Татьяна Полозова - Город постоянной темноты

— Ты помнишь? — Спросил этот мужчина, через несколько минут.

Я видел слова, но не мог разобрать ничего из написанного. Странное ощущение. Будто ты в вакуумном пузыре. Звуки глохнут, все вокруг в дымке, и люди странно смотрят на тебя, как на экспонат в музее. Я тряхнул головой и снова спросил:

— Кто Вы?

Но не успел старик мне ответить, как я повалился на бок и услышал только его глухой голос, зовущий меня:

— Джек! Джек! Джек!

Робин МакКларенс пришел в редакцию совсем рано, когда Честера еще не было на месте. Секретарь услужливо налила ему кофе и попросила подождать, но, кажется, что каждая минута ожидания давалась ему с таким трудом, что он даже забывал, как дышать. Знаете, такое странное чувство, когда жжет в груди, а ты открываешь рот, как рыба, выброшенная на берег и выпучиваешь глаза, расставляешь руки, будто хочешь воздух ухватить. Робин, конечно, руками не размахивал, но выглядел не лучше высохшей стерляди.

Когда Честер, наконец, появился, из Робина разве что пар не шел.

— Ну, Слава Богу! Быстрее, мне очень нужно с тобой поговорить. — Он, фактически, затащил мужчину в его же кабинет и захлопнул дверь, не дав секретарю и слова сказать.

— Робин, да какого хрена ты делаешь? — Завалившись на диван, завопил редактор.

— Что с Саймоном? Еще кто-то умер? Как он? — Схватив его за грудки торопливо трындычал Роб.

Честер спокойно отвел его руки от своего воротника и сел поудобнее.

— С чего ты взял, что еще кто-то умер?

— Он звонил. Саймон сказал, что убили еще кого-то. Вернее, парень сам перерезал себе горло.

Лицо Честера даже не дрогнуло.

— Так и есть. — Согласился он. — Но твой Саймон в порядке. Как булочка в кондитерской.

Робин поморщился метафоре.

— Хочешь сказать, скоро сожрут?

Честер нервно рассмеялся.

— Ты что-то узнал? — Спросил он.

Робин сел на кофейный столик и поставил локти на колени.

— Я хочу поехать туда.

— Ты с ума сошел?! — Честер вскочил на ноги и почти что упал на Робина. — Как ты туда поедешь? Тебе не хватило одиннадцати лет в этом аду?

— Хватило и хватит еще на несколько жизней, но я не собираюсь толкать туда еще и Саймона.

Редактор раздраженно сжал кулаки и обошел Робина. Он достал из шкафчика бутылку виски, налил немного в два стакана и протянул один Робину.

— Ты не поедешь туда и ты это знаешь. — Твердо сказал он. — Никто больше туда не поедет. Саймон не маленький и не воспитанник. Они ничего с ним не сделают.

Робин недоверчиво фыркнул.

— Им плевать. Они не остановятся сейчас, когда почти все грозит вылиться на поверхность.

Честер поморщился.

— Ну, не убьют же они твоего Саймона! — Хлопнул он в ладоши. — Они не настолько глупы. Если они думают, что он ревизор, то его смерть только навлечет на них дополнительные проблемы. Если верят, что он учитель, то резона расправиться с ним нет вообще.

— А тот мальчик, который помогает Джасту? Как он? — Кажется, Роб, наконец, стал успокаиваться. Он подошел к окну и оперся на подоконник.

— Ему нужно помочь выбраться оттуда.

Робин кивнул.

— Само собой. Но он… ему можно доверять?

Честер пожал плечами.

— Даже если и нет, то выбора у нас тоже нет.

Лицо Робина как-то странно изменилось: стало сосредоточенным, даже напуганным. Он, будто, вспомнил нечто далекое и настолько болезненное, что и спустя много лет, это воспоминание резало его по старым ранам.

— Думаешь о братьях?

Робин поднял на Честера глаза и посмотрел так, как можно посмотреть только на человека, знающего, о чем ты думаешь.

— Знаешь, ведь Майкл тоже своего рода жертва Обители. Он умер, не дожив до сорока. И все по вине тех сырых камер, в которых мы гробили себя. Такое чувство, что мы жили в банке со скорпионами.

Честер молчал, потягивая виски, медленно и тоскливо, будто, пил из Чаши Грааля.

— Я думаю, что мы можем помочь, только если не будем лезть со своими вопросами черт и знает куда. Он сам все решит.

На следующий день я смутно помнил свои сны. Я вышел из школы, закончив уборку в учебном корпусе, чувствуя, как серный запах витал в воздухе, забиваясь в нос. Пройдя несколько метров, я почувствовал, что за мной кто-то идет. Нужно было обернуться, но это выдало бы меня. А я хотел остаться незамеченным. Знаете, беспризорники чувствуют себя невидимками, но, чаще всего нам ими и хочется быть. Лучше, когда тебя никто не замечает.

Шаги за моей спиной были тяжелыми и быстрыми, значит, это был кто-то из воспитанников. У меня были большие проблемы. Я почти перешел на бег, а незнакомцы за мной, шли по-прежнему, но я, почему-то нисколько не удалился от них, все также чувствуя тяжелую поступь за спиной. Казалось, что сама смерть дышит мне в затылок.

Когда я, наконец, решил обернуться, то смог увидеть лишь мощные плечи и широкие кулаки, которые врезались мне в лицо. Я погрузился в темноту, которая стала мне такой родной за последние несколько дней.

Хотя на этот раз мои чувства не были такими подавленными, я все же понимал, что меня тащат за грудки куда-то вглубь, за бараки, ближе к курительной в лесу. Но толком ничего не рассмотрел, кроме неба, уже потемневшего и приготовившегося принять Луну в свое лоно.

Подавленный хохот не давал мне понять, кто именно смеется надо мной. А когда меня, наконец, заволокли в лес, было уже слишком поздно. Странная вещь, когда ты еще можешь сопротивляться весь мир мешает тебе в этом, а когда все катится к чертям, этот же мир будет кричать о тебе как о сдавшемся. Посмотрел бы я на вас, если бы над вами стояли два амбала — братья Варма.

— Что такое? — Хрипло спросил я.

Бен и Крис посмотрели на меня с ухмылкой.

— Тебе, видимо, тоже пора прочистить мозги?! — В голос произнесли они.

Я уже стал считать секунды до погибели, когда Бен схватил меня за воротник и припечатал к дереву.

— Ты говорил с Люком, гомик? — Прошипел он мне в лицо.

Я покачал головой.

— Говорил. — Ядовито усмехнулся он. — Его же предупреждали. — Он сбросил меня на землю, как пустой мешок и я отполз, прижавшись к ближайшему пню на пару метров. Крис пнул меня в бедро, и я скорчился, но не издал ни звука.

— Тебя тоже стоит образумить? — Хриплым, прокуренным голосом сказал он.

— Я не понимаю, чего вы от меня хотите. — Придав своей интонации большей невинности спросил я.

Крис отрывисто засмеялся.

— От таких как ты можно желать только одного. — Он снова поднял меня на ноги и, держа одной рукой за рубашку, с размаху ударил по лицу.

— Кто здесь?!

Гром голоса Деда, вырвал меня из оцепенения, и я оттолкнул обидчика. Темный силуэт моего спасителя появился между деревьями, а когда я обернулся на братьев, они уже драли со всех ног.

— Джек? — Удивился Дед. — Что ты тут делаешь? Почему у тебя на лице кровь? Ты ударился?