К Тюдор - Сожженные девочки [litres]

– Когда это было?

– Вскоре после того, как он перешел в новую школу.

– Значит, вы испугались, что Ригли может сделать с Роузи?

Она смеется:

– Нет.

– Простите?

– Роузи Харпер способна за себя постоять. Я испугалась того, что они способны сделать вместе .

Я пытаюсь это осмыслить.

– И что сделала Эмма?

– Думаю, она запретила Роузи с ним общаться.

– Вот так просто?

Моя собеседница слегка пожимает плечами:

– Я больше ни разу не видела их вместе, хотя подростки бывают изобретательны.

Это уж точно.

– Как насчет матери Ригли?

– Как и многим матерям, ей было сложно увидеть отклонения собственного ребенка. Честно говоря, она кажется мне немного странной и слишком погруженной в свое сочинительство. Похоже, она посвящает больше времени этому вымышленному шабашу ведьм, чем собственному сыну.

У меня в голове что-то с громким хрустом становится на свое место. Хрясь .

– Простите, вы сказали сочинительство . Она писательница?

– Да. Молодежный автор. Ее книжки пользуются популярностью у некоторых школьников.

– Как ее зовут?

– Аннетт Ригли, но вам она может быть известна под псевдонимом Саффрон Уинтер.

Рядом с входной дверью висит табличка «Торговым агентам и непрошеным гостям вход воспрещен» . Надо быть очень целеустремленным, чтобы сюда дойти. Я не уверена, что даже свидетели Иеговы на это способны.

Дом Саффрон Уинтер с дороги не видно. Нет даже указателя. Только помятый почтовый ящик в конце длинной изъезженной дорожки. У дома припаркована машина. Пыльный красный вольво. Значит, кто-то дома есть.

И хотя я совершенно определенно – непрошеный гость, я нажимаю на кнопку звонка. Ответа нет. Но машина здесь. Я снова на нее оглядываюсь, и что-то привлекает мое внимание. Сорняки вокруг колес, которые выглядят слегка подспущенными. Ладно. Значит, Саффрон какое-то время никуда не ездила. Возможно, она ходила пешком или пользовалась автобусом. Так что само по себе это не должно вызывать подозрений, и все же…

Я оглядываюсь на дом. Сказать, что он явно заброшен, нельзя. Трава подстрижена, шторы отдернуты. Но и нельзя наверняка утверждать, что здесь кто-то живет. Дом кажется пустым. Он похож на декорации, которые используют на съемках. Издалека они выглядят убедительно, но вблизи сразу видно, что это всего лишь фасад. Я снова звоню в дверь. Затем коротко стучу три раза.

Отступив на шаг, я осматриваю окна, надеясь заметить чье-то лицо или дрогнувшую штору. Может, ее действительно нет дома. Но что-то меня беспокоит. Насчет Саффрон Уинтер. Насчет Ригли. Насчет всего этого. Если она получила мое сообщение относительно преподобного Флетчера, она должна знать, кто я. Почему же она не ответила? И почему не связалась со мной после всего, что произошло вчера вечером? Почему в последний раз ее видели еще до похорон Флетчера больше месяца назад?

Я обхожу дом вокруг. Тут есть калитка. Откинув щеколду, я по узкой дорожке прохожу в сад за домом. Мне тут же бросается в глаза то, что эта часть территории ухожена гораздо хуже, чем передняя. Траву давно не стригли, а маленькая мощеная площадка у задней двери усеяна окурками. Значит, Саффрон курит. Как и я, любит выкурить сигаретку-другую, выходя в сад по вечерам. Возможно, мы могли с ней подружиться. Я тут же ловлю себя на том, что почему-то думаю о ней в прошедшем времени.

Я дергаю заднюю дверь. Заперто. Естественно. В деревне люди более доверчивы, но в своем большинстве не настолько беспечны, чтобы оставлять двери незапертыми. В особенности те, кто нелюдим и не желает, чтобы в его отсутствие кто-то бродил по дому.

Я заглядываю в кухонное окно. Не считаю себя самым чистоплотным человеком, но это! Раковина завалена грязной посудой. Все поверхности уставлены пакетами и банками, коробками из-под пиццы и контейнерами из-под еды навынос.

Мне становится еще больше не по себе. Отшатнувшись от окна, я снова перевожу взгляд на окурки. В заднюю дверь, как и в переднюю, врезан автоматический замок. У нас был такой в нашем бывшем доме в Ноттингеме. И что мне совершенно точно известно об этих замках, так это то, как легко они захлопываются, и если ты регулярно выскакиваешь во двор на перекур, то, забыв прихватить ключи, рискуешь остаться снаружи перед запертой дверью. Обычно хватает одного раза, чтобы усвоить урок и изобрести систему страховки.

Я обвожу взглядом сад, и мое внимание привлекает перевернутый горшок для цветов. Я его поднимаю. Пусто. Ладно, это было бы слишком просто. Где я раньше прятала свои ключи? Я снова иду вокруг дома, возвращаясь к главному входу. Затем опускаюсь на колени возле заднего бампера автомобиля и заглядываю в выхлопную трубу. Бинго . Выуживаю ключи из трубы. Судя по всему, они тут оба – от передней и задней двери. Возможно, стоит еще раз постучать. Я хочу сказать, что поскольку у меня есть ключи, то, строго говоря, я не «взломщик», но все же собираюсь войти в дом без приглашения хозяев.

Я луплю кулаком по двери.

– Есть тут кто-нибудь?! Саффрон? Меня зовут Джек Брукс, я новый викарий. Можно с вами побеседовать?

Ответа нет. Разве что сетка на втором этаже дрогнула, или мне показалось? Нерешительно топчусь перед дверью, а затем вставляю ключ в скважину. Дверь отворяется.

– Эй? Есть кто-нибудь дома?

Тишина. Я осторожно вхожу в прихожую и инстинктивно зажимаю нос ладонью. Фу. Тут воняет. Воздух затхлый и мерзкий. Смрадный. Я делаю несколько шагов вперед.

– Саффрон? Меня зовут… чееерт!

Маленькая черная тень слетает вниз по лестнице и проскакивает у меня между ног. Вот дерьмо! Сердце уходит в пятки. Черт бы побрал эту проклятую кошку! Я выпустила чертовку на улицу.

Вхожу в кухню. Возможно, мне понадобится еда, чтобы приманить зверька обратно. Изнутри кухня еще больше напоминает место взрыва бомбы. Я ошеломленно озираюсь вокруг. Горы тарелок в раковине покрылись плесенью. Мусор вываливается из переполненного ведра на грязный пол. Кошачий туалет полон экскрементов.

Господи. Меня не удивила бы подобная разруха в студенческом жилище, но в доме женщины средних лет… К тому же матери… Я, скривившись, пячусь обратно в прихожую.

Дверь в гостиную справа от меня. Я заглядываю внутрь. Не так ужасно, как в кухне, но все равно достаточно отвратительно. Картонные коробки из-под пиццы, грязные тарелки и пустые пивные банки усеивают пол так густо, что деревянные половицы едва виднеются. В одном углу свалена одежда. На диване валяется скомканный спальный мешок. И рисунки. Они повсюду – рассыпаны на полу, лежат на стульях, расклеены по стенам. Можно было бы сказать, что это хорошие рисунки, если бы не их тематика. Это графические изображения убийств, расчлененки, изнасилований и пыток. Сатанистские символы. Пентаграммы. Крест Левиафана, демоны, черти. Широко открытыми глазами я смотрю на все эти ужасы, чувствуя, как у меня по коже ползут мурашки.