Жоэль Шарбонно - Испытание

– Вас собралось сто восемь человек, – продолжает она. – В Университет поступят не более двадцати. Желаю каждому из вас удачи, пусть ему сопутствует успех!

Больше пяти человек на место! В зале раздаются негромкие голоса, кто-то уверен в победе, кто-то удивлен большим конкурсом, но очень старается скрыть тревогу.

– Раз все уже в сборе, – продолжает женщина, – завтра утром начнется процесс Испытания. Через десять минут всем надлежит явиться в свои спальни. Тем, кому еще не показали их спальное место, нужно обратиться к сопровождающему. Советую хорошенько отдохнуть, это вам поможет – впереди нелегкие дни и недели. Доброй ночи и удачи!

Майкл дает мне бумажку с номером и дольше, чем необходимо, не убирает руку. В его глазах и в пожатии я читаю пожелание успеха.

Мы покидаем столовую и разделяемся: девочки сворачивают направо, мальчики налево.

Мы с Зандри провожаем глазами Малахию и Томаса, потом вместе ищем свои комнаты. Мой номер 34, ее – 28. Прежде чем она заходит к себе, я легонько ее обнимаю. Неизвестно, что будет завтра. Я желаю ей всего доброго. К моему удивлению, она отвечает мне тем же, и мы ненадолго застываем, обнявшись, связанные годами общего опыта и страхом перед неведомым. Потом каждая делает шажок назад. Она улыбается:

– Завтра ты им покажешь, слышишь?

Я киваю:

– Ты тоже.

Она скрывается за дверью своей комнаты, а я иду искать комнату 34 и нахожу ее через несколько дверей. Внутри кто-то копошится. Я делаю глубокий вдох, поворачиваю ручку тяжелой деревянной двери и вхожу.

– Привет!

Комната большая, в ней две широкие кровати, два стола, стулья. Мне требуется минута, чтобы понять, откуда донеслось негромкое приветствие. Я приятно удивлена: голос принадлежит высокой красивой девушке, широкоплечей, с длинными светлыми волосами. Она скромно улыбается:

– Я Райм из колонии Диксон. Похоже, мы соседки.

Я утвердительно киваю и делаю несколько шажков по комнате. За моей спиной защелкивается дверной замок.

– Я Сия из Пяти Озер.

Она радостно улыбается:

– Чудеса! За ужином только и разговоров было, что о Пяти Озерах и о том, что никто оттуда уже много лет не проходил Испытание. Все думали, что ваша колония вообще зачахла.

– Нет, мы существуем. Просто Пять Озер довольно невелика по сравнению с другими.

– Диксон тоже маленькая колония. – Она садится на кровать у дальней стены и подбирает под себя ноги. – Всего пятнадцать тысяч жителей. Мы были поражены, когда в этом году выбрали целых восемь человек.

У нее теплая улыбка, я невольно улыбаюсь ей в ответ. Сажусь на другую кровать и отвечаю:

– Пятнадцать тысяч – это очень много! В Пяти Озерах и одной тысячи не наберется.

– Сколько же вас приехало?

– Четверо, четверть класса.

Она расспрашивает о Пяти Озерах: где это, что мы выращиваем, какое зверье у нас водится. Из рассказа о ее колонии выходит, что Диксон располагается примерно в трехстах милях к юго-востоку от Пяти Озер. Колония гораздо крупнее нашей, но беднее ресурсами. То ли с таким населением на всех не хватает, то ли бо́льшая часть населения занята производством аккумуляторов и электроэнергии, а не возделыванием полей. Семья Райм – фермеры, они не голодают, но многие в ближайшем городе недоедают. Райм объясняет, что деньги, которые ее родители получат как компенсацию, пойдут на приобретение фермерского инвентаря и оборудования для хранения продовольствия, то есть в конечном счете улучшат продуктовое обеспечение самой семьи и окружающих.

