Ибон Мартин - Танец тюльпанов

Там, внизу, меня ждал яркий свет. Его жар становился все ближе. Должно быть, это был Гран Соль, Великое Солнце, где мой отец проводил так много времени. Наконец-то я окажусь в этом сказочном месте, наконец-то я буду рядом с ним.

Полет продлился всего несколько секунд. Потом свет окутал меня, и я слился с ним. И там был отец, он укрыл меня в своих объятиях. Больше я ничего не помню — лишь то, что вдруг ощутил любовь, спокойствие и счастье.

Суббота, 27 октября 2018

Северо-западный ветер принес с собой на побережье капли воды и частички соли, которые покрыли его лицо и руки, будто патина — одновременно липкая и освежающая. Море — это все и вся. В нем растворяются воспоминания, разочарования и надежды. И, конечно, печаль — вот почему слезы на вкус как море. Или это море на вкус как слезы тех, кто нашел себе прибежище в его молчании?

Луна — тоже хороший друг. Она тоже умеет слушать и хранить тайны. Море и луна, луна и море; эта поздняя октябрьская ночь и серебристая звезда, выглядывающая из-за мыса Огоньо, располагали к откровенности.

Он не возражал. Ему нужно было привести в порядок свои мысли.

Его ноги свисали со скалы. Спину прикрывала церковь Святой Марии, а вдалеке в определенном ритме выстроились дома Мундаки. На причале внизу больше не было прохожих, лишь несколько рыбаков ловили рыбу с дамбы. С вершины уединенного холма они казались неодушевленными тенями, пешками в игре, которую этот городок и Бискайский залив ведут с незапамятных времен.

Его собственная партия удалась. Три женщины. Три. Три жизни, которыми он распорядился, как однажды кто-то распорядится его. С третьей вышло не так, как он планировал, и это уязвляло его гордость, но он все равно смог это исправить. Нужно лучше продумывать свои действия в дальнейшем. Сначала значение имела только его миссия, но теперь стало ясно, как важно донести свое сообщение до других. Чем больше беспощадности и жестокости, тем лучше это запомнят.

— Любуешься собой, — упрекнул он себя вслух.

Неприятно это признавать, но это так. Впервые в жизни он наслаждался восхищением других. И ему это нравилось. Он был в восторге от того, как все прошло с Наталией. Количество просмотров росло с невероятной скоростью — это лучшее признание его трудов. Жаль, что с Арасели все пришлось делать в спешке: для нее он готовил грандиозный финал.

Следующий раз будет незабываемым. Скоро Гернику ждет потрясение, которое здесь никогда не забудут.

А если все пойдет наперекосяк?

Тревога не унималась, и это было неприятно.

Почему он думает, что допустил ошибку?

Главное ведь цель, а не средство. Он хотел оборвать жизнь этих женщин, стереть их с лица земли. И именно так он и поступил с Арасели, правильно?

Хватит корить себя. Тщательная инсценировка — это всего лишь дополнение, а не подлинная цель его действий.

Однако эти заверения не действовали. Он по-прежнему ощущал разочарование. Все внимание незаслуженно перетянул на себя муж жертвы, и это было отвратительно. Почему его вообще задержали? Они разве не видели цветок, который он оставил в вазе в гостиной после того, как выбросил ее из окна?

— Убийца с тюльпаном, — медленно произнес он. Ему нравилось, как звучит имя, которым его окрестили.

Легкий всплеск привлек его внимание к морю. А вот и она, верная своему расписанию. Хулия плыла от берега в направлении острова Исаро. Руки ее мерно черпали серебристую в лунном свете воду. Когда она отплыла так далеко, что ее силуэт начал исчезать, она остановилась и начала покачиваться на воде. Бискайский залив нежно обнимал ее, позволяя любоваться на обнаженную грудь и лицо в профиль.

— Хулия, — пробормотал он и начал одновременно невинную и извращенную игру пальцами, лаская, толкая и даже баюкая маленькую Хулию в воде.

Если бы он захотел, он легко мог бы прикончить ее — всего-то и нужно, что протянуть указательный палец и утопить ее. Как это чудесно — распоряжаться жизнью и смертью.

Тело Хулии медленно растворялось в беловатом ореоле. Над морем поднимался туман. Воздух пропитался влажностью. Он посмотрел на луну. Она все еще была там, царствуя над ночью с вершины Огоньо, которая начала исчезать за облаками, поднимающимися из моря.

Пора уходить.

Хулия, кажется, пришла к тому же выводу. Она поплыла к берегу брассом, почти не беспокоя водную гладь.

Прежде чем уйти с холма, он сунул руку в карман и что-то вытащил. Луна проливала холодный свет на лист бумаги. Это список. Он прекрасно знал его и так. Можно выбросить его в море — и он все равно сможет прочитать его наизусть. Первые три имени удалось вычеркнуть. Рядом с ними были добавлены всевозможные примечания: адреса, номера телефонов и иногда даже расписание.

С каждым разом будет все труднее, но это не имеет значения. Через неделю, когда тюльпаны достигнут пика красоты перед увяданием, он закончит свои труды. Никто не сможет ему помешать.

Он глубоко вздохнул, наполнив легкие соленым и влажным воздухом, и неспешно направился прочь.

Предстояло еще много работы.

Воскресенье, 28 октября 2018

Сестеро старалась не смотреть вниз. Голова не кружилась, но ей не нравилось, что под ногами открывалась бездна. Многие скалолазы считают, что в этом и кроется вся соль, когда они цепляются за отвесные скалы. Но она предпочитала не оглядываться на то, что осталось позади.

— Все хорошо? — спросил Рауль, который лез первым. Его голос заглушали волны внизу.

— Ага, — пробормотала Сестеро. Она была слишком сосредоточена на поисках подходящей зацепки, чтобы вести долгие беседы.

— С этого момента будет сложнее, — сообщил Рауль.

— Еще сложнее? — встревожилась Сестеро. Она в первый раз отправилась на скалы с тех пор, как потянула запястье, но и выглядеть неумехой в глазах Рауля ей тоже не хотелось. — Хорошо, что я заранее предупредила, что я не мастер.

— Еще чуть-чуть, и мы доберемся до вершины.

Сестеро порадовалось, что конец уже близок. Она начала уставать. Покорять мыс Огоньо — триста метров отвесной скалы, уходящей в море, — было нелегко. Хорошо еще, что Рауль выбрал маршрут, который начинался на середине скалы, и тем самым подъем сократился вдвое.

— Как, еще раз, называется эта трасса? — спросила она.

— Чайки. Тебя это удивляет?

Сестеро засмеялась. Трудно было придумать более подходящее название. Эти птицы были здесь повсюду. Они с недовольным видом взлетали, когда руки полицейских цеплялись за выступы, где они отдыхали. Крики чаек стали какофоническим саундтреком к их подъему, который сопровождался также постоянным шумом Бискайского залива.

— Иногда они подлетают так близко, что, кажется, вот-вот клюнут, — призналась она, краем глаза глядя на чайку, которая следила за ней вблизи.