Кейт Уайт - Подвал

— Совсем другой вид, — сказала она.

Да, вид другой. Но только вид. Она вздохнула.

— Прими душ. Скажу ему, что ты плохо себя чувствуешь и ляжешь сегодня пораньше.

— Думаешь, он поверит?

— Мы можем спать когда хотим, Лилия. — Ну да, когда не должны собираться вместе за столом.

Я вышла после душа из ванной и не заметила в гостиной ни пятнышка крови. Трудно поверить, что всего полчаса назад здесь произошло убийство. От этого комната казалась нереальной, как во сне. Иногда, несмотря на абсурдность всего, что происходит в подвале, мне удавалось предсказывать события. Может, убийство мне привиделось? Ощущение реальности с каждым днем все притуплялось. А вдруг я постепенно становлюсь такой, как Роза? Ни она, ни Мак ни разу не просили меня называть их прежними именами.

На столе лежала газета, но я не стала в нее заглядывать. Невыносимо видеть лица близких.

Не обращая внимания на пристальный взгляд Розы, я прошла в спальню и легла. Кажется, я здесь самая несчастная. У Розы и Мак нет никого, кто бы стал их искать, по крайней мере, они так думают. Им не к кому стремиться. А мне очень не хватает моих близких. Я часто вспоминала о том, что и как мы делали с Льюисом, даже такие пустяки, как походы в боулинг или за покупками на выходные.

Я легла на живот и закрыла голову подушкой. Докатилась. Я уже почти жалею о том, что в прежней жизни у меня остались близкие. Заливаясь слезами, я уткнулась лицом в простыню.

Суббота, 5 июня (2010)

— Льюис, пора. Пора вставать, — я ласково теребила его руку. Всякий раз, когда надо рано куда-то пойти, приходится поднимать его с постели. Взрослый, а хуже ребенка.

— Милая, ну дай поспать, — простонал он.

— Нет. Подъем! — я стащила с него одеяло. Он снова застонал, перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Мы собирались на свадьбу к его тете, выезжать надо через час. Я встала больше двух часов назад, позавтракала, приняла душ, оделась, принесла свое платье к нему в дом, накрасилась и распрямила волосы утюжком. — Льюис, серьезно, у нас всего час.

— Час?

— Да.

— Тогда разбуди через полчаса, — пробормотал он в подушку.

Я вздохнула. По утрам он совершенно невыносим. Как же его поднять? Надо что-то придумать.

— Ладно. Спи. А я пока переодену лифчик, а то этот какой-то неудобный, — небрежно сказала я и стянула через голову топик. Он пошевелился, но не посмотрел: не верил, что я действительно переодеваюсь. Я улыбнулась и бросила топик на пол. Шорох падения привлек его внимание. Со скоростью ниндзя он повернулся и приподнялся на локтях.

— Эй, я думал, ты лифчик снимаешь, — он прищурился.

Я пожала плечами.

— Вроде уже не колет. Но раз ты проснулся, вставай. — Он попытался меня обнять, но я увильнула от его рук.

— Так нечестно. — Не обращая внимания на его слова, я встала и, смеясь, пошла к двери. — Саммер. — Я обернулась и ахнула: он стоял рядом со мной. Подобрался совсем неслышно, обнял за талию и притянул к себе.

— Люблю тебя, — он смотрел мне прямо в глаза. Все вокруг поплыло.

— Я тоже тебя люблю. Давай собирайся, — я толкнула его в грудь. Наверное, он этого не ожидал, потому что едва не упал навзничь. Он надулся, а я, глядя на него, закатила глаза. Мужчина-ребенок.

Мы опоздали в церковь на десять минут, пришлось сесть в заднем ряду. Все на нас оглядывались, а я злилась и укоризненно смотрела на Льюиса. Он беззвучно, одними губами произнес: «Люблю тебя», пытаясь меня умилостивить. Не выйдет, приятель ! Я нахмурилась и стала смотреть на жениха и невесту.

Тетя Льюиса, Лиза, и ее без пяти минут муж, Брайан, читали обеты. Они написали их сами, получилось чудесно. Обожаю свадьбы, особенно когда знаю жениха и невесту.

— Ты что, плачешь? — прошептал Льюис, подтолкнув меня плечом. Казалось, он едва сдерживает смех. Он меня всякий раз дразнит, когда я плачу при виде чужого счастья.

— Прости, но у меня душа еще не омертвела, как у тебя, — прошептала я. Он рассмеялся, но сделал вид, что закашлялся. Все в церкви обернулись к нам. Я покраснела. С Льюисом все равно что с ребенком сидеть. Иногда. Вернее, почти всегда.

— Прости, — Льюис еще раз притворно кашлянул и похлопал себя по груди. Может, пересесть от него подальше?

Церемония закончилась, все начали выходить из церкви. Гостей ждали напитки и закуски. Многие фотографировались. Льюис схватил меня за руку и потер мне ладонь большим пальцем. На него трудно долго сердиться.

— Эй, Льюис, опоздал, как всегда? — сказала Лиза, обнимая его.

— Да, прости. Ты же знаешь, Саммер как начнет причесываться… — Я уставилась на него, раскрыв рот. Неужели он серьезно винит меня за наше опоздание?

— Не волнуйся, дорогая. Этот тип меня не обманет, — Лиза подмигнула мне.

— Вот и прекрасно, — я, прищурившись, посмотрела на Льюиса. — Как бы то ни было, поздравляю! — Я обняла Лизу и поцеловала в щеку.

— Присоединяюсь, — Льюис кивнул в мою сторону.

— Спасибо, — Лиза ехидно ухмыльнулась и ущипнула Льюиса за щеку. Он нахмурился, задрал нос и оттолкнул ее руку. — Ну, пойду, надо обойти всех, пока трезвая. — И она направилась к родителям Льюиса.

— Милая, давай добудем шампанское. Мне надо выпить, чтобы все это вынести. — Льюис поцеловал меня в висок и обнял за талию. Да, его родственники, когда собираются, ведут себя немного… экстравагантно. Так и не могу забыть ирландские танцы по случаю дня рождения мамы Льюиса.

Я скорчила рожицу.

— Ты, знаешь ли, слишком молод, чтобы быть таким ворчуном. — Льюис не выносит, когда его бабушка рассказывает истории о его детстве. А мне они нравятся.

— Ах, так я слишком молод? То ты дразнишь меня, что стар, то — что молод. Давай уж что-нибудь одно. — Подняв брови, он ждал моего ответа.

Я пожала плечами.

— Все зависит от моего настроения. — Он тихо рассмеялся, привлек меня к себе и поцеловал.

Четверг, 24 февраля (настоящее время)

Я проснулся в половине третьего ночи в постели Саммер. Спал всего около часа. Под ложечкой сосало. В голове вертелась мысль: «Что-то здесь неладно». Еще более неладно, чем ее исчезновение. Сегодня семь месяцев с тех пор, как она пропала. Не слишком ли большой срок, чтобы надеяться найти ее живой? Я не мог смириться с тем, что надежды нет. По статистике, шансы ничтожны, но я обязан верить, что она еще жива.

Она должна скоро вернуться. Мысли у меня путались. Я представлял, как она каждую секунду спрашивает себя, ищем ли мы ее до сих пор. Ненависть и злоба переполняли меня, хотелось на ком-нибудь их выместить, ударить кого-то. Кто-то знает, что с ней, знает, но скрывает. Ненавижу их всех. И больше всего — себя.

Не надо было отпускать ее на этот чертов концерт. Не то чтобы я хоть раз смог помешать ей сделать то, что она задумала, но надо было тогда остановить ее, повести себя по-мужски, заставить ее остаться со мной. Она бы возненавидела меня за это, но зато не исчезла бы.