Хассо Грабнер - Грань тьмы

Фактически все операции теперь проводились через ФБР. Однако, по предложению Винсента, они с Шериданом жили и работали вместе, словно сиамские близнецы.

Артур Шеридан был убежден, что пятая бомба не спрятана ни в одном городе. Джеффриз, говорил он, определенно знает, что в ближайшее время будут подвергнуты обыску все более или менее подозрительные квартиры, номера в мотелях и гостиницах, каждое уединенное место. А это ограничивало его возможности эффективно контролировать бомбу. Только дурак может отказаться от своего козыря, объяснял Шеридан Винсенту, а Джеффриз, судя по всем изученным нами материалам, был совсем не дурак.

Воспоминание о Джеффризе заставило генерала вспомнить недобрым словом Джона Ховинга и Управление национальной безопасности. Будь они прокляты! Ведь они давно уже могли бы наложить лапу на Джеффриза — тот все время буквально вертелся у них под носом. Шеридан не мог думать об этом без раздражения. Майк Джеффриз служил в свое время пилотом в войсках Тактического авиационного командования, и он на целый год был откомандирован в распоряжение штаб-квартиры в Виргинии. А они проворонили эту ниточку, ибо это было несколько лет тому назад, а Ховинг почему-то ограничил поиск пилотами, которые до сих пор служили в частях ТАК или совсем недавно оставили действительную службу.

Сведения, которые могли бы навести на Джеффриза, лежали спрятанными на полках архивов. К тому же, сокрушенно подумал Шеридан, едва ли их навел бы на след Джеффриза его послужной список во Вьетнаме. Этот сукин сын занимал второе место в стране по количеству боевых наград. Кроме Креста ВВС, он был трижды награжден Серебряной Звездой, семь раз медалями Бронзовой Звезды и еще целой кучей медалей и знаков отличий, которыми он мог бы увесить всю грудь. А если добавить к этому еще медаль «Пурпурное Сердце» за боевое ранение, свыше двухсот боевых вылетов как над Южным, так и над Северным Вьетнамом…

Тут не отделаешься старой басней о том, что война в конце концов надоедает. Каждый, кто знал Майка Джеффриза, говорил о нем как о летчике-истребителе, который до конца отдавался своей профессии. Но Шеридану необходимо было знать больше. И его люди разыскали бывшего командира Джеффриза. Возможно, он даст какую-то нить. Во всяком случае, дело стоит затраченных усилий. И полковник Марк Дюпре на десять часов был вызван в кабинет Шеридана.

— Никто не умел летать на «сто пятом» с таким блеском, как Майк, — сказал полковник, не скрывая уважения к пилоту, который служил под его началом. — Он выжимал из этой дьявольской машины все, что обусловлено инструкцией, и даже больше. — Марк Дюпре посмотрел на генерала Шеридана. — Вы знаете, что ему трижды приходилось катапультироваться?

— Правда? — переспросил Винсент и даже подался вперед, чтобы ничего не пропустить мимо ушей.

— Ну конечно же, — подтвердил Дюпре. — Джеффризу в трех случаях приходилось покидать самолет.

Винсент кивком попросил полковника говорить дальше.

— Из его личного дела вы, наверное, знаете еще кое-что, — продолжал Дюпре. — До того, как стать пилотом, Майк служил в парашютно-десантных войсках. На его счету было, наверное, прыжков шестьдесят.

Винсент перевел взгляд с Дюпре на Шеридана.

— Укладывается в нашу схему, правда?

— Конечно. Шестьдесят прыжков в десантных войсках — чудесная школа для затяжных парашютных трюков.

— Извините, что часто прерываю вас, полковник, — вмешался Винсент. — Скажите-ка, а что случилось, когда ему… когда он вынужден был катапультироваться?

— Два раза это случалось над морем, — ответил Дюпре, — и ему посчастливилось продержаться в воздухе, пока его парашют относило к берегу. В таких случаях надо уметь управлять парашютом, и Майк делал все, что в таких случаях требуют инструкции. Оба раза он только чуть замочил ноги, и спасательные вертолеты благополучно подбирали его. Но один раз… — Дюпре замолчал, словно завороженный воспоминаниями, которые нахлынули на него. — Однажды его занесло в густые джунгли. Мы знали, что приземлился он нормально, но добраться до него не могли. Три дня — и три ночи, конечно, — его преследовал северовьетнамский патруль, но он убежал от них. Со временем нам удалось разведать, где он скрывается, и послать за ним вертолет.

Винсент, разминая в пальцах сигарету, проговорил:

— Все это очень странно, полковник Дюпре…

Дюпре нетерпеливо закивал головой:

— Да-да, понимаю. Но я еще не закончил, мистер Винсент… — Полковник нахмурился. Пока он приводил в порядок свои воспоминания, никто ему не мешал. — Беда началась тогда, когда Вьетконг предпринял широкое наступление милях в девяноста от Сайгона, — заговорил он наконец. — Нас отчаянно призывали оказать непосредственную поддержку Арвину и…

— Арвину?

— Южновьетнамской армии. Их очень потрепали, и они взывали о помощи. Мы получили приказ прекратить все рейды на север и как можно скорее нанести удар по противнику на юге. — Дюпре посмотрел прямо в глаза Винсенту. — А известно ли вам, что кое-кто из наших пилотов — больше, чем вы можете себе представить, — хотел осуществлять боевые вылеты на север от демилитаризованной зоны, а не на юг?

— Никогда не слышал об этом, — сказал Винсент.

— Они страшно не любили оказывать южновьетнамцам непосредственную поддержку. Там точное расположение цели далеко не всегда известно. Ориентирами служат дымовые шашки или гранаты, и надо обработать все вокруг этого ориентира. Ясное дело, такой метод оставляет желать лучшего.

Шеридан пожевал зубами сигарету:

— Конечно, бывает иногда и такое.

— И еще как бывает, — подхватил Дюпре. — Я-то понимаю, что этого не избежишь. Но далеко не все «ястребы» способны рассуждать так по-философски. К этим последним принадлежал и Майк Джеффриз.

Дюпре снова помолчал, словно ожидая критических выпадов в свой или Джеффриза адрес. Но собеседники терпеливо ждали, и он продолжил дальше:

— Майк вылетел с шестью «сто пятыми», чтоб сбросить напалмовые бомбы на одно село. Арвиновский связной сообщил нам, что жители покинули село и нам следует хорошенько прожарить его, чтоб выкурить оттуда Вьетконг. Майк уже заходил на цель, а остальные пилоты равнялись по нему, как вдруг он увидел около домов людей. Это не были вьетконговцы, он понял сразу. Ни один вьетконговец не будет стоять на открытом месте, если прямо на него пикируют с неба «сто пятые». — Полковник Дюпре сокрушенно вздохнул. — Увидев трех крестьян, Майк заорал на своих ведомых, чтобы все выходили из маневра. Но пилот одного из самолетов неправильно понял его и…

— Этого я не знал, — заметил Шеридан.

— Трудно сказать, чья была ошибка. И вообще можно ли тут говорить об ошибке. Если строго придерживаться устава, то провинился ведомый. Но, учитывая тогдашнюю обстановку… тут трудно возложить виновность на кого-то одного. Но так или иначе, а тот парень — ведомый — вывалил все, что у него было. Напалм попал прямо в цель…