К Тюдор - Сожженные девочки [litres]

Прежде чем явиться сюда, я погуглила Инез Харрингтон, поэтому знаю, чего ожидать. С фотографии на меня смотрела женщина за пятьдесят с квадратным лицом, короткими седыми волосами и широкой улыбкой. Мне подумалось, что выражение «Только без глупостей!» изобрели именно для таких лиц. Я всматриваюсь в людей, которые входят и выходят из кафе. Я пришла на несколько минут раньше. В какой-то момент в двери входит Инез. Она выглядит чуть старше и чуть плотнее, чем на фото. Она идет ко мне.

– Преподобная Брукс?

– Да. Зовите меня Джек.

Она протягивает руку:

– Инез.

У нее теплая ладонь и крепкое рукопожатие.

– Спасибо, что пришли, – говорю я.

Она улыбается и тут же будто сбрасывает несколько лет.

– Не за что.

К нам подходит официантка:

– Принести вам что-нибудь?

– Латте, пожалуйста.

Она снова поворачивается ко мне. У нее прямой взгляд.

– Вам следует знать, что обычно я ни с кем не обсуждаю своих бывших учеников.

– Хорошо.

– Я делаю исключение, потому что меня попросил об этом Саймон Харпер.

– Он ваш друг?

– Нет. Я давала дополнительные уроки английского его дочери Роузи. И дружу с его женой, Эммой.

– Ясно.

– Как я поняла, ваша дочь Фло – ровесница Роузи.

– Да.

– Тогда вам должно быть известно, что подростковый возраст очень трудный.

– О да.

– Им правда сложно. Все эти бушующие гормоны… Я уверена, что они сами не всегда понимают, почему поступают так или иначе.

Официантка приносит латте и ставит его на стол.

– Спасибо.

– Я знаю, о чем вы. Должно быть, учить их – нелегкий труд.

– Но также и благодарный. Я видела отъявленных сорванцов, которые вырастали и становились очень добрыми и милыми людьми. Точно так же на моих глазах самые способные и успешные ученики полностью слетали с катушек. Поведение в подростковом возрасте никак не определяет личность человека.

– Целиком и полностью с вами согласна. Во мне нет ничего от того подростка, которым я когда-то была.

– В таком случае вы меня понимаете.

Еще как понимаю. И также ощущаю, что назревает очень большое «но».

– Но изредка попадаются подростки, которые ставят вас в тупик.

– Лукас Ригли?

Она кивает, а когда поднимает чашку с кофе, я замечаю, что ее рука едва заметно дрожит.

– Расскажите мне о нем.

– Поначалу мне было его жаль. Его родители умерли, когда он был довольно маленьким. В возрасте девяти лет его усыновили. Не то чтобы это имело какое-то значение. Я просто хочу отметить, что у него было не самое легкое раннее детство. И еще эта его дистония.

– Да, какое-то неврологическое расстройство.

Она кивает.

– Это не могло не сделать его объектом насмешек. Если подросток не такой, как все, это неизбежно оборачивается против него. Его обзывали и травили.

Меня слегка задевает слово «неизбежно». Я не считаю жестокость неизбежной. Это выбор, подпитываемый поведением родителей и окружением. Но я молчу.

– В школе делали все возможное, чтобы ему помочь. Я сама лезла из кожи вон, чтобы его поддержать, и лично беседовала с его обидчиками. Но некоторые дети будто не хотят себе помочь.

– В каком смысле?

– Казалось, Лукас сам стремится к тому, чтобы другие к нему цеплялись. Он провоцировал драки и привлекал к себе внимание хулиганов. Он порождал конфликты.

– Мне сложно поверить в то, что бывают дети, которые хотят быть объектами насмешек и травли.

– Мне тоже было бы сложно себе это представить.

– Расскажите мне о пожаре.

– Лукас подружился с девочкой по имени Иви. Она тоже была своего рода белой вороной. Тихая, застенчивая. Они постоянно были вместе. Я думала, что эта дружба может пойти на пользу обоим.

– А потом?

– Она его бросила. Группа девочек взяла ее под свое крыло, и она больше не захотела знаться с Лукасом Ригли. Вы же знаете, какими бывают девочки в этом возрасте.

На самом деле не знаю, потому что Фло никогда не состояла в этих девчачьих группировках. И она очень, я бы сказала, истово предана своим друзьям. Я была такой же.

– Лукас был подавлен, – продолжает Инез. – Его поведение стало еще более непредсказуемым. Он пропускал занятия. С ним вечно что-то случалось. Иви жаловалась на то, что он ходит за ней следом, околачивается вокруг ее дома.

– Какое это имеет отношение к пожару?

– Иви была той девочкой, которая чуть не погибла во время пожара.

Я примолкаю.

– Была среда. Иви поручили убрать какое-то спортивное снаряжение после физкультуры, которая была последним уроком. Кто-то запер ее в подсобке.

– Где был учитель?

– Учительница не знала, что она там. Она думала, что все ученики уже ушли.

– Очень ответственно.

– Нет. Но мы все совершаем ошибки. Позже Лукас пробрался в школу и поджег спортзал.

– И вы совершенно точно знаете, что это был Ригли?

– Кто-то заметил, как он убегал, насторожился и решил разобраться. К счастью, пожар не захватил подсобку и кто-то услышал, как Иви зовет на помощь.

– Как насчет осязаемых улик? Спички. Бензин на одежде.

Она вздыхает:

– К тому времени, как его допросили, он успел побывать дома. Он мог переодеться и помыться.

– То есть, другими словами, настоящих улик нет.

– Иви сказала мне, что это был он. Она призналась, что несколькими днями ранее он поймал ее на игровой площадке и сказал, что она сгорит.

– Дети часто говорят плохие вещи.

– Да. А бывают просто плохие дети.

Я изумленно смотрю на нее.

– Как насчет «поведение в подростковом возрасте никак не определяет личность человека»?

– Как правило, не определяет. Но иногда попадаются дети, которые не просто терзаются обычной подростковой тоской. И дело не в их происхождении или воспитании. У них просто неправильная комплектация. Это не подлежит ремонту. Говоря начистоту, Лукас Ригли внушал мне страх. Я все время боялась того, что еще он может сделать.

– Вы поэтому исключили его из школы?

– Его не исключали. Подробно обсудив все с его матерью и родителями Иви, мы решили, что будет лучше всего перевести его в другую школу.

– А Иви?

– Она осталась в нашей школе, но ее успеваемость резко снизилась. Она стала подавленной и замкнулась в себе. Однажды утром мама пришла ее будить и обнаружила, что в спальне ее нет. Иви повесилась в маленькой рощице в конце их сада.

– О боже. – По моему телу пробегает дрожь. – Какая трагедия.

– Эту историю замяли, а вскоре ее родители уехали из города.

– И все же вы рассказали об этом Эмме Харпер. Почему?

– Несколько месяцев спустя я навещала подругу в Хенфилде и увидела Роузи с мальчиком.

– С Лукасом Ригли?

– Да. Мне показалось, они очень… дружны.

Это заставляет меня нахмуриться. Сверхпопулярная Роузи дружит с неуклюжим подергивающимся Ригли? Как это понимать? Разве она вместе с Томом не столкнула его давеча в колодец?