Стефан Анхем - 10 способов умереть

— Эй! Есть там кто-нибудь? — крикнул он так громко, как только мог, выхватывая пистолет. — В таком случае выходи с руками над головой!

Никакой реакции не последовало. Но, по крайней мере, начальник порта снова был в деле и управлял своей лодкой так, что она плыла параллельно с дрейфующим парусником. Волны делали это далеко не легким делом, но в итоге он все же смог подняться на борт «Халлберг Расси» и спуститься в кокпит.

Повсюду была кровь. Липкие отпечатки на белом пластике свидетельствовали о долгой затяжной борьбе.

— Эй! Кто-нибудь! — снова крикнул он, но не получил ответа.

Дверь, ведущая в салон, двигалась взад-вперед в такт волнам. Он подошел к ней и собрался с силами, прежде чем одним быстрым движением открыл ее и направил пистолет прямо вниз, в рубку, совершенно неготовый к крику, который услышал, и руке, которая летела прямо на него.

Он выстрелил один раз, а затем еще три, прежде чем понял, что это была всего лишь большая чайка, которая пыталась выбраться с отрубленной рукой в когтях, и теперь, раненная, лежала на полу среди других кусков человеческого тела, над которыми устроили пир еще две чайки.

То, что он увидел, было результатом настоящей кровавой бойни. Отрубленная ступня в одной стороне, рука — в другой. Одно ухо и то, что было похоже на часть туловища. Одна из чаек перепрыгнула через что-то и встала прямо на голову Франка Шэппа, которая лежала на одном из диванов. Птица начала выковыривать клювом содержимое одной глазницы.

В нескольких дециметрах оттуда лежала голова сына, которая была почти полностью скрыта под одеялом. Было видно только одно ухо, часть щеки и волосы, и, хотя ему не хотелось этого делать, он подошел и осторожно приподнял одеяло.

Взгляд, направленный на него, изменил все.

— Привет, Винсент, — сказал он. — Ты меня помнишь?

Мальчик кивнул, и чувство обреченности и предопределенной бессмысленности, которое он так долго испытывал, в один момент сменилось надеждой.

Может быть, он все-таки может что-то изменить.

Туман и сумерки. И что бы он без них делал?

В их компании он смог спокойно проскользнуть через вход в порт Хельсингборга, как будто был окутан большим плащом-невидимкой. Катер береговой охраны «KB202», который искал его со вчерашнего вечера, имел место стоянки всего в пятидесяти метрах от него. Но даже на таком расстоянии он почти ничего не мог разглядеть.

В течение почти трех часов он раскачивался на воде в спасательной лодке с судна «Винтерланд» с выключенным двигателем, чтобы не раскрыть свое местоположение. Несколько раз его почти обнаружили. Но удача была на его стороне, и ему не пришлось ничего предпринимать: он просто спокойно сидел в лодке, а они проплыли мимо в молочном тумане.

Или это была не удача, а что-то другое. Может быть, это просто плата за все усилия. После всего, через что ему пришлось пройти, он все же был достоин некоторого везения, и впервые за долгое время он действительно гордился собой.

Он повернул направо после первого пирса и продолжил путь к небольшому галечному пляжу, где мог вытащить лодку на сушу и накрыть ее брезентом.

В большей или меньшей степени многое было против него, и, конечно, были моменты, когда он сомневался. Он мог честно признаться в этом. Но он обращал одно поражение за другим в свою пользу, и в итоге неудачи стали именно тем, что привлекало его больше всего.

Ему казалось, что все это было просто одной большой проверкой. Испытанием, чтобы выяснить, достоин ли он благосклонности костей. Тем, в чем теперь не могло быть никаких сомнений. Он не просто отлично справился с этим заданием. Он сделал это даже с неким лоском.

Поворот произошел в тот момент, когда большое грузовое судно закрыло его лодку от полиции. Зафиксировав изолентой ручку газа, он смог двигаться параллельно с этим судном, а оно шло с необычайно низкой скоростью, и, как будто кто-то расстелил перед его ногами красную ковровую дорожку, вдоль всего корпуса были приварены ступеньки.

Через час он покинул свое укрытие и поднялся на мостик, и там меч наконец оказался на его стороне, с его помощью он справился с женщиной-капитаном, когда та решила изобразить из себя героя.

Но после этого она уже танцевала под его дудку и следовала всем его указаниям. Через некоторое время он уже смог невооруженным глазом увидеть «Халлберг Расси», потом наложил повязку на ее рану и убедился, что она не умрет от потери крови, после чего продолжил путь в одной из их спасательных шлюпок.

Солнце стояло высоко, а туман, который через несколько часов окутает все вокруг серой сахарной ватой, еще не давал о себе знать. Пытаться спрятаться он и не думал, поэтому решил стоять в лодке и с улыбкой махать рукой отцу семейства, который управлял парусником. Наконец-то они снова встретились!

Папаша, конечно, увеличил скорость и попытался вызвать полицию. Но, по-видимому, его телефон не хотел соединяться ни с одной вышкой, и прежде чем он успел включить коротковолновое радио, спасательная шлюпка уже подошла к «Халлберг Расси».

Спокойным голосом он объяснил мужчине, что кости выбрали именно его, и что, как бы сильно он ни хотел, он не может что-то с этим поделать. К его удивлению, мужчина выслушал и позволил ему подняться на борт, в то время как Понтус пояснил, что лучшее, что тот может сделать в нынешней ситуации, — это сдаться без ненужного сопротивления, которое только продлит мучения, а в худшем случае пострадают еще и остальные члены его семьи.

Мужчина кивнул, вообще не протестуя, и после этого все пошло по его пути. Вся возня с мечом, возникшая во время его первой попытки прошлой ночью, теперь была в прошлом. Отлично заточенное оружие казалось естественным продолжением его руки, и он мог размахивать им без малейших помех.

Все это было похоже на танец, постановщиком которого был он сам. Каждый удар приходился точно туда, куда был направлен, и чтобы свести к минимуму страдания мужчины, он начал с головы. Ему потребовалось семь ударов. Глухой звук от ударившейся о тиковый пол головы и сонная артерия, из которой теперь струей лилась кровь, заставили его продолжать, пока не осталось ни одной целой части тела.

Единственное, что вызвало его раздражение, был истерический крик жены отца семейства, когда она проснулась и поняла, что происходит. Он настолько подействовал ему на нервы, что в итоге пришлось прерваться на самой середине и ударить ее, она тут же потеряла сознание. Хотя бы у парнишки хватило ума сидеть тихо и позволить ему продолжать, пока он не закончит.

На обратном пути в Хельсингборг он тщательно отмыл лицо и руки от крови, но одежду было уже не спасти. К счастью, район порта был совершенно пустынным, и только когда он миновал пешеходный мостик над путями в сторону Тингсрэттен и вышел на улицу Карла Крукса, он увидел первых людей, хотя они были похожи на мимолетные тени в вечернем тумане. Они и понятия не имели о том, кого встретили на своем пути.