Хассо Грабнер - Грань тьмы

— Прошу тебя, Джесс.

Он оторвал бутылку ото рта, словно она ужалила его.

— Какого дьявола, Мэй, — недовольно сказал он. — Немного выпью, и ничего со мной…

— Ты уже выпил немножко, — тихо молвила Мэй Бакхорн. — Если выпьешь сейчас еще, тебе захочется еще и еще, и… О, Джесс… — Заламывая пальцы, она оглядела тесную каюту и глубоко вздохнула. — Упаси бог, я совсем не хочу грызть тебя, — торопливо проговорила она. — Но нам предстоит пробыть тут много дней, Джесс. Если мне не с кем будет разговаривать, я с ума сойду.

Он подавил раздражение так же быстро, как оно закипело в нем.

— Я понимаю, милая, — сказал он, едва ворочая языком. Алкоголь растекался по телу, приятно согревая его. — Но без этого я не смогу. Стены надвигаются на меня, и…

— Джесс, я очень тебя прошу.

В глазах у нее светилась боль. Мэй была права. Сидя тут, словно двое зверей в одной клетке, они должны держать себя в руках, иначе очень скоро вцепятся друг другу в горло. Лучше подождать до вечера, пока она заснет, и тогда…

Джесс с демонстративной решимостью закупорил бутылку и засунул ее назад под кровать. Посмотрев на жену уголком глаза, он заметил, как она с облегчением улыбнулась. Надо будет позаботиться, чтоб она проглотила сегодня снотворную таблетку. А сам он все равно не заснет, если не пропустит глоточек-другой…

«Хоть бы скорее наступила ночь. Я сделаю вид, будто сплю, и он приложится к бутылке. Видит бог, ему это необходимо. — Мэй посмотрела на мужа взглядом, в котором отражалась глубокая, но исстрадавшаяся любовь. — Он как будто бы заставил себя обо всем забыть, но как он вскрикивает во сне!..»

Бутылка. Она его опустошила, и она же теперь — его единственный друг. До того несчастного случая он был наилучшим пилотом из всех, кого она знала. Он и в самолет как будто бы не садился, а подхватывал его себе на спину и взлетал с ним в синее небо. Джесс Бакхорн… Четырехкратный победитель национальных первенств по воздушной акробатике. Всеобщий любимец, отчаянно смелый летчик-трюкач. Она и сама не заметила, как полюбила его. Мэй была вдовой. Ее Тим тоже был пилот-трюкач, как и Джесс, хотя и не достигал таких высот мастерства. А погиб он, как это ни странно, пассажиром в рейсовом самолете. Когда Тим сгорел живьем, она не хотела больше даже смотреть на самолеты. Но не в состоянии была оставить путешествующий воздушный цирк. Да и ничего иного делать она не умела. И снова принялась под гром оваций балансировать на крыле, в то время как разрисованный полосами биплан вертелся волчком. Она не могла оставить мужчин и женщин, своих товарищей, которые ежедневно бросали вызов смерти.

Джесс приворожил ее. Он знал, как погиб Тим: беспомощно упал на землю в охваченном огнем лайнере. Джесс Бакхорн думал об этом, глядя на маленькую отважную женщину в небе, и его восхищение переросло в любовь. Свадьбу они справили в ангаре, среди самолетов, в обществе друзей-пилотов, которые желали им счастья. Гулянка продолжалась до поздней ночи, а потом они отдались любви под открытым небом, под звездами, ибо Джесс был дикарь и не желал, чтоб их окружали четыре стены…

На следующее утро он все еще веселился, как ребенок. На час было назначено воздушное представление, и Джесс явился, чтоб сесть за руль самолета. Никто не заметил, что он был не только счастлив, но и пьян. Они выкатили его «вако», и он с ревом взлетел вверх, чтоб показать им зрелище, которое они должны запомнить на всю жизнь.

