Чан Хо-Кей - Вторая сестра [litres]

Безусловно, слова kidkit727 послужили катализатором, но не слова, которые Нга-Йи считала главными. Не « достаточно ли ты храбрая, чтобы умереть?» и не « дерьмо вроде тебя не имеет права жить ». Нет, главной была строчка из второго письма – « ты будешь опозорена перед одноклассниками ».

Вот чего Сиу-Ман страшилась больше всего: испортить жизнь другим людям. Она думала, что мешает жить матери и сестре, и даже своим друзьям – особенно Квок-Таю и Лили. Шумиха вокруг судебного дела и последовавший за ней пост в «Попкорне» всполошили всю школу. Сиу-Ман наверняка ощущала себя лишним кусочком пазла. Ей казалось, что само ее существование – нежелательное пятно в картине идеального мира.

И еще: Нга-Йи действительно никогда не говорила Сиу-Ман, как много та для нее значит.

29 апреля 2015

02:41

Прежде чем я покину этот мир, я должна попросить прощения у моей лучшей подруги.

Вернее было бы сказать, у моей бывшей лучшей подруги.

Каждый день в классе я смотрю на нее.

Она этого не показывает, но я знаю, что она ненавидит меня.

Она и должна меня ненавидеть.

Моя беспечность больно ударила по ней.

После этого мы перестали разговаривать.

Я не имею права быть ее лучшей подругой.

Может быть, так будет лучше. Я перестану мешать ей жить.

Следующая запись подтвердила подозрения Нга-Йи. На самом деле девочкой, которая, как думала Сиу-Ман, ненавидела ее, была Лили Шу. Остальные строчки в фальшивой записке придумал N, но эти были настоящими.

1 мая 2015

03:11

Когда меня здесь не будет, мои одноклассники вздохнут с облегчением.

Им не придется носить маски и играть роли передо мной.

Учителя заставили их прекратить разговоры, так что теперь они переговариваются тайком, и переговариваются чаще, чем раньше. Они думают, что я отняла у них покой. Теперь все психуют.

А особенно одна девочка. Наверняка хочет, чтобы я совсем ушла из школы.

Я слышала, как она говорила своей свите, что мне лучше не приходить в школу.

Я пыталась встретиться с ней взглядом, но она всякий раз отводит глаза.

Наверное, ненавидит меня.

А я знаю, что она делает тайком.

Она называет меня воровкой парней, наркоманкой и шлюхой.

Я знаю, что это она, хотя у меня и нет доказательств…

Это она все рассказала этому племяннику. Она или ее прихвостни.

Они все жуткие сплетницы.

Ну и что.

Очень скоро я дам им то, чего они хотят, – исчезну.

– Она говорит о… о Графине? – пробормотала Нга-Йи.

– О той, которая, как ей кажется, наболтала разных пакостей племяннику Шиу Так-Пинга? – переспросил N. – Не исключено. Но когда Графиня говорила, что вашей сестре лучше не ходить в школу, в этом могло и не быть угрозы. Скорее, она имела в виду, что Сиу-Ман лучше бы держаться подальше от мерзких сплетен. Конечно, ее придворные дамы распространяли эти гадкие слухи, но Графине тоже было нелегко – сочувствовать вашей сестре, но не иметь возможности этого показать.

Нга-Йи прокрутила страницу до самой последней публикации, написанной за день до самоубийства Сиу-Ман.

4 мая 2015

03:49

Дорогой Незнакомец, быть может, мы говорим в последний раз.

Я так устала. Я не могу делать вид, будто у меня все хорошо.

Особенно трудно притворяться перед сестрой.

Я знаю, она тоже притворяется.

Почему мы с ней должны притворяться? Лучше покончить с этим и сорвать с лица маски.

Когда меня не станет, она сможет снова радоваться жизни.

Господин Незнакомец, меня зовут Ау Сиу-Ман. Я – девочка, которая вызвала весь этот шум в Интернете.

Если вы не знаете, кто я такая, вы можете легко прочитать про меня с помощью Google.

Я написала свое имя не для того, чтобы кого-то в чем-то обвинить. В конце концов, вы меня не знаете, а я не знаю вас.

Мне просто хотелось, чтобы незнакомый человек услышал все, что я пережила, и пусть это послужит доказательством того, что я когда-то жила в этом мире.

Когда вы будете читать эти строки, может быть, меня уже не будет в живых.

– Как я могла стать счастливой без тебя? – вскричала Нга-Йи, сжимая в руке смартфон Сиу-Ман и безутешно рыдая.

Никакая техника не свете не смогла бы донести этот крик до Сиу-Ман, пишущей эти строки. Нга-Йи было все равно, что N не вставил эти строчки в фальшивую предсмертную записку сестры, в этот причудливый коллаж, призванный заморочить голову Вайолет. А перегруженному работой модератору посты сестры могли и вовсе не попасться на глаза. Нга-Йи просто очень хотелось сказать Сиу-Ман, что ее гибель принесла ей, ее сестре, ужасную боль.

Да, она не могла отрицать – тогда, в те ужасные недели, она старалась вести себя так, словно ничего не случилось, хотя при этом бесконечно переживала за Сиу-Ман. То время казалось счастливым в сравнении с потерей сестры тогда, по крайней мере, Нга-Йи было о ком заботиться.

– Вы с самого начала об этом знали? – прорычала Нга-Йи, скосив глаза на детектива. Она старалась сохранять спокойствие, но получалось не очень.

К тому времени когда они с N отправились в школу во второй раз, телефон Сиу-Ман пробыл у него двое суток, а было это две недели назад. Даже если тогда он не понял, к кому обращается Сиу-Ман, он все равно прочитал, почему она хотела умереть.

– Да.

– Но скрыли от меня?

Голос Нга-Йи был полон гнева, она была готова взорваться.

– Вы не спрашивали, – язвительно проговорил N. Люди всегда слепо ищут ответов, а в итоге оказывается, что они изначально неверно сформулировали вопросы. Мисс Ау, вы меня наняли, чтобы я нашел человека, сделавшего в «Попкорне» публикацию, в которой была оскорблена ваша сестра. Вы и словом не обмолвились о том, что мне желательно также определить, каковы были мотивы Вайолет или причины, побудившие вашу сестру покончить с собой. – Но… но вы же знали…

– Знал, как важно это окажется для вас, но ничего не говорил? – прервал ее N. – Да, но если бы я знал, что вы пойдете на все, лишь бы раздобыть последние слова сестры, все равно это было бы мое субъективное мнение. Вы меня об этом не просили, так зачем же мне понадобилось бы лезть вон из кожи и доказывать то, что не было мне поручено? Если вы действительно хотели узнать всю правду – допустим, но ведь вы не за этим ко мне обратились изначально. Кроме того, ваша сестра предпочла записывать свои мысли на секретной странице в «Фейсбуке» именно потому, чтобы ее родные и друзья не нашли этих записей после ее смерти. Я просто отнесся с уважением к ее воле, а вы меня ругаете?

В который раз его необычная логика сразила Нга-Йи. Ей нечего было возразить.

– И кроме того, – продолжал N, – я вам неоднократно намекал на то, каково было нервно-психическое состояние вашей сестры. Разве не говорил я вам, что вам следовало лучше знать ее друзей? Разве не спрашивал, отличаются ли ваши представления о сестре от того, какой она была на самом деле? Если бы вы тогда задали мне верный вопрос, я бы, безусловно, вам ответил, сказал бы правду. Но вы все это проигнорировали. А теперь вы обвиняете меня в том, что я не заговорил об этом раньше?