Альбина Нури - Время кошмаров

Тетя Зоя и дядя Костя — неплохие люди, заботливые, но одно то, что они могли без стука войти к нему в любое время дня и ночи бесило так, что Дима порой их видеть не мог. Как-то он заикнулся матери о желании переехать в студенческое общежитие, а не жить у ее старшей сестры, но она об этом и слышать не хотела.

— Мне спокойнее, что ты под Зоиным присмотром. Чего тебе там не живется-то? На всем готовом, квартира у Зойки — целый Кремль. Денег за житье не берут. Не выдумывай!

Оргию — не оргию, но вечеринку они с Лехой все же устроили. Минимум еды, максимум пива. После третьей бутылки Диме стало плевать и на родственников, и на соседей. Они включили музыку на ноутбуке погромче, но никто так и не явился призвать их к порядку. Да и время было детское — около восьми.

То, что стало точкой отсчета дальнейших событий, которые покатились снежным комом, придавив, похоронив под своей тяжестью нормальную Димину жизнь, случилось, когда было уже девять вечера, пиво кончилось, и друзья решали, стоит ли идти за ним в ближайшую «Пятерочку».

У тети Зои и дяди Кости было полно вещей, которые они сами считали чуть ли не антиквариатом, а Дима — ненужным хламом, собирающим пыль и понапрасну занимающим место.

Вещи эти относились ко временам их молодости, которая пришлась на семидесятые годы прошлого века, поэтому в квартире, вперемешку с вполне современной мебелью и техникой, красовались абажуры с бахромой, коротконогие фарфоровые танцовщицы и пастушки с глупыми лицами, настольная лампа на мраморной подставке и дисковый телефонный аппарат, который когда-то коллеги подарили тете Зое на день рождения.

Он был подключен к сети, но по нему почти никогда не говорили, пользовались переносной трубкой. Пожарно-красного цвета, пузатый, старомодный, аппарат стоял на высокой деревянной подставке, на которой полагалось находиться цветочному горшку. Вот только цветов в доме не было, потому что у тети Зои аллергия на пыльцу.

Когда Леха проходил мимо этой подставки, то умудрился задеть ее, и она свалилась на пол, вместе со злосчастным телефоном. Звон, грохот был такой, словно упал сервант с горой посуды. Оба приятеля на пару секунд застыли, а потом Леха бросился поднимать подставку и водружать телефон на законное место. У Димы в голове шумело от выпитого, и поначалу он не придал значения случившемуся, все еще продолжая улыбаться блаженной улыбкой и не думая упрекать друга за неуклюжесть.

Улыбка сползла с его лица, когда он увидел трещину на красном телефонном боку.

— Черт! — Леха тоже ее заметил. — Извини, я не специально.

Не отвечая, Дима снял трубку и поднес к уху. Тишина.

— Погоди, может, получше воткнуть, — засуетился Леха, бросаясь к розетке, но Дима точно знал, что дело не в ней. Так и вышло.

— Ему уж лет сто! Новый пора покупать! — немного задиристо, чувствуя свою вину, сказал Леха. Веснушки на покрасневшем лице проступили четче и сделались темно-коричневыми.

— Тетка меня убьет, — обреченно сказал Дима.

— Из дома выгонит?

— Если бы! Я бы ради этого, может, давно тут все переколотил. — Хмель выветрился, будто он не выпил ни капли. — Запилит до смерти.

— Из-за этого старья? — поразился Леха.

— Для тебя старье. А для них — память. Так она говорит.

Вопрос с пивом отпал сам собой. Друзья молча прибрались на кухне, сложили пустые банки в мусорный пакет и сели за ноутбук покатать в «танки».

Настроение было испорчено. Леха собирался остаться с ночевкой, но сейчас Диме хотелось, чтобы тот ушел в свою общагу. Он злился на друга, с тоской представляя грядущий разговор с родственниками. Так радовался нескольким дням свободы, а теперь все удовольствие коту под хвост!

— Хватит сидеть с похоронным видом, — не выдержал Леха. — У меня идея.

— Какая? — вздохнул Дима.

— Завтра пойдем и купим точно такой же телефон. Я куплю: я ведь разбил.

— Издеваешься? В каком, интересно, магазине такие динозавры продаются?

— На блошином рынке, возле автовокзала, — спокойно проговорил Леха. — Он по выходным работает. Люди там всяким хламом трясут. Завтра как раз воскресенье.

Дима с уважением посмотрел на друга. Что и говорить, идея отличная. Как он сам не додумался?

Сказано — сделано. Утром ребята отправились на барахолку.

День был ясный, морозный. Народу в парке у автовокзала оказалось полно: продавцы, разложив нехитрый товар кто на складном столике, а кто и попросту на земле, на листах картона, пританцовывали на месте, стараясь согреться. Одни прихлебывали чай из термоса, другие — что-то покрепче из фляжки. Продавали книги, картины в потрескавшихся рамах, одежду, вышедшую из моды задолго до рождения Димы и Лехи, сувениры, посуду, инструменты.

Друзья бродили по бесконечным рядам, отыскивая то, что было им нужно, и Диме стало немного грустно. Все эти вещи, верой и правдой служившие людям, напоминали ему старых актеров, вышедших в тираж. Они хорохорились, молодились, улыбались приклеенными улыбками, старались понравиться бредущим мимо людям, но все равно было ясно, что время их ушло безвозвратно. Сорванные с привычных мест, выставленные на потеху публике, они выглядели жалко и неуместно посреди зимнего парка.

— Тетку бы твою сюда, — усмехнулся Леха. — С ума бы сошла от счастья.

Дима хотел ответить, но тут повернул голову влево и наткнулся взглядом на предмет, при виде которого сердце радостно кувыркнулось в груди.

— Вот он! — выдохнул Дима и направился к столику, на котором красовался ярко-алый телефонный аппарат. Точь-в-точь такой же, как тот, который вчера расколотил Леха.

Продавец запросил за телефон на удивление мало. Даже с учетом того, что все вещи на барахолке стоили не таких уж больших денег, мужчина явно дешевил: этот телефонный аппарат можно было продать куда дороже.

— Всего-то? — удивился Дима. — Почти даром!

— Хочешь — прибавлю, — пробурчал продавец, неприветливого вида худой мужик, заросший серой щетиной. — Берете или нет?

— Берем, — заторопился Леха, обрадованный, что так дешево отделался.

— А он хоть работает? — спохватился Дима.

Мужик зыркнул на него из-под кустистых бровей.

— Не сомневайся, — ответил он, принимая у Лехи деньги.

Диме показалось, что он проговорил это каким-то странным тоном, но в чем именно была странность, так и не понял.

Забрав свою покупку, друзья пошли прочь.

Пройдя несколько метров, Дима обернулся. На том месте, где только что стоял мужик, никого не было. Столик тоже исчез. Вот это скорость, подумалось Диме. А с другой стороны, чего ему тут торчать, если он продал свой товар? Только тут Диме пришло в голову, что ничего другого тот человек не продавал. Перед ним не было пестрых куч вещей, как перед другими продавцами. Он принес на барахолку лишь красный телефон.