Дэн Браун - Инферно

Мои скромные и искренние благодарности:

Как всегда, в первую очередь, моему редактору и близкому другу Джейсону Кауфману, за его стремление и талант… но главное — за его нескончаемое хорошее настроение.

Моей замечательной жене Блайт, за ее любовь и терпение в процессе написания, а также за ее грандиозные инстинкты и беспристрастие, как передового редактора.

Моему неустанному агенту и близкой подруге Хайде Ланге, за профессиональное проведение переговоров во многих странах по многим вопросам. За ее навыки и энергию, я бесконечно благодарен.

Всю команду Doubleday, за их энтузиазм, креативность и усилия в поддержке моих книг. Особая благодарность Сюзанне Герц (за большое количество шляп… и их красивое ношение), Биллу Томасу, Майклу Виндзору, Джуди Джекоби, Джо Галлахеру, Робу Блуму, Норе Райхард, Бет Майстер, Марии Карелле, Лорейн Гиланд, а также за бесконечную поддержку Сонни Мехта, Тони Кирико, Кэти Трэгер, Энн Миссайт и Маркуса Дойла. Невероятным людям из отдела продаж Random House… вам нет равных.

Моему мудрому консультанту Майклу Руделлу, за его высококлассное чутье по всем вопросам, большим и маленьким, а также за его дружбу.

Моего незаменимого ассистента Сьюзан Морхаус, за ее грацию и энергичность, без которой везде наступает хаос.

Всем моим друзьям в Transworld, в частности Биллу Скотт-Керру за его творческие способности, поддержку и хорошее настроение, а также Гейлу Ребаку за его превосходное руководство.

Моему итальянскому издателю Mondaroni, особенно Рикки Каваллеро, Пьера Цузани, Джованни Дутто, Антонио Франчини и Клаудиа Шеу; и моему турецкому издателю Altin Kitaplar, в частности Ойа Алпар, Эрден Хепер и Бату Бозкурт, за предоставление мест, описанных в этой книге.

Мои замечательным издателям по всему миру, за их рвение, трудолюбие и целеустремленность.

За их поразительный менеджмент на лондонских и миланских сайтах переводов, Леона Ромеро-Монталво и Лучиано Гуглилми.

Яркого доктора Марту Альварез Гонсалес, за то, что провела так много времени с нами во Флоренции и оживила искусство и архитектуру города.

Несравненному Мауризио Пимпони, за улучшение нашего визита в Италию.

Всем историкам, гидам и специалистам, которые великодушно провели со мной время во Флоренции, поделившись своим опытом: Джованне Рао и Евгении Антонуччи в Библиотеке Медичи Лауренциане, Серене Пини и персоналу Палаццо Веккьо, Джованне Гисти в Галерее Уффици; Барбаре Федели в Баптистерие и Дуомо; Етторе Вито и Массимо Биссона в Базилике Св. Марка; Джорджио Тагляферро в Дворце Дожей; Изабелле ди Леонардо, Элизабет Кэролл Консавари и Елене Свальдуз по всей Венеции; Аннализе Бруни и персоналу Национальной библиотеки Марчиана; а также всем другим, кого я забыл поблагодарить в этом небольшом списке.

Рэйчел Диллон Фрид и Стефани Дж. Делман из Sanford J. Greenburger Associates, за все, что они делают здесь и за рубежом.

Исключительного ума доктору Джорджа Абрахама, доктору Джона Тренора и доктору Боба Гельма за их научную экспертизу.

Моим первым читателям, которые обеспечили перспективы на протяжении всего пути: Грег Браун, Дик и Конни Браун, Ребекка Кауфман, Джерри и Оливия Кауфман, и Джон Кэффи.

Интернет-подкованного Алекса Кэннона, который вместе с командой в Sanborn Media Factory проявлял активность в сети.

Джудд и Кэти Грегг за предоставление убежища в Green Gables, где я написал последние главы этой книги.

Превосходные интернет-ресурсы проекта Dante в Принстоне, Digital Dante в Университете Колумбии и World of Dante.

Самые жаркие уголки в аду оставлены для тех, кто во времена величайших нравственных переломов сохранял нейтралитет.

Все произведения искусства, науки и исторические документы в этом романе являются реальными.

«Консорциум» — частная организация с офисами в семи странах. Название было изменено по соображениям безопасности и конфиденциальности.

Ад — подземный мир, описанный Данте Алигьери в легендарной поэме Божественная Комедия, который изображает преисподнюю, как тщательно структурированный мир, населенный такими существами как «тени» — бестелесными душами, заключенными между жизнью и смертью.

Я — Тень.

Чрез отверженные селенья я лечу.

Чрез вековечное горе я совершаю полет.

Вдоль берегов реки Арно карабкаюсь я, затаив дыхание… поворачивая налево на Виа де Кастеллани, пробиваюсь к северу и прячусь в тенях Уфиццы.

А они всё ещё преследуют меня.

Теперь их шаги становятся все громче, и они охотятся с неумолимой решимостью.

В течении многих лет они преследовали меня. Их постоянство держало меня под землёй… вынуждая жить в чистилище… трудиться под землёй как чудовище подземного мира.

Я — Тень.

Здесь, на поверхности земли, я обращаю свои глаза на север, но я не могу найти прямую тропу к спасению… из-за Аппенинских гор, заслоняющих первый луч рассвета.

Я прохожу позади палаццо с его зубчатой башней и часами с одной стрелкой… пробираясь сквозь ряды утренних торговцев на площади Сан Фиренце с их хриплыми голосами, пахнущими лампредотто и жареными маслинами. Проходя перед Барджелло, я сворачиваю на запад к шпилю Бадиа и тяжело подхожу к железным воротам у подножия лестницы.

Здесь все колебания должны остаться позади.

Я поворачиваю ручку и шагаю в проход, из которого, я знаю, не будет возвращения. Я убеждаю свои свинцовые ноги подниматься по узкой лестнице… вьющейся ввысь, по мягким мраморным ступеням, потёртым и избитым.

Эхом отзываются голоса снизу. Умоляющие…

Они позади меня, непоколебимые, приближающиеся.

Они не понимают что грядёт… как и то, что я сделал для них!

Неблагодарная земля!

Пока я взбираюсь, приходят тяжёлые видения… похотливые тела, корчащиеся в огненном дожде, ненасытные души, плавающие в экскрементах, вероломные злодеи, замороженные в ледяных лапах Сатаны.

Я взбираюсь по последним ступеням и оказываюсь наверху, шатаясь до смерти в сыром утреннем воздухе. Я рвусь к старой высокой стене, всматриваясь в щели. Далеко внизу благословенный город, который я сделал своим убежищем от тех, кто изгнал меня.

Голоса взывают, приближаясь ко мне сзади.

— То, что ты делаешь — безумие!

Безумие порождает безумие.

— Ради любви к Богу, — кричат они, — скажи нам, где ты спрятал это!

Именно из любви к Богу я не скажу.

Я стою теперь, загнанный в угол, спиной к холодному камню. Они уставились глубоко в мои ясные зелёные глаза и их лица темнеют, больше не упрашивая, но угрожая.