Райм, похоже, гордится тем, что помогала кормить соседей. Я собиралась соблюдать дистанцию при общении с кандидатами из других колоний, но она мне нравится.

Наш разговор затягивается на целый час. Райм показывает мне свой браслет: на нем треугольник со стилизованной буквой А посередине. Не моя группа. Она предлагает помочь мне разобрать вещи, но я говорю, что все оставлю в рюкзаке. Кто знает, когда Испытанию придет конец для той или иной из нас? Она с улыбкой соглашается, хотя я вижу в стенном шкафу рядом с ее кроватью два пышных платья. Моя мать эти платья одобрила бы. В нашем распоряжении своя маленькая ванная. Мы переодеваемся в пижамы и ныряем в свои постели. Райм просит разрешения пока что не выключать свет. Она сидит в постели скрестив ноги и листает фотоальбом, привезенный из дому. Видя на ее глазах слезы, я тоже переживаю, вспоминая свою семью. Вижу маму, сидящую у камина и спрашивающую, как прошел мой день, папу, обменивающегося с моими братьями удачными идеями за игрой в карты в кухне. Охваченная тоской по дому, я разрешаю Райм не гасить свет столько, сколько ей захочется, и накрываюсь с головой.

Она мне благодарна. Я уже закрываю глаза, когда она говорит:

– Если ты голодна, у меня есть кукурузные лепешки, я сама их испекла, угощайся.

Я засыпаю, положив рюкзак на свою кровать.

Сны у меня тревожные, хотя я не могу их вспомнить, проснувшись от голоса в репродукторе, сообщающего, что у нас есть час, чтобы одеться и поесть перед началом первого этапа Испытания. Я надеваю темно-бурые брюки, белую блузку с желтоватым оттенком и ботинки. Пижаму и вчерашнюю одежду я складываю и засовываю в рюкзак. Видя это, Райм удивленно приподнимает бровь, но ничего не говорит. На ней желтое платье в цветущих лютиках и сверкающие белые туфли. Она даже воспользовалась губной помадой и тушью для ресниц.

Мне слышно, как у нее урчит в животе, но до своих лепешек она не дотрагивалась. Может, это паранойя, но я считаю лепешки: девять штук. Если к завтрашнему дню их так и останется девять, то я буду точно знать, что Райм нельзя доверять ни моих вещей, ни секретов.

Я поворачиваю браслет на запястье, еще раз проверяю рюкзак и вешаю его на плечо. Райм идет в столовую со мной, не отвечая на приглашения, звучащие из-за других столов. Не знаю, зачем ей моя компания; наверное, у нее вызывают любопытство другие кандидаты из Пяти Озер. Судя по тому, что я слышала от нее вчера вечером, другие колонии как-то сообщаются одна с другой. А о Пяти Озерах никто ничего не знает.

Я беру на завтрак клубнику, цукатную дыню, бублик со сладковатым пряным ароматом и два ломтика хрустящего бекона. Райм шутит, что нервы лишили меня аппетита; сама она накладывает себе блинов, вафель, яичницы, колбасы, жареной картошки. Мы обе берем по стакану молока. Я озираюсь в поисках своих земляков. Они сидят за тем же столом, что вчера, но рядом с ними я вижу несколько незнакомых лиц. Не я одна явилась с сопровождением.

Малахия и Зандри знакомят нас со своими соседями, Бойдом и Николетт. Оба смуглые кареглазые брюнеты. Неудивительно, что они из одной колонии Пайн Блафф, расположенной к юго-востоку от нашей. Бойд состоит в одной группе с Зандри. Браслет Николетт я вижу плохо: его то и дело закрывает длинный рукав ее платья. Кажется, на нем сердечко. Я подсаживаюсь к Томасу, который, как и я, пришел в столовую с рюкзаком. Наши с ним земляки явились налегке, в отличие от примерно трети завтракающих, включая двух новеньких за нашим столом.