И показал. Он забыл о ветровом сносе, вышел из ошеломляющей петли слишком низко, и пропеллер — этот огромный блестящий нож — врезался в толпу зрителей. Они не успели вовремя отбежать, и когда Джесс, пронзенный ужасом, снова взлетел вверх, весь перед и брюхо «вако» были забрызганы кровью.

На то представление привезли группу детей из сиротского приюта, и Джесс убил двадцать три из них.

Мэй старалась забыть о той ужасной сцене. У него забрали права пилота. Навсегда. Доказать, что он был пьян, не могли, да только все об этом знали. Друзья отвернулись от него. Он не мог найти работы. С его шрамом и глубокими оспинами его узнавали всюду. Мэй следовала за мужем. Она одна знала, какие кошмары переживал Джесс каждую ночь во сне, когда ужасный пропеллер снова и снова разрезал детские тела. Месяцами он непробудно пьянствовал. Мэй работала где придется, не брезговала ничем. Она снова поставила его на ноги. Они переехали в Канаду, и Джесса взяли пилотом гидроплана в глухой провинции. Через год какой-то летчик узнал его и все рассказал. Канадское правительство выслало Джесса из страны, ибо он пользовался фальшивыми правами пилота.

Прошло еще полгода — и его охватило полное отчаяние. Без Мэй он, наверное, наложил бы на себя руки. Но вот они услышали про небольшой авиаотряд, который создавали во Флориде для распыления удобрений и — иногда — показательных воздушных выступлений. Джесс сказал им, что у него за плечами несколько тысяч летных часов в сельскохозяйственной авиации. Майк Джеффриз проверил его умение, принял на работу и только плечами пожал, когда Джесс заявил, что не желает принимать участие ни в каких выступлениях перед публикой. Со временем им стало известно, что Майк Джеффриз выяснил, кто такой Джесс. И не верили своему счастью, когда Майк не приказал ему убираться прочь.

Потом Майк начал прощупывать Джесса и загнал его в угол. Мол, рано или поздно какой-нибудь инспектор ФУА разоблачит, кто он такой, и тогда Джесс очутится в тюрьме, слишком уж долго он нарушал федеральный закон, летая с поддельными документами. Его запрут в тюремную камеру и выбросят ключи. Да, Майк Джеффриз был прав, и Джесс Бакхорн хорошо сознавал это. Следовательно, он был в западне. Ни денег, ни перспектив на приличную работу. Он в западне и вынужден сидеть в ней до тех пор, пока решится наложить на себя руки. И только Мэй своей любовью и верой в него еще удерживала его на поверхности.

И Майк Джеффриз предложил ему выход из этой безвыходности. Он сделал это не сразу. Ибо то, что задумал Майк Джеффриз, требовало четкой организации, согласованности, денег, а главное — готовности пойти на любой риск. Джесс Бакхорн был отличный пилот, и ему нечего было терять.

Впервые за долгие годы у него появился шанс. И он с отчаянием за этот шанс ухватился.

Это он сидел за рулем самолета в ту ночь над Бэннингом, когда Майк Джеффриз выбросился в темноту.

Потом они захватили бомбы.

Очень скверно получилось с Джином Муром, совсем по-глупому погиб в Канзас-Сити.

Джесс и Мэй не могли поверить, когда Майк подорвал бомбу на вершине Сан-Горгонио. Они никогда не верили, что он это сделает. Их первой мыслью было сдаться в руки полиции и все рассказать, но они поняли: надеяться им больше не на что. Бомба убила тысячи людей, и кто знает, сколько еще тысяч погибло от паники и волнений, которые захлестнули большие города. Если бы сейчас стало известно, кто они такие, их разодрали бы, словно бешеных собак. Поэтому остается только держаться до конца — ведь теперь они будут иметь достаточно денег, чтобы изменить внешний вид, достать себе новые документы и избрать какие угодно города на этой планете. У Джесса больше не было ни малейшего желания летать.