Хассо Грабнер - Грань тьмы

— Гэс, дай сигнал о помощи! — закричал Чамберс радисту. — Передай хоть кому-нибудь, что тут происходит! — Он на мгновение замолчал. — Слевик!

— Слушаю, сэр.

— Где второй истребитель?

— Сидит у нас на хвосте справа, сэр. Немного выше. Это он стрелял.

— Хорошо, — прервал его Чамберс. — Не спускай с него глаз. Гэс, ты связался с кем-нибудь?

— Нет, сэр, — откликнулся радист. — Ближайшая станция молчит, а с другими связи нет.

Эта мысль пришла к ним одновременно. Они были за границами зоны радиосвязи, но если повернуть назад, через несколько минут связь восстановится. Проклиная все на свете, Чамберс отключил автопилот и ухватился за рули.

Но не успел он повернуть и на тридцать градусов, как не более чем за метр от кабины воздух прошила вторая очередь трассирующих пуль. Чамберс снова повернул огромный транспорт по курсу.

Голос летчика левого истребителя прозвучал в наушниках спокойно и уверенно:

— Посадочная полоса в пятнадцати милях прямо по курсу. Девять-восемь-два, начинайте снижение. И прикажите своему парню, чтоб напрасно не игрался с рацией.

Они очумело переглянулись, не веря собственным глазам и ушам.

— Дано вам десять секунд. Следующая очередь будет по кабине.

Подполковник Пол Бейерсдорф смотрел в окно на шеренгу деревьев с увядшими от горячего калифорнийского солнца листьями. Военно-воздушная база Нортон — действительно неплохое место, но эта треклятая жара да еще смог, который иногда надвигается с побережья… Бейерсдорф повернулся к генералу Шеридану.

«Сидит будто робот. Если я хорошо знаю старика, то у него внутри сейчас все кипит. Ему крайне необходимо быстро распутать эту историю, иначе она может стоить ему карьеры. Если поиск окажется неудачным, мы со стариком не протянем и месяца. Господи! Уже без четверти десять…»

В комнату, где должно было состояться совещание, зашел сержант, и подполковник Бейерсдорф был вынужден прервать свои размышления. Сержант имел вид, словно только что сошел с призывного рекламного плаката, — такой весь блестящий и прилизанный. Он подошел к генералу точно по уставу, только что каблуками не щелкнул:

— Сообщение из оперативного отдела, сэр. — Генерал молча ждал, что скажет сержант дальше. — По поводу полковника Рейдера, сэр. — Все в комнате насторожились. — Он приземляется через несколько минут. Его самолет горел — вышел из строя левый двигатель, сэр. Были также неполадки в энергосистеме. Только сейчас он сумел связаться с нами и просил немедленно вам доложить.

Генерал поднял глаза.

— Благодарю, сержант.

И ничего больше. Опытный сержант, хорошо зная генерала, даже не спросил, надо ли что-нибудь передать Рейдеру. Если бы генерал имел такое желание, то не ждал бы вопросов. Сержант так лихо выполнил поворот «кругом», что ему позавидовал бы и бывалый прусский служака.

Артур Шеридан никогда по-настоящему не боялся смерти. Правда, под настроение он любил поговорить о своем «последнем вылете». В небе военного летчика постоянно ждет смерть. Когда эскадрилья огромных бомбардировщиков пробивается сквозь мощный огонь зенитных батарей, кто-то непременно должен стать жертвой бездушного закона средних чисел. Но каждый верит, что это будет кто-то «иной». Когда везде вокруг тебя смерть, ты в конце концов привыкаешь не замечать ее.

К смерти, считал Артур Шеридан, надо относиться так же, как древние греки относились к головной боли. С презрением.

«Интересно, знает ли Бейерсдорф, что у меня едва не раскалывается голова, — подумал Шеридан. — Вообще никогда не поймешь, что знает и чего не знает мой помощник. Настоящий ходячий компьютер. Причем высочайшего качества. Он всегда знает, куда клонит шеф, и без каких-либо расспросов приходит на помощь. А именно сейчас я нуждаюсь в помощи, и немедленной. Как могло случиться, черт побери, что среди белого дня в самом центре Соединенных Штатов точно сквозь землю провалился большой транспортный самолет?»

Вопрос поставлен, ответа нет. А все вокруг требуют, чтоб именно он, Артур Шеридан, дал ответ. Немедленно. Ведь потерялся не обыкновенный транспортный самолет. Разве можно считать обычным самолет, который несет в своем чреве пять атомных бомб? Генерал-лейтенант Дэвид А. Браунелл, генеральный инспектор военно-воздушных сил, отдал приказ начальнику службы безопасности полетов бригадному генералу Артуру С. Шеридану: «Оставьте все текущие дела. Немедленно… Жмите на все рычаги. Найдите этот чертов самолет. Найдите атомные бомбы, будь они трижды прокляты». С-130 еще не так долго пропадает неизвестно где, чтоб официально докладывать Белому дому, но ждать этого осталось считанные часы, не больше суток. Приказ Браунелла повлек за собой лавину всяческих мер, среди них и это совещание, задержанное до прибытия Рейдера.

Артур Шеридан ростом шесть футов два дюйма, весом 210 фунтов. Его мощная шея, широкие плечи, плоский живот, походка профессионального летчика и тренированного атлета, — все это создавало впечатление большой физической силы и уверенности в себе. Так оно и было. Это описание подошло бы к тысячам других летчиков. Все они выкованы из одного сплава. Когда человеку вручают машину стоимостью в двенадцать миллионов долларов, когда возлагают на него ответственность за две водородные бомбы мощностью в тридцать миллионов тонн тринитротолуола каждая, кого же должны увидеть в левом кресле кабины бомбардировщика — продавца из галантерейного магазина?!

Как и многие, такие, как он, Артур Шеридан стремился командовать. Не одним самолетом, а звеном, эскадрильей, мало того — даже полком. Он жаждал иметь на своих погонах звезды!

Каждый, он знал это твердо, обязан хвататься за редкие счастливые случаи, которые, как кость, бросает ему жизнь. Судьба, наверное, хорошо посмеялась, когда подарила Шеридану его случай. Такое нередко случается с летчиками, которым приходится водить огромные машины с ужасным ядерным грузом. Неизбежна чрезвычайная ситуация, которая выходит за границы твоей личной жизни или смерти, жизни или смерти твоего экипажа, когда речь идет уже не о спасении самолета стоимостью в двенадцать миллионов долларов. Вот тогда боги бросают жребий и избирают ту единственную личность, от опыта которой, мужества и разума, возможно, зависит, произойдет или не произойдет грандиозная национальная трагедия.

В тот раз их избранником оказался Артур Шеридан.

Все произошло достаточно просто. Он совершал далекий перелет над Арктикой на условную цель с боевым ядерным зарядом на борту. Восемнадцать летных часов. Но уже через пятнадцать минут после взлета вышла из строя энергосистема. Одновременно доложили, что в бомбовом отсеке начался пожар. Не успел он опомниться после этого сообщения, как штурвал внезапно заклинило, и они со вторым пилотом вынуждены были вести машину в 450 000 фунтов с помощью ручного управления. Шеридан, приказав экипажу надеть кислородные маски, разгерметизировал самолет, чтоб можно было добраться до отсека, где лежали две огромные тридцатимегатонные водородные бомбы. Радист передал сигнал бедствия, и все на контрольном пункте САК [12] Стратегическое авиационное командование. оцепенели от ужаса.