Ю Несбё - «Крысиный остров» и другие истории

— Чтобы вызвать тебя в качестве свидетеля, мне нужен твой адрес.

Я продиктовала название улицы, номер дома, где жили мы с Марией, и номер квартиры — так медленно и внятно, что запомнит даже забулдыга-адвокат, которому давно уже на все на свете положить.

— Тебе безопаснее всего никому не рассказывать ни о том, что тебе известно, ни о том, что ты там была, — сказал он, — я с тобой свяжусь, а ты больше не приходи.

Когда я возвращалась оттуда, мне пришлось притормозить после одного поворота: прямо посреди дороги неподвижно стоял койот. Он не отрываясь смотрел на меня. Из-за отраженного света фар глаза его горели и сам он напоминал привидение. Обычно койоты убегают, но этот никуда не спешил. Прямо как я. Я подумала было, что надо взять «ремингтон» и пристрелить его, а то у нас мясо кончилось, а койот, возможно, съедобный, если хорошенько его прожарить. Но потом я вспомнила, что мое ружье забрали Рагнар с близнецами. Я все ждала, когда он наконец свалит, вот только он и не собирался уходить. Наоборот — с обочины к нему вышли еще два койота.

В последнее время на дорогах их стало больше, да и не только койотов. Зверей вообще прибавилось. А людей стало меньше — я, бывало, несколько кварталов проезжала, не встретив ни единой живой души. Может, все по домам сидят, как в пандемию? Или в деревню перебрались?

Я машинально взглянула в зеркало заднего вида — хотела проверить, нет ли и сзади койотов.

Нет, там их пока не было.

Я дала по газам, рванула вперед и посигналила.

Койотов это не особо впечатлило, потому что отошли они неохотно. А один, когда я проезжала мимо, еще и оскалился.

Вернувшись с Крысиного острова, я не стал рассказывать Хейди о том, что отказался от билетов Колина на авианосец «Новые рубежи». Она и сама вряд ли согласилась бы на такой обмен — уверен, ей не меньше моего хотелось, чтобы Брэд предстал перед судом. Но знай она о существовании такого варианта, она стала бы задаваться вопросом, ее душу выматывало бы сомнение в том, что мы поступили правильно, лишив Сэма шанса на более удачную жизнь.

В то же время я почти ожидал следующего хода Колина. Если у него имеется запасной план освобождения Брэда, не пожалею ли я о том, что отверг предложение Колина? Или по-прежнему буду считать свое решение верным, полагать, будто поступил, как и полагается добропорядочному человеку? Возможно, мне не довелось увидеть, как убийца моей дочери несет заслуженное наказание, зато и собственной души я не потерял.

И наконец я его дождался. Следующего хода.

Я сидел в саду, когда мне позвонила Адель Матесон. Прорываясь сквозь помехи на линии, она сообщила, что некий Гэбриел Нортон по кличке Тупень сознался в убийстве Эми. И что пока он не откажется от признательных показаний или пока мы не получим доказательств невиновности Нортона, она, разумеется, не может выдвинуть обвинение против Брэда Лоува.

Я сказал, что это дело рук Колина Лоува, что либо этот Тупень жертвует собой ради банды, либо они угрожают ему чем-то пострашнее пожизненного заключения.

— Этого исключать нельзя, — согласилась Матесон, — но…

Говорить еще что-то не было смысла. Пока мы не способны доказать, что Тупень врет или что он — орудие в чужих руках, сделать она ничего не может.

Я привалился к дереву, удостоверился, что Хейди с Сэмом далеко и ничего не слышат, и собрался с мыслями. Адель Матесон меня не торопила, однако я лишь открывал и закрывал рот, не в силах выдавить ни слова.

— Мне очень жаль, — проговорила она немного погодя, — остается лишь надеяться, что этот Тупень изменит показания или ему не удастся убедить суд в своей виновности. Я слышала, как один из следователей говорит, что Нортон карлик и траектория удара должна бы быть иной.

— Карлик?

— Ох, прошу прощения, низкорослый. Или какие уж там сейчас приняты эвфемизмы. Как бы то ни было, технические улики почти не играют роли, поскольку у них есть признательные показания.

Занятый собственными мыслями, я слушал ее вполуха. Значит, признавшийся в убийстве — парнишка, который вместе с девушкой позвонил той ночью в ворота нашего дома. Парнишка, которого я отпустил, когда мы захватили виллу.

— Я поговорю с ним, — решил я.

— Попробуйте, — сказала Матесон.

— Постараюсь. Когда они еще с одной девушкой уезжали на мотоцикле с виллы, я не дал одному из наших пристрелить их… Он должен был запомнить, что я… ну да, что я спас им жизнь. Возможно, он почувствует себя моим должником.

Матесон не ответила.

— Я буду держать вас в курсе дела, — пообещал я.

— Всего доброго, — попрощалась она так, как прощаются, не собираясь снова встречаться.

Обыскав, меня пропустили в просторную комнату для свиданий. Там уже сидели четверо других посетителей, и все они разговаривали по телефонам со своими близкими, которые находились с противоположной стороны стекла. Совсем как в больнице, когда в пандемию я навещала Марию. Надзиратель показал мне на стул. Номер восемь. Тупень еще не пришел.

Я радовалась, представляя, как расскажу ему, что говорила с его адвокатом и что тот вызовет меня свидетелем, чтобы я предоставила Тупню алиби. Нам надо просто сказать, что в это время были вместе. Про то, что именно я видела в замочную скважину и что это сделал Брэд, я умолчу. И все будет хорошо. Это не вранье, просто мы расскажем не все.

Усаживаясь, я заметила за стеклом, в углу, в кабинке номер один, знакомую физиономию. Кевин Ванкель. Так вот, значит, где отбывает пожизненное этот любитель мета.

Я села и стала ждать, поглядывая на дверь, в которую должен был войти Тупень.

У Кевина, похоже, новостей для своей посетительницы было негусто, они оба сидели ссутулившись, она раскачивалась из стороны в сторону, он — приоткрыв рот с коричневыми остатками зубов. Волосы у него жирно поблескивали.

Тут дверь в стене позади них открылась и в комнату ввели Тупня в прежней полосатой арестантской робе. Увидев меня, он просиял, да и я тоже. Тюремщик у него за спиной сказал что-то — из-за стеклянной стены я все равно не услышала — и показал на стул передо мной.

Тупень направился в мою сторону, и краем глаза я уловила какое-то движение, но сперва не обратила внимания, — кажется, Кевин решил, что свидание окончено, и шагнул к двери и Тупню. Когда он приблизился, я обратила внимание на руку Кевина — он держал ее за спиной. Я вскочила и закричала, но эта проклятая стена — она до потолка и глушит все звуки.

Блеснула сталь, Кевин взмахнул рукой, ударил Тупня в живот и отдернул руку. Тупень согнулся пополам, прижимая обе руки к животу. Между его короткими пальцами выступила кровь. Кевин ухватил Тупня за волосы, чуть оттянул его голову назад и рывком перерезал Тупню глотку. Кровь выплескивалась на пол, Тупень повалился вниз, в комнату ворвались двое охранников, Кевин выпустил из рук оружие, похожее на плоский кусок металла, и поднял руки, сдаваясь. Охранники уложили Кевина на пол, вбежавший в комнату третий охранник зажал ладонью зияющую рану в горле Тупня. Кровь уже не хлестала, а слабо, будто бы толчками, выплескивалась.