Дэн Браун - Инферно

Незадолго до этого вечера ее основная миссия была ужасным образом провалена.

Воркование единственного голубя изменило всё.

Теперь она пришла, чтобы это исправить.

Я ВО ФЛОРЕНЦИИ?

Голова Роберта Лэнгдона болезненно пульсировала. Сейчас он сидел на больничной койке и тыкал пальцем по кнопке вызова врача. Несмотря на действие успокоительного, его сердце билось изо всех сил.

Доктор Брукс поспешила вернуться, ее конский хвост подпрыгивал при ходьбе.

— Вы в порядке?

Лэнгдон озадаченно покачал головой:

— Я в… Италии?

— Хорошо, — сказала доктор. — Вы начинаете вспоминать.

— Нет! — Лэнгдон указал на внушительное строение вдалеке. — Я узнаю Палаццо Веккьо.

Доктор Брукс снова включила свет и силуэт Флоренции исчез. Она подошла к кровати, спокойно шепча.

— Мистер Лэнгдон, незачем беспокоиться. Вы страдаете от лёгкой амнезии, но доктор Маркони подтвердил, что функции Вашего мозга в порядке.

Также подбежал бородатый врач, очевидно услышавший кнопку вызова. Он проверил кардиомонитор Лэнгдона, пока молодой врач говорила с ним на быстром, беглом итальянском — что-то насчёт того как Лэнгдон был agitato [1] «взволнован» (итал.) , узнав что он в Италии.

Взволнован? Подумал Лэнгдон сердито. Даже ошеломлен! Адреналин бушевал в его организме, сражаясь с успокоительным.

— Что со мной произошло? — требовал он. — Какой сейчас день?

— Все в порядке, — сказала она. — Сейчас утро понедельника, восемнадцатое марта.

Понедельник. Лэнгдон напряг свою больную голову, пытаясь вспомнить последние образы — холод и темнота — дорога в одиночестве по гарвадскому кампусу на цикл вечерних субботних лекций. Это было два дня назад? Острая паника охватила его, когда он попытался вспомнить, что вообще было на лекции или после нее. Ничего. Частота сигналов кардиомонитора ускорилась.

Почесав бороду, старший доктор продолжил налаживать оборудование, пока доктор Брукс снова не села рядом с Лэнгдоном.

— Вы поправитесь, — заверила она, говоря спокойным голосом. — Мы обнаружили у вас ретроградную амнезию, что обычно при травме головы. Ваши воспоминания в течение нескольких дней могут быть искажены или утеряны, но скоро все восстановится. — Она сделала паузу. — Вы помните мое имя? Я сказала его, когда пришла.

Лэнгдон задумался на мгновение.

— Сиенна. Доктор Сиенна Брукс.

Она улыбнулась.

— Видите? Вы уже формируете новые воспоминания.

Боль в голове Лэнгдона была почти невыносимой, и все вокруг расплылось.

— Что… произошло? Как я сюда попал?

— Я думаю, Вам надо отдохнуть и, может быть…

— Как я сюда попал? — требовательно спросил Лэнгдон, и ритм его сердца на мониторе ускорился.

— Хорошо, только успокойтесь, — сказала доктор Брукс, перемениваясь нервным взглядом со своим коллегой. — Я расскажу вам. — Ее голос стал более серьезным. — Мистер Лэнгдон, три часа назад, вы завалились в наше отделение скорой помощи с кровоточащей раной в голове и тут же упали на пол. Никто не имел понятия, кто вы и как сюда попали. Вы что-то бормотали на английском, поэтому доктор Маркони попросил меня помочь. Я из Великобритании, а сюда приехала в отпуск.

Лэнгдон почувствовал себя очнувшимся в картине Макса Эрнста. Какого черта я делаю в Италии? Обычно Лэнгдон приезжал сюда каждый июнь на художественную конференцию, но сейчас был март.

От успокоительного становилось все тяжелее, и он почувствовал себя, как будто земное притяжение пытается все сильнее придавить его к матрацу. Лэнгдон боролся с этим, и держал голову, пытаясь оставаться бдительным.

Доктор Брукс наклонилась к нему, словно ангел.

— Пожалуйста, мистер Лэнгдон, — прошептала она. — Травма головы требует осторожного обращения в первые сутки. Вам необходим отдых, или вы можете серьезно пострадать.

Внезапно по внутренней связи раздался потрескивающий голос:

— Доктор Маркони?

Бородатый доктор нажал кнопку на стене и ответил:

— Si?

Голос по внутренний связи говорил на быстром итальянском. Лэнгдон не понял, что, но увидел, как доктора обменялись удивленными взглядами. Или тревожными?

— Memento, — ответил Маркони, заканчивая разговор.

— Что происходит? — спросил Лэнгдон.

Глаза доктора Брукс, казалось, немного сузились.

— Это был администратор отделения интенсивной терапии. К вам посетитель.

Луч надежды прорезался сквозь неуверенность Лэнгдона.

— Это отличные новости! Возможно, этот человек знает, что со мной произошло.

Она выглядела неуверенной.

— Странно, что кто-то пришел к вам. У нас нет вашего имени и вы даже еще не зарегистрированы.

Борясь с успокоительным, Лэнгдон неуклюже принял вертикальное положение.

— Если он знает, что я здесь, то должен знать, что произошло!

Доктор Брукс посмотрела на доктора Маркони, который покачал головой и постучал по своим часам. Она повернулась обратно к Лэнгдону.

— Это отделение интенсивной терапии, — объяснила она. — Никому нельзя входить до девяти утра. Сейчас доктор Маркони выйдет и узнает, кто этот посетитель и чего он или она хочет.

— Как насчет того, чего хочу я? — спросил Лэнгдон.

Доктор Брукс терпеливо улыбнулась и понизила голос, наклоняясь ближе.

— Мистер Лэнгдон, есть некоторые вещи, о которых вы не знаете… о том, что с вами случилось. И прежде чем вы поговорите с кем-нибудь, думаю, будет справедливо, чтобы вы знали обо всех фактах. К сожалению, я не думаю, что сейчас вы достаточно сильны, чтобы…

— Каких фактах? — потребовал Лэнгдон, пытаясь держаться выше. Катетер в его руке сдавило, и он почувствовал себя, как будто его тело стало весить несколько сотен фунтов. — Все, что мне известно, это то, что я в больнице во Флоренции и что я прибыл, повторяя слова «Очень жаль…».

Ему на ум пришла пугающая мысль.

— Я виноват в дорожном происшествии? — спросил Лэнгдон. — Я кого-нибудь покалечил?

— Нет, нет, — сказала она. — Я так не думаю.

— Тогда что? — настаивал Лэнгдон, свирепо глядя на обоих докторов. — Я имею право знать, что происходит!

Последовало длительное молчание, затем доктор Маркони неохотно кивнул своей молодой привлекательной коллеге. Доктор Брукс выдохнула и подвинулась ближе к его краю кровати.

— Хорошо, позвольте мне рассказать вам, что я знаю… а вы спокойно выслушаете меня, идет?

Лэнгдон кивнул, движение головой сразу же вызвало боль по всему черепу. Он проигнорировал это, желая получить ответы.

— Во-первых, дело в том, что… ваша рана головы не была вызвана несчастным случаем.

— Что ж, это облегчение.

— Не совсем. На самом деле, она была вызвана пулей.

Кардиомонитор Лэнгдона запульсировал быстрее.

— Прошу прощения?