Дэн Браун - Инферно

Игнацио , подумал Лэнгдон. Должно быть, мы с ним выходили из Палаццо Веккьо с маской.

— Ей с успехом удалось выследить вас обоих на пути к площади Синьории, но вы оба, очевидно, заметили ее и решили ускользнуть, скрывшись в разных направлениях.

Тогда понятно , подумал Лэнгдон. Игнацио скрылся с маской и спрятал её в баптистерии — до того, как с ним случился сердечный приступ .

— Тут Вайента совершила ужасную ошибку, — сказал хозяин.

— Выстрелила мне в голову?

— Нет, преждевременно раскрыла себя. Она втянула вас в переговоры, хотя на самом деле вы ещё ничего не знали. Нам нужно было выяснить, удалось ли вам расшифровать карту или рассказать Сински то, что ей нужно было знать. Вы отказывались говорить. Сказали, что скорее умрёте.

Я искал смертельную чуму. Вероятно, я подумал, что вы — наемники, пытающиеся достать биологическое оружие!

Массивные двигатели корабля внезапно переключились на реверс, замедляя ход судна по мере того как оно приближалось к погрузочной платформе аэропорта. Вдалеке Лэнгдон видел ничем не примечательный корпус транспортного самолета C-130, который заправлялся. На фюзеляже красовалась надпись «ВСЕМИРНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ».

В этот момент прибыл Брюдер с мрачным выражением на лице. — Я только что узнал, что мы единственная компетентная оперативная группа в течение пяти часов вне зоны — это означает, что мы действуем самостоятельно.

Сински резко села.

— Координация с местными властями?

Брюдер насторожился.

— Пока нет. По моему настоянию. Сейчас мы не знаем точного местонахождения, так что они ничего не могут сделать. И потом, операция по герметизации далеко за пределами их компетентности, и мы рисковали бы тем, что от них будет больше вреда, чем пользы.

— Primum non nocere [99] Во-первых, не навреди (лат.) , — кивнув, прошептала Сински, повторяя фундаментальной принцип врачебной этики: прежде всего, не навредить.

— И последнее, — сказал Брюдер, — у нас до сих пор нет вестей о Сиенне Брукс. — Он посмотрел на хозяина. — Вы не знаете, у Сиенны есть знакомые в Венеции, которые могли бы ей помочь?

— Я бы не удивился, — ответил он. — У Зобриста повсюду были приверженцы, и насколько я знаю Сиенну, она воспользуется всеми доступными ресурсами для осуществления данных ей указаний.

— Нельзя допустить, чтобы она выехала из Венеции, сказал Лэнгдон. — Мы не представляем, в каком состоянии сейчас солюблоновый пакет. Если он кому-нибудь попадётся, достаточно будет легкого прикосновения, чтобы повредить материал и высвободить содержимое в воду.

Ненадолго наступила тишина, когда стала понятна вся серьезность положения.

— Боюсь, что это не единственная плохая новость, — сказал Лэнгдон. — Золотой музейон святой мудрости. — Он помолчал. — Сиенна знает, где это. Она знает , куда мы направляемся.

— Как?! — Сински встревоженно повысила голос. — По-моему, вы говорили, что не успели рассказать Сиенне то, что выяснили! По вашим словам, она знает только, что вы не в той стране!

— Это так, но она знала, что мы ищем гробницу Энрико Дандоло. Быстрый поиск в сети укажет ей это место. И как только она найдёт гробницу Дандоло… недалеко будет и до растворимой упаковки. В поэме сказано о струящейся воде в затопленном дворце.

— Проклятье! — взорвался Брюдер и выбежал.

— Она никогда не обыграет нас, — сказал хозяин. — Преимущества на нашей стороне.

Сински тяжело вздохнула.

— Я бы не стала на это уповать. У нас медленный вид транспорта, а у Сиенны Брукс, как выяснилось, много ресурсов.

Когда «Мендасиум» причалил, Лэнгдон поймал себя на том, что без удовольствия смотрит на неуклюжий С-130, стоящий на взлётной полосе.

То ли от движений причаливающей яхты, то ли от надвинувшихся воспоминаний о самолёте без окон — Лэнгдон не имел понятия об этом, но у него тут же случился приступ морской болезни.

Он повернулся к Сински.

— Я не уверен, что чувствую себя достаточно хорошо для полета.

— Вы в порядке, — сказала она. — Вам сегодня сильно досталось и, конечно, в теле скопились токсины.

— Токсины? — Лэнгдон, покачиваясь, отступил. — О чем вы говорите?

Сински отвернулась, явно сказав больше, чем намеревалась.

— Профессор, мне очень жаль. Я только что узнала, что состояние вашего здоровья гораздо сложнее, чем простая рана головы.

Лэнгдон почувствовал пронзительный страх, будто увидел темное пятно на груди Ферриса, когда тот потерял сознание в базилике.

— Что со мной? — потребовал Ленгдон.

Сински колебалась, будто не зная, как продолжить.

— Давайте вы сначала сядете в самолет.

Расположенное к востоку от захватывающей церкви Фрари, ателье Пьетро Лонги всегда было одним из главных в Венеции поставщиков исторических костюмов, париков и различных аксессуаров. Список его клиентов включал кинокомпании и театральные труппы, а также влиятельных представителей общественности, которые полагались на опыт персонала в одевании их для самых экстравагантных балов во время Карнавала.

Служащий как раз собирался вечером закрыть ателье, когда в дверь громко зазвонили. Он взглянул и увидел как стремительно вошла привлекательная женщина со светлым «конским хвостиком». Она запыхалась, как будто пробежала несколько миль, и поспешила к стойке. Ее карие глаза были испуганными и отчаянными.

— Я хочу поговорить с Джорджо Венчи, — сказала она, тяжело дыша.

«Да и мы все рады бы, — подумал служащий. — Но этого чародея никому видеть не удаётся».

Джорджо Венчи — главный дизайнер ателье — работал за кулисами, общался с клиентами очень редко и по предварительной записи. Как богатый и влиятельный человек, Джорджо обладал определенными странностями, в том числе страстью к одиночеству. Он обедал в одиночестве, летал в одиночестве, и постоянно жаловался на рост числа туристов в Венеции. Он был не из тех, кто любил компании.

— Мне очень жаль, — сказал служащий с натренированной улыбкой. — Я боюсь, синьора Венчи здесь нет. Возможно, я смогу вам помочь?

— Джорджо здесь, — заявила она. — Его квартира наверху. Я видела у него горит свет. Я друг. Это срочно.

В этой женщине была какая-то обжигающая энергия. Друг, утверждает она .

— Могу я назвать Джорджо ваше имя?

Женщина взяла клочок бумаги с прилавка и написала серию букв и цифр.

— Просто передайте ему это, — сказала она, протягивая служащему бумагу. — И, пожалуйста, поспешите. У меня не так много времени.

Служащий нерешительно понес записку наверх и положил ее на длинный многофункциональный стол, где Джорджо сосредоточенно нагнулся у швейной машины.

— Синьор, — прошептал он. — Кое-кто хочет вас видеть. Она говорит, что это чрезвычайная ситуация.