Стефан Анхем - 10 способов умереть

Но настроение все же было испорчено, и когда они убрали посуду со стола и Мона-Джилл вдруг предложила вместе посмотреть «Мамма Миа!», считая, что просмотр доставит им удовольствие, совесть Хиллеви не позволила ей сказать «нет». В конце концов, ведь это Мона-Джилл пригласила ее к себе, а не наоборот.

Два отвратительных часа спустя она наконец смогла переместить в кровать Мону-Джилл, которая заснула прямо на диване, и уселась за компьютер в гостиной в попытке вернуть к жизни чертов принтер. Сколько времени она на это потратила, даже думать не хотелось. Но наконец фрагмент карты был отсканирован и предстал перед ней на экране монитора.

То, что это был какой-то участок, она поняла с самого начала. Вопрос был только в том, где он находится. На фрагменте не было никаких названий или обозначений домов, которые могли бы направить в какую-то сторону ее поиски. Единственное, что было, — это несколько цифр на различных зданиях, а также заметки Эльвина, как всегда весьма неразборчивые. Но она решила не сдаваться и начала увеличивать и рассматривать каждый квадратный миллиметр, как если бы перед ней была злокачественная меланома.

Она могла только надеяться на то, что участок имеет хоть какую-то связь с Муландером. Иначе с чего бы Эльвину заинтересоваться им? Поиск в Земельном кадастре показал только его дом в Рамлесе, а поиск по данным Гертруды не дал вообще никаких результатов, так что вне зависимости от того, кто именно был владельцем участка, он точно не был записан на Ингвара.

Насколько она могла видеть, это был весьма необычный участок. Области, отмеченные синим цветом, указывали на наличие каких-то водоемов. Возможно, это пруды, хотя и это было достаточно странно, кроме того, судя по прямоугольным формам, они имели искусственное происхождение. Может, это какие-то очистные установки или, как вариант, водоемы для разведения рыбы…

У нее появилась идея, и, чтобы проверить, правильно ли она помнила, она достала связку ключей, которую получила от Фабиана. В ней семь ключей, и на одном из двух, которые были помечены белой лентой, точно была нарисована рыба. Может быть, это просто совпадение или она все-таки смогла найти какую-то зацепку?

Вдоль нижней половины фрагмента карты тянулась какая-то синяя линия. Скорее всего, это была река или какой-то ручей, и, судя по карте, южная сторона участка граничила именно с ним. В верхней части фрагмента можно было увидеть отмеченную красным двухполосную дорогу, а в верхнем правом углу виднелась серая прерывистая линия, которая, вероятно, была обозначением железной дороги.

Другими словами, участок был окружен рекой, железнодорожными путями и автодорогой. Таких участков наверняка были десятки тысяч, и она может продолжать искать нужный, пока не уйдет на пенсию, даже не будучи уверенной, что это приведет ее куда-то.

Единственным шансом было сделать несколько разумных предположений. Таких, например, как то, что речь идет о Сконе. Муландер ведь был заядлым сконцем и еще в молодости говорил о том, что его горячо любимая провинция должна получить независимость от Швеции.

В Сконе было много рек и ручьев, самыми большими из них были Кэвлингеон и Хельге. Но если это район Хельсингборга, то речь наверняка должна идти о Рооне. Это река длиной в тридцать километров, которая имеет свое окончание в гавани Роо.

Она открыла гугл-карты, увеличила масштаб и стала рассматривать участки вдоль реки Роон, которая тянулась на восток по территории Сконе.

Она всегда считала Стокгольм и его шхеры с множеством островков самым красивым районом Швеции, и сейчас была того же мнения. Но все же северо-западный Сконе недалеко ушел от…

Она резко села, не сводя глаз с множества зеленых пятен на снимках гугл, сделанных с высоты птичьего полета. Было легко принять их за растительность и просто прокрутить карты дальше на восток. Но прямоугольные образования зеленого цвета заставили ее проснуться, и когда она увеличила масштаб, то увидела, что это именно пруды. Зеленые, заросшие водорослями пруды, которые были почти идентичны с теми водоемами, которые были отмечены синим на карте с сайта Публичной кадастровой карты.

Кроме того, они располагались на участке, который, согласно гугл-картам, был зажат между двухполосным шоссе Раусвеген, рекой Роон и участком Погатогенсрельс.

Лилья сунула ноги в кожаные сандалии, надела пару кожаных перчаток, открыла входную дверь и подошла к квартире Понтуса Милвоха. Она была полна решимости докопаться до сути, понять, как так получилось, что ее спальня была намного больше, чем его.

Она вставила ключ, полученный от слесаря, в замок, повернула его и вошла в квартиру. Нащупав выключатель, она закрыла за собой входную дверь и продолжила путь в гостиную. Муландер и его ассистенты должны были побывать здесь и сделать свою работу еще позавчера. Но черный рюкзак и хоккейная сумка на полу квартиры указывали на то, что они еще не закончили.

Вероятно, это помощники Ингвара оставили здесь часть своего дополнительного оборудования. Это точно не могли быть вещи Муландера, так как он всегда приходил с серебристыми алюминиевыми кейсами с вырезанными в них отделениями, и ни при каких обстоятельствах никто не мог не то что тронуть их, разрешалось разве что посмотреть. Он никогда бы не оставил их здесь, даже на одну ночь.

Она прошла через комнату к закрытой двери спальни, открыла ее и включила люстру. Здесь все выглядело так же, как и раньше. Возможно, они еще не успели начать осмотр спальни. Это могло бы объяснить, почему Муландер никак не отреагировал на то, что что-то было явно не так с ее размером.

Пять с половиной метров, именно такой была по размеру ее собственная спальня, от внешней стены у окна до стены, граничащей с коридором и ванной. А в этой комнате было не более одного метра от изножья кровати до внешней стены, и это означало, что разница между двумя комнатами составляла целых два с половиной метра.

Она подошла к стене, общей с ее спальней, и продолжила путь вокруг кровати к углу, где стояла маленькая тумбочка. Там она зажгла фонарик на телефоне и начала тщательно изучать угол и внутреннюю стену за изголовьем кровати.

В случае, если речь шла о стене, построенной задним числом, она сможет определить это. Муландер когда-то говорил ей, что все недочеты строительства и отделки обычно видны по краям и в углах. Это могло быть что угодно: от небольшой щели, которая пропускает свет, до разных по цвету плинтусов.

Но в этом конкретном случае никаких различий видно не было. Она обратила внимание, что один и тот же плинтус грязно-белого оттенка тянулся по всему периметру комнаты. То же самое и с классическими старыми обоями темно-синего цвета, рисунок на них тянулся за угол. Другими словами, не было ничего, что указывало бы на то, что в этой комнате специально выстраивали дополнительную стену.