Ким Слэйтер - Запертая в своем теле

– Простите меня. – Медсестра качает головой и встает. – Зря я на вас все это вывалила. Я лучше пойду.

– Нет, прошу вас! – Миссис Коттер бросается к ней и хватает за руки. – Пожалуйста, Нэнси, не уходите. Это просто шок. Я хочу узнать все, что вы узнали. Я должна это узнать.

Нэнси невольно смотрит на Аниту – старая женщина грустно кивает. Всего три года назад у нее были темно-каштановые волосы в мягких кудряшках. А теперь они прямые, плоские и серые, словно пепел. А сама она – хрупкая, словно ореховая скорлупа.

– Мы со всем справимся, – тихо говорит Анита, переводя взгляд с медсестры на дочь и обратно. – Что бы вы ни сказали сейчас, все будет лучше, чем тот ад неизвестности, в котором мы живем уже три года.

– Правильно. – Тони еще крепче сжимает руки Нэнси. – Мама права. Я со всем справлюсь. Расскажите мне, что вы узнали. Я справлюсь, клянусь.

И Нэнси рассказывает.

Джо Дикон ясно дала понять, что в похищении Эви участвовал кто-то еще, и этого человека Тони хорошо знает.

Тони тяжело опускается на диван рядом с матерью, и Анита обнимает ее трясущейся рукой. Нэнси делает паузу, глядя на двух женщин, объединенных общим молчанием и ужасным горем.

Наконец Тони поднимает глаза, но смотрит не на гостью, а сквозь нее.

Нэнси слышит, как гудит холодильник на кухне, как кричат играющие на улице дети. Часы тикают на камине – почти как те, в палате Джо Дикон. Странная мысль приходит в голову: интересно, как они тикают – синхронно или вразнобой?

И вдруг Тони начинает говорить. Просто удивительно, как спокойно и сдержанно звучит ее голос – ни единого следа горя и паники, которые звенели в нем совсем недавно.

– Еще раз спасибо вам за все, что вы для нас сделали. – Она берет за руку мать. – Это так много значит для нас – понимать, что вы наш друг… Вы знали Эви, и вы полностью на нашей стороне.

– Это самое меньшее, что я могла сделать, – отвечает медсестра, не сводя глаз с миссис Коттер и удивляясь, отчего та вдруг стала такой спокойной и решительной.

Наступает пауза.

– Инспектор Мэнверс не приходил?

– Нет, – медленно, точно в трансе, отвечает Тони. – Видимо, ему нечего мне сказать. Эви как будто на свете не было.

– Я уверена, они делают всё, чтобы…

– Теперь мне не нужны детективы. – На лице молодой женщины расцветает улыбка. – Благодаря вам я знаю достаточно и дальше продолжу сама.

– В смысле? – хмурится Нэнси. Уж не свела ли она с ума эту несчастную женщину своей новостью?

– Мне не нужен Мэнверс. По крайней мере, пока. – Улыбка не сходит с лица Тони, пока она сжимает руку матери так, словно говоря – вот видишь, я же знала это с самого начала!

Медсестра смотрит на них, не зная, что думать. Тони отвечает ей взглядом совершенно нормального человека. Напряжение покинуло ее, черты лица обрели былую мягкость.

– Понимаете, Нэнси, теперь я знаю, что мне делать. – Она встает и подходит к окну. Приближаются сумерки, но света еще достаточно, чтобы он вспыхнул в поседевших от горя волосах. – Теперь я это вижу.

Нэнси качает головой – она-то ничего не видит.

– Точнее, знаю. – Последнее слово Тони произносит медленно, с нажимом. – Я знаю, кто тот, второй человек, организовавший похищение моей дочери. И этот человек либо расскажет мне, где она, либо умрет.

Сразу после ухода Нэнси я звоню инспектору Мэнверсу.

Чувствую, как трещат кости при каждом шаге, как напрягаются и болят мышцы. Кажется, что я разворачиваюсь изнутри, словно семечко, почуявшее весеннее тепло.

Я нужна Эви. Теперь я больше, чем когда-либо, уверена в том, что она жива.

Мой первый звонок уходит на голосовую почту. Снова набираю номер. С третьей попытки инспектор Мэнверс поднимает трубку.

– Мне необходимо знать, что происходит.

Мои слова звучат так резко, что горло сводит. Наш последний разговор состоялся только вчера.

– Тони, уверяю вас, расследование идет полным ходом, – без запинки выпаливает он, чувствуя недоверие. – В данный момент мы вникаем в дела мисс Дикон.

Какие еще дела? О чем он? Они что, запрашивают информацию о ее банковском счете? Анализируют звонки? Последние покупки?

– Речь не о дорожном инциденте, инспектор… Да когда ты наконец начнешь искать мою дочь?! – срываюсь я. – Когда ЭТО станет для тебя главным?!

– Миссис Коттер. Тони. Я понимаю вашу тревогу, поверьте, но прошу довериться нам. Мы делаем все возможное.

Видимо, он считает, что это успокаивает, хотя просто готов говорить и обещать что угодно, лишь бы я положила трубку. Значит, нужно сказать ему что-то такое, что заставит его слушать.

– В похищении участвовал еще один человек.

Тишина в трубке.

– Откуда вам это известно? – Интонация официальная.

Вспоминается Нэнси, которая помогает мне и маме, рискуя работой. А ведь ей, наверное, стоило немалых усилий получить место в медицинском центре.

– Я просто думаю, что должен быть кто-то еще. – Незачем инспектору отвлекаться на открытия, которые Нэнси сделала в госпитале. – Иначе вы обнаружили бы Эви в ее доме, разве не так?

– Тони, мы еще не убедились в том, что именно Джо Дикон похитила Эви. Преступления, связанные с похищениями людей, редко бывают так просты, и нам пока не ясно, каким образом немолодая одинокая женщина, которой являлась Джоанна Дикон, могла похитить ребенка и скрывать этот факт целых три года.

– А как же фотография? У нее же нашли фото, на котором Эви выглядит гораздо старше!

– На самом деле я не должен вам это говорить, но в настоящий момент эксперты изучают квартиру мисс Дикон. И если там есть хоть какие-то следы присутствия вашей дочери, они обязательно обнаружат их.

– И что вы будете делать дальше? – Я стараюсь сохранять спокойствие, но голос все равно дрожит. – Эви может быть где-то еще, живая… Вы ищете ее?

– Извините, но я не имею права отвечать на подобные вопросы. Пока мисс Дикон не оправится настолько, чтобы мы могли ее допросить, мы не можем начать полномасштабное расследование. Но мы поддерживаем связь с больницей и будем знать, когда в состоянии больной наметятся улучшения.

– Ну, тогда проверьте последние сообщения на вашем телефоне, – обрываю его я. – Джо Дикон моргнула сегодня утром.

И нажимаю отбой. Кровь кипит, сердце готово выскочить из груди. У меня нет никаких доказательств, но я почему-то уверена, что полиция поставила на моем деле крест.

То есть они, конечно, делают всё, что положено делать в таких случаях, но в глубине души не верят, что Эви жива.

Харриет сидит в кресле и смотрит на газетную передовицу. Точнее, на фотографию на ней – это снимок женщины, которую Харриет знает.