Харлан Кобен - Всего один взгляд. Невиновный

Мэтт ждал продолжения.

— Вообще-то, странное совпадение, — сказала Соня.

— Какое совпадение?

— У Кларка тоже роман.

Мэтт не стал уточнять, догадка ли это, или она знает наверняка.

— Сочувствую, — промолвил он.

— Это не то, что ты думаешь.

Он промолчал.

— И не имеет отношения к тому, что случилось с нашим сыном.

Мэтт кивнул.

— Во всех наших проблемах мы до сих пор склонны винить Стива. Он превратился в козла отпущения. Или мальчика для битья, если угодно. Но причина, стоящая за изменой Кларка, более глубинная.

— Какая причина?

— Он сексуально озабоченный.

Соня улыбнулась. Мэтт тоже попытался выдавить улыбку.

— Я не говорила о возрасте девушки? Ну, с которой спит Кларк?

— Нет.

— Тридцать два года. Совсем молоденькая. Нашей дочери столько же.

— Мне очень жаль.

— Не переживай. Просто иллюстрация к тому, о чем мы только что говорили. Об интимности и сексе.

— Как это понимать?

— Дело в том, что, как и большинство женщин моего возраста, меня теперь мало интересует секс. Да, в «Космо» и подобных изданиях утверждают обратное, пишут всякую ерунду о том, будто бы пик сексуальной активности мужчин приходится на девятнадцать лет, а у женщин наступает годам к тридцати. Однако мужчины всегда сексуально озабочены. Точка. И лично для меня секс уже не имеет ничего общего с интимными отношениями. А Кларку он нужен. Так что