Пьер Леметр - Жертвоприношения

Афнер поворачивает голову к окну, уж не Мальваля ли ожидает он там увидеть с охотничьим ножом в руке? Но не произносит ни слова.

— Он обязательно к вам заявится. Тогда, когда я решу. Мне достаточно сообщить ваш адрес его сообщнице, и через десять минут Мальваль срывается с места, а через час сносит дверь вашего дома выстрелом из «Mossberg».

Голова Афнера немного склоняется.

— Понимаю, о чем вы сейчас думаете, — произносит Камиль. — Что вы его положите на месте. Я не хочу вас обижать, но мне не представляется, что вы в отличной форме. Он на двадцать лет моложе, прекрасно тренирован и очень хитер. Вы уже однажды недооценили его и совершили ошибку. Может, конечно, повезти, но разве что… Если позволите, дам вам совет, воспользуйтесь им. Он на вас очень зол, так что, всадив пулю промеж глаз молодой мамаше, он перейдет к вашей крошке, там, наверху, — сначала пальчики, потом ручки, ножки… Если вы промахнетесь, то очень об этом пожалеете, очень…

— Прекратите свою комедию, Верховен! Да я таких, как он, встречал пачками!

— Именно встречал, Афнер. Прошедшее время. А ваше будущее позади вас. Даже если вы попытаетесь — если я дам вам время — отправить отсюда ваших девочек с деньгами, это ни к чему не приведет. Мальваль нашел вас, что было нелегко. Найти их — просто детская игра. — Пауза. — Ваш единственный шанс, — заключает Камиль, — это я.

— Валите отсюда!

Камиль медленно кивает, протягивает руку за шляпой. Он сейчас само воплощение парадокса: да, конечно, он уходит, но лицо его выражает совершенно противоположное — ладно, я сделал все, что мог. Он с сожалением поднимается со стула. Афнер ждет.

— Хорошо, — говорит Камиль, — оставляю вас вашему семейству. Живите счастливо. — И направляется к коридору.

Камиль нисколько не сомневается в эффективности своей стратегии: Афнер его окликнет, может, не сразу, может, когда он будет на крыльце, на ступеньках, в саду, может, даже успеет дойти до ограды… Свет на улице вновь зажегся, от очень далеко стоящих друг от друга фонарей в сад падает желтоватый свет.

Камиль застывает на пороге, бросает спокойный взгляд на улицу, потом оборачивается, кивает в сторону лестницы:

— А как зовут вашу малышку?

— Ева.

Камиль удовлетворенно кивает: хорошее имя.

— И хорошее начало, — бросает он, поворачиваясь к двери. — Только будет ли продолжение. — И выходит.

— Верховен!

Камиль закрывает глаза.

И возвращается.

Анна не понимала, что руководит ее действиями — смелость или малодушие, она просто не может двинуться с места и ждет. Однако время идет, и грудь ее сжимает отчаяние. Такое чувство, будто она пережила что-то важное, перешла на другую сторону: происходящее больше не подчиняется ей, она как пустая раковина и больше не может ничего.

Это не она, а ее призрак собрал двадцать минут назад вещи, впрочем их немного: куртка, деньги, мобильный телефон, лист бумаги с нарисованным планом и номерами телефонов. Она направляется к застекленной двери, поворачивается.

Ей только что позвонил водитель из Монфора — не может найти дорогу и расстраивается. По акценту — какой-то азиат. Ей пришлось зажечь в доме свет и попробовать рассказать ему, как ехать. Так вы говорите, после улицы Лонж? Да, направо, но ей даже неизвестно, с какой стороны он едет. Она пойдет ему навстречу, езжайте к церкви и стойте там, ждите, договорились? Да, говорит он, так лучше, он очень сожалеет, но навигатор… Анна отключается и снова садится.

Говорит себе: ну, каких-то несколько минут. Если телефон зазвонит через пять минут… Но он не звонит.

Она устало проводит в темноте пальцем по шраму на щеке, на скуле. Взгляд ее натыкается на блокнот. Для зарисовок. Сколько его ни открывай, всегда попадаешь на другой набросок.

Только несколько минут. Водитель снова звонит, он беспокоится, не знает, ждать или нет, может, ему стоит уехать.

— Подождите, — говорит она, — я сейчас.

Он говорит, что счетчик крутится.

— Ну, еще несколько минут. Десять…

Десять минут. Потом, позвонит Камиль или нет, она уходит. Значит, все впустую?

А что потом?

Именно в этот момент звонит мобильный. Камиль.

Ожидание так тягостно. Я приказал раскрыть диван-кровать, принести бутылку «Боумор Маринера» и холодного мяса, но понятно, что я не сомкну глаз.

За перегородкой шумит ресторан, Фернан считает выручку, что должно бы меня радовать, но это вовсе не то, чего я хочу, я не этого жду. Я мучусь…

Итак, чем больше проходит времени, тем шансов у меня становится меньше. Главная опасность, что Афнер со своей бабой обосновался на Багамах. Все думают, он болеет, а он, возможно, жарится на солнце — поди узнай. И с моими деньгами! Или, может, восстанавливает здоровье на зарплату своих служащих — хоть застрелиться!

Но зато, если он решил похоронить где-нибудь себя заживо, как только я это узнаю, я уже буду там до того, как полицейские сообразят, что к чему, я уже буду там и поговорю с ним с паяльником в руках.

А пока я прохлаждаюсь, стараясь сохранять спокойствие, думаю об этой девице, которую держу на коротком поводке, о Верховене, которого держу за яйца, и Афнере, которого просто распну.

Главное — спокойствие.

Сев в машину, Камиль кладет руки на руль и застывает. Устал? Или увидел конец пути? Никаких эмоций, холодный, как змея, и готовый ко всему. Он все сделал для того, чтобы развязка прошла в соответствии с жанром. Но есть сомнение: выдержит ли он сам?

Араб с порога своей лавчонки смотрит на него, доброжелательно улыбаясь, и что-то жует. Камиль пытается прокрутить в памяти фильм своих отношений с Анной, но ничего не получается, фильм кончился. Из-за того, что его ожидает.

Не то чтобы он был не способен лгать, совсем нет, просто перед развязкой всегда возникает неуверенность.

Для того чтобы освободиться от Мальваля, Анна согласилась шпионить за Камилем. Обещала дать адрес, где скрывается Афнер.

Только Камиль может помочь ей и освободиться сам. Но это будет концом их жизни с Анной. Впрочем, таких концов в его жизни было уже немало. А сейчас он просто устал, очень устал.

Ну же, говорит он себе. Стряхивает оцепенение, берет телефон, звонит Анне. Она тут же отвечает:

— Да, Камиль?..

Камиль молчит. Но слова приходят:

— Мы выследили Афнера. Можешь быть спокойна.

Ну вот и кончено.

Он старается сохранять хладнокровие, чтобы показать, что ситуация у него под контролем.

— Ты уверен? — спрашивает она.

— Совершенно. — До него долетает какой-то шум. — Ты где?

— На террасе.

— Я сказал тебе не выходить из дома.

Анна, кажется, не совсем поняла. Голос у нее дрожит, пришло время сводить дебет с кредитом.

— Вы его арестовали?

— Нет, Анна, так не делается. Мы только что обнаружили, где он, и я захотел тут же тебя предупредить. Ты просила меня, даже настаивала. Я не могу долго разговаривать. Самое главное, ты…