Эмили Тедроу - Талантливая мисс Фаруэлл

Она начала бродить по округе в поисках новых возможностей приобрести «искусство». Первая распродажа, куда она попала, оказалась полным отстоем — заплесневелые холсты, рухлядь в красивых рамах. На второй (в доме у озера Франклин) она нашла раннего Яна Вестермана. Где-то к пятой поездке Бекки уже здоровалась с завсегдатаями местных распродаж. Один из них посоветовал ей связаться с бывшей владелицей чикагской галереи, которая сейчас жила недалеко от Спрингфилда; она продавала свою коллекцию.

К концу года в спальне Бекки висело пять картин, а в углу коридора перед гостевой ванной стояла полуметровая скульптура.

Бекки сидела в уже почти заполненном концертном зале «Метро-центра» Рокфорда, ожидая, пока дуэт Джадд выйдет на сцену, и нервничала. Ужасно неудобное металлическое сиденье, колени упирались в передний ряд. Бекки положила ногу на ногу, затем поменяла ноги. Невозможно! Она собиралась быстренько поздороваться с Ингрид Бинтон, бывшей одноклассницей, которая купила билет на соседнее кресло, а затем поискать себе место получше, ближе к сцене. Одно. Однако с верхнего ряда, где сидела Бекки, было видно, как с каждой минутой шансы пересесть уменьшаются. Конечно, можно пересесть сейчас… но тогда она точно уже не поздоровается с Ингрид. А вдруг они потом столкнутся друг с другом в туалете? Или Ингрид заметит светло-рыжий конский хвост Бекки в другом секторе и догадается, что та просто-напросто не стала ее дожидаться?

Ладно. Поздороваться нужно обязательно.

В зале раздались аплодисменты — на экране над пустой сценой появилась фотография дуэта — мать и дочь. Пушистые каштановые волосы Наоми зачесаны набок, она широко улыбалась: губы, покрытые морковной помадой, контрастировали с ослепительной белизной зубов. Лицо Вайнонны с тяжеловатой нижней челюстью прижато к щеке матери. Как всегда, Наоми выглядела младше. Хотя Бекки, как и всем настоящим поклонникам дуэта, больше нравилась Вайнонна — и не только из-за голоса. В ее глазах отражалось какое-то печальное знание.

Вот-вот начнут!.. Бекки считала: все меньше свободных мест впереди. Вокруг нее шептались парочки; хихикали как идиоты, целовались и несли всякую чушь о Вайнонне и Наоми.

— Надеюсь, они споют «Rocking with the Women».

«Rocking with the Rhythm», — мысленно поправила Бекки.

— Они уже раз пять были на верхней строчке.

«Девять, включая «Cry Myself to Sleep» на этой неделе».

— Первый альбом самый классный, остальное не дотягивает.

«Ерунда. «Why Not Me» гораздо лучше, чем «Wynonna & Naomi», — и текст, и аранжировка, и вокал».

— Привет, — кто-то окликнул Бекки. Она сразу узнала высокую полную фигуру Ингрид Бинтон (в школе все звали ее Бинни). Она стояла в конце прохода и застенчиво улыбалась.

Весь ряд посмотрел на нее, потом на Бекки.

— Давай проходи, — сердито ответила Бекки.

Ингрид осторожно начала пробираться по проходу, широко расставляя ноги в узких джинсах.

— Простите. Извините.

Очередной шквал аплодисментов. Бекки прикрыла глаза. Когда она открыла их, Ингрид уже сидела рядом с ней. За два года после выпуска Бекки практически не общалась с Бинни… то есть с Ингрид; да, наверное, и за все то время, когда они вместе учились в начальной, а затем и средней школе Пирсона. В школе Ингрид играла в волейбол и была звездой, может быть, только слегка полноватой для спортсменки; легко общалась со всеми — от отличников-зубрилок до самых отъявленных хулиганов. Теперь она работала медсестрой скорой помощи. На Ингрид светлая джинсовая куртка, волосы завиваются тугими колечками (наверняка перманент в домашних условиях).

— Прямо с работы? — спросила Бекки, взглянув на поношенные сабо на ногах у Бинни.

— Я тоже рада тебя видеть, Бекки Фаруэлл. Как думаешь, начнут с «Rocking with the Rhythm»? Я слышала, два дня назад в Сент-Луисе Вайнонна исполняла «Tears for You» a капелла.

Бекки собралась ответить, но тут погас свет, и по залу прокатился шепот: Наоми и Вайнонна подошли к инструментам. Бекки отчаянно высматривала, не осталось ли свободных мест поближе к сцене. Тем временем Ингрид сделала два быстрых снимка — у нее на шее висел фотоаппарат. При первых басовых аккордах «Rocking with the Rhythm» она подтолкнула Бекки локтем и подмигнула ей. Вайнонна с гитарой вышла вперед; Наоми всего лишь подпевала дочери.

— Жду не дождусь, когда Вай одна будет выступать! — крикнула Ингрид Бекки в ухо.

Точно. Как это ей не пришло в голову. Вайнонна соло. Хорошая мысль. Бекки неожиданно заметила, что водит плечами в такт музыке: вправо-влево, вправо-влево. Вместе с Бинни и со всеми в зале.

Прошел год с момента ее повышения до помощника контролера, а утомительные обеды с Карлом и клиентами продолжались, по два-три раза в неделю. Еще Карлу нравилось приглашать сотрудников «на выездные совещания» для проведения «мозговых штурмов» — в выходные он собирал отдел на барбекю у себя дома, во дворе. Бекки подсчитала, что это затягивает реализацию любого проекта в три-четыре раза. Однако неизменно присутствовала на таких мероприятиях, веселилась вместе со всеми и на следующий день приходила в кабинет Карла и непременно рассыпалась Карлу в благодарностях. Карлу уже пятьдесят девять, у него стенокардия и второй дом на Женевском озере. Можно и подождать.

Потому что работа превратилась в то, что Бекки стала называть своим «Предприятием»: находить ошибки, несостоявшиеся возмещения или неиспользованный бюджет на обучение персонала и переводить деньги на счета, которые контролировала лишь она сама. В прошлом году она потратила двадцать четыре тысячи двести девяносто долларов на покупку картин и скульптур и довольно часто перепродавала их за более высокую цену. С тем, что оставалось после выплат на счета мэрии, она могла делать что угодно. И трудно сказать, что ей нравилось больше: полотна на стене ее спальни или тот факт, что они куплены благодаря ошибкам, которые никто, кроме нее, не замечал.

Однако этого было недостаточно. Деньги, искусство… Бекки стремилась к большему. Предприятие должно развиваться.

Может, ей удастся почерпнуть какую-нибудь идею на вечерних лекциях по истории искусств? Раз в неделю она ездила в Чикаго на курсы. Начала заниматься с большими надеждами. Сперва заходила в закусочную, с аппетитом ела жареный сыр, запивала пережженным кофе. Первое время ей нравились волнующие ощущения — они сидели в затемненной аудитории и преподаватель по совместительству, а вовсе не настоящий профессор (она не питала иллюзий на этот счет) показывал им знаменитые картины, слайд за слайдом, на древнем проекторе. Уделял много времени тому, что ее не очень-то интересовало: цвет, линии, форма, фактура. Только однажды сказал что-то про «ценность», и Бекки вздрогнула, но, похоже, не поняла, о чем речь. На экране появилась коричнево-зеленая работа Георга Гросса. Не то чтобы она хотела купить что-то похожее…