Ирса Сигурдардоттир - Прощение

Хюльдар сделал каменное лицо.

— Боюсь, я не могу это комментировать.

Женщина не смогла скрыть разочарования.

— Наверное, нет. Хотя я так вам скажу: не представляю, чтобы Ауста была в этом замешана. Ее призвание — спасать людей, а не убивать их. Вот в прошлую пятницу, например, она спасла мужчину, реанимировав его прямо на больничной автостоянке, по пути домой после смены. И это только один такой случай. Можно составить целый список людей, обязанных ей жизнью.

— В том, что она хорошая медсестра, я ни минуты не сомневаюсь. Честное слово. Речь идет о чистой формальности, а рассказывать об этом или нет, это ей решать. Хотя немного странно, что она не поделилась с коллегами. Может быть, вы просто не работали вместе в последнее время?

Медсестра нахмурилась:

— Вообще-то мы работали в одной смене.

— Что здесь происходит? — Ауста стояла в дверном проеме со строгим выражением на симпатичном лице. Картина с Хюльдаром, сидящим за столиком в компании одной из ее коллег, определенно не пришлась ей по вкусу. В руке она сжимала резиновую одноразовую перчатку. — Что вы здесь делаете?

— Пришел поговорить с вами. Подумал, что так будет удобнее, чем беспокоить вас дома. Вы ведь работаете посменно, и я не знаю, когда вы отдыхаете. — Добавленная к объяснению улыбка не смягчила женщину, поскольку само объяснение было явной фальшивкой. Она прекрасно понимала, что в случае необходимости он разбудил бы ее без малейших колебаний.

— Я уже ответила на все ваши вопросы. И не один раз. — На коллегу, сидящую за маленьким столиком и заметно смущенную и растерянную, Ауста старалась не смотреть. — Вы выбрали неподходящее место и время, чтобы повторять одну и ту же ерунду.

Хюльдар поднялся.

— Давайте выйдем на минутку. Обещаю, я вас не задержу. — Добыча информации не была главной целью визита; прежде всего он хотел заставить ее нервничать и ясно дать понять, что о ней не забыли.

Ауста раздраженно вздохнула.

— У вас пять минут.

Они сели на диванчике напротив лифтов: Ауста в одном углу, Хюльдар в другом, как можно дальше друг от друга.

— Осталось четыре. — Нервно теребя резиновую перчатку, Ауста сложила руки на груди — инстинктивный защитный жест человека, возводящего барьер между собой и собеседником.

— Что-нибудь вспомнили? — Хюльдар закинул руку на спинку дивана, чтобы позлить медсестру, и ее лицо мгновенно затвердело. — Время подумать у вас было. Может быть, что-то всплыло?

— Нет. Я ничего не вспомнила, потому что и вспоминать нечего. Что мне сделать, чтобы вы от меня отстали? Хотите, чтобы я что-нибудь придумала?

— Нет-нет. Пожалуйста, не надо ничего придумывать. Просто скажите правду. Вам известно больше того, что вы говорите, и мы оба это знаем.

Она сердито прищурилась, а потом неожиданно улыбнулась.

— От вас пахнет дымом. Если хотите узнать, чем это закончится, советую заглянуть в онкологическое отделение, когда будете выходить. Поверьте, это многих приводит в чувство.

На ее фальшивую улыбку Хюльдар ответил своей.

— Так мило, что вы беспокоитесь о моем здоровье, но мы не это здесь обсуждаем. Мы говорим об убийстве девушки и исчезновении паренька, а вы скрываете информацию. Ваша коллега только что пела вам дифирамбы. Говорит, вы недавно спасли человека на автостоянке. И вот вы молчите, отказываетесь говорить, хотя можете спасти еще одну жизнь. Жизнь совсем юную… Не могу в такое поверить. Это какую ж выдержку нужно иметь.

Кровь прилила к ее лицу, проступив на щеках крохотными пятнышками. Опустив голову, она отвернулась и молча уставилась вдаль.

Решив, что нашел слабое место в броне Аусты, Хюльдар усилил давление:

— Хотите посмотреть фотографии? Хотите увидеть, как измывались над девушкой? Или мальчиком? Может быть, вам даже будет интересно с профессиональной точки зрения… Может быть, сумеете определить, сколько он проживет после таких истязаний. Может быть, поймете наконец, почему мы не можем обхаживать людей, которые отказываются помочь.

Ауста все так же смотрела в сторону, но ее профиль исказила боль и что-то еще. Намек на страх? Да, люди склонны видеть в реакциях других то, что хотят видеть. Хюльдар знал это. Но сейчас он наконец-то достучался до нее. Так ему показалось. А когда она разомкнула губы, еще больше укрепился в этом мнении.

— Ваши пять минут истекли. — Ауста поднялась и ушла, оставив детектива одного на диване.

Машин на дороге было мало. Уже почти час Хюльдар колесил по улицам. После неудавшейся попытки расколоть медсестру на душе было неспокойно. О том, чтобы поехать домой и плюхнуться перед телевизором, зная, что где-то там похищенный ребенок, не могло быть и речи. Да и что смотреть? Американский фильм, в котором его полицейскую работу делают гении? Или скандинавскую версию на ту же тему, где копы валятся с ног под гнетом собственных неудач?

Впрочем, толку от бесцельного катания по городу было не больше, чем от сидения перед телевизором.

Конечно, он не тешил себя надеждой, что найдет мальчика, ведь поиски уже прошли по всему району Большого Рейкьявика. И они еще продолжались — на случай, если жертву перевозили. Но иногда человек бросается в схватку с ветряными мельницами просто для того, чтобы успокоить совесть. И это бесконечное медленное кружение по городу не было совсем уж напрасным. По крайней мере, Хюльдар убедился, что в столичном районе нет такого очевидного места, где живого человека можно держать в плену в течение длительного времени. В какой бы тупик он ни попал, по какой бы улице с односторонним движением ни проехал, повсюду встречались признаки жизни.

Дома стояли плотными рядами, либо бок о бок, либо группами. Даже строительные площадки, заброшенные после финансового краха, превратились в оживленные кварталы. А новые стройплощадки демонстрировали все приметы бурной деятельности и, несомненно, кишели днем толпами водителей, бульдозеристов, крановщиков, торговцев и рабочих. Бизнес процветал в промышленных зонах, в торговых парках, в конюшнях для верховой езды — во всех других районах, через которые он проезжал. Куда ни посмотри, город пульсировал жизнью; ничто не указывало на упадок и смерть.

Конечно, в частных домах могли быть глухие подвалы с крепкими стенами, но, как ни всматривайся, обнаружить такое из окна машины невозможно. Инженеры стройнадзора составили списки с такого рода подвалами, и проверка, пусть и требовавшая больших ресурсных затрат, уже началась.

Все было бы иначе, будь Эйитль мертв. Во-первых, поиски не напоминали бы гонку со временем. Во-вторых, спрятать труп в застроенном районе гораздо легче, чем живое человеческое существо с функционирующими голосовыми связками. Но только временно. В отапливаемом помещении вонь скоро станет не меньшей проблемой, чем призывы о помощи. Все телефонные звонки с жалобами на неприятные запахи теперь отслеживались независимо от того, куда они были направлены — в полицию, местные советы, пожарную команду или управляющие компании. Но никаких жалоб не поступало, за исключением одного звонка, который привел к аресту какого-то нелегала, нашедшего убежище в многоэтажке.