Виктория Платова - Инспектор и бабочка

Спонтанная выемка альбомов произошла в самый последний момент, когда Субисаррета с Микелем уже покидали крысиную нору. Именно тогда Микель неожиданно спросил у своего патрона, можно ли взять комиксы с собой.

– Зачем? – удивился Субисаррета.

– Ну… Просто почитать.

– Разве тебе нечем заняться? По-моему, работы у тебя невпроворот.

– На досуге. Будет же досуг когда-нибудь…

– Вот найдешь Виктора… Если найдешь… И сам у него попросишь…

– Но мы ведь уже кое-что взяли, не спросив.

– Ты имеешь в виду рубашку? Это не одно и то же. Рубашку ты отвезешь к Иераю Арзаку, на экспертизу…

– А комиксы? Я мог бы изучить их внимательнее, вдруг это прольет свет на личность автора? Даст определенные подсказки…

Микель взрослеет, это несомненно. Выпадает из роли норной собаки, проявляя зачатки самостоятельности. В любом другом случае такой внутренний рост вызвал бы у Икера одобрение, но сейчас только раздражает.

– Хочешь выступить в роли агента Варади?

– Нет, но…

– Я сам займусь комиксами, – неожиданно для себя сказал Субисаррета. – А ты займись поисками Виктора и его «форда». Вопросы есть?

Вопросов больше не последовало, но по физиономии Микеля можно было понять, что он огорчен и только субординация удерживает его от дискуссий на тему альбомов с рисунками. Всю дорогу до Сан-Себастьяна Микель молчал, и Субисаррета был даже рад этому: ничто не отвлекало его от мыслей о прошедшем утре в Ируне, во всех отношениях примечательном. Настолько примечательном, что и русская, и черный принц крови, и даже убийство Альваро-Кристиана отошли на второй план, оставив на первом… не Виктора Варади даже, а самого инспектора.

Инспектора и вид из окна.

Инспектора и мотель «Королева ночи», прикинувшийся неоновым мотелем «D.O.A».

Инспектора и ключ с явным французским акцентом.

Инспектора и блокнот его покойного друга, с содержанием которого ему только предстоит познакомиться.

Часть происшедшего не укладывалась в обычные рамки. Иначе, чем мистикой, ее не объяснишь, но об этом Субисаррета подумает позже. Другая часть ничего общего с мистикой не имела, но от этого не легче, – слишком много вопросов она вызывает. Обе эти части существуют в странном симбиозе, обе они – часть целой картины, и доподлинно неизвестно, кто является ее создателем. Какое имя стоит в правом нижнем углу полотна. И мелькало ли это имя в поле зрения инспектора – пусть и на самом общем плане: со стройными рядами холодильников, – или каком-то другом. Имя может проявиться в самый последний момент; имя может никогда так и не всплыть или всплыть затылком вверх, как в застарелом сне Субисарреты.

Разгадать его означало бы разгадать преступление. Найти убийцу Альваро, но об этом Субисаррета подумает позже.

…Лавчонка с комиксами была совсем крохотной – не больше десяти метров полезной площади, с уходящими к самому потолку стеллажами, набитыми яркими альбомами разных размеров. До сих пор Икер только догадывался, что создание комиксов – целая мощная индустрия со своими бестселлерами, хитами продаж и неувядаемой классикой жанра. Теперь догадки переросли в уверенность, а посреди всего этого мельтешащего в глазах буйства красок восседал парнишка. Неуловимо похожий на Микеля и Виктора Варади одновременно. От Виктора парнишке досталась буйная шевелюра, от Микеля – открытая улыбка и длинные девичьи ресницы. Или ресницы были не слишком длинными, и речь шла всего лишь о молодости? – Субисаррета так и не решил.

– Добрый день, – сказал парнишка, отложив комикс с ушастым латексным Бэтменом на обложке.

– Добрый.

– Я могу вам помочь?

– Может быть…

– Интересуетесь чем-то конкретным?

– История о ши-фу Эле, частном детективе. Есть у вас такая?

– Э-э, – лицо юного продавца отразило интенсивную работу мысли, как будто бы он силился припомнить что-то, но не мог. – А как точно называется комикс? Он ведь как-то называется?

– Конкретного названия я не знаю.

– Погодите. Я посмотрю в базе… – пальцы парнишки застучали по клавиатуре компьютера, скрытого от Субисарреты высоким прилавком. – Вы сказали – ши-фу Эл?

– Да.

– Это имя героя?

– Да.

Хрясь! Бульк! Щелк!

– Ничего похожего я не нахожу, – вынес вердикт юнец после двухминутных поисков. – Может быть, вы неправильно запомнили имя? Это переводной комикс? Американский?

– Я не в курсе. Знаю только, что героя зовут ши-фу Эл.

– Сожалею…

Ты-дыщ!

Другого ответа от продавца Субисаррета и не ожидал, жаль только, что парнишка расстроился.

– Вам нужен именно этот комикс? У нас есть и другие. Очень хорошие. Вы сами можете посмотреть…

– Про частных детективов? – спросил инспектор.

– Есть и про них. К примеру о Гэл-Мэлсе или «Живая мишень» – о Кристофере Чэнсе. Или о Джоне Блексэде. Супервещь от Каналеса и Гуардино…

Каналес и Гуардино! Кажется, именно эти имена упоминал знаток рисованных историй Микель. В их контексте прозвучало слово «стильный».

– Я могу на них взглянуть?

– На Каналеса и Гуардино?

– Да.

– Конечно. Второй стеллаж от входа, на нем целая полка, посвященная Джону Блексэду… Сейчас я покажу вам…

– Не надо, я сам разберусь.

Джон Блексэд, частный детектив, был представлен сразу тремя историями. Первая называлась «Где-то среди теней», вторая – «Арктическая нация», третья – «Отчаянная душа». Микель не соврал: вся трилогия выглядела чрезвычайно стильно уже на уровне обложек. Вот только он не успел или не захотел сказать Субисаррете, что Джон Блексэд не человек – кот.

Стилизованный прямоходящий черный кот в костюме и плаще, со вполне человеческой фигурой и черепом, тоже больше смахивающим на человеческий. Лишь физиономия у Блексэда была кошачья, с самыми заурядными, полагающимися породе острыми ушами и белым треугольником в районе пасти. Из белого треугольника торчали традиционные пучки усов, вступавшие в некоторое противоречие с руками Джона. Руками, а не лапами, в наличии имелись все десять пальцев; очевидно, для того, чтобы Джон не особенно парился, удерживая в них пистолет/кофейную чашку/сигарету/женщину.

Женщину-кошку.

Некоторые из женщин-кошек, окружающих частного детектива Джона Блексэда, были блондинками. Некоторые – брюнетками. Некоторые – мертвыми. Собственно, с мертвой кошачьей возлюбленной и начиналась одна из историй: «Неподалеку скрывался убийца, виновный минимум в двух преступлениях: он убил живого человека и мои воспоминания».

Шикарная фраза.

Жаль, что применить ее к Субисаррете невозможно: Субисаррета – не кот, и воспоминания о живом Альваро никуда не делись, они гнездятся где-то в скальных породах Икерова сердца, хлопают крыльями, высиживают птенцов. Их крылья украшены рисунками Альваро, их голоса – суть голос Альваро: гортанно срезонировавший в телефонной трубке во время его последнего разговора: «Мне пора, я позвоню из Брюгге. Может быть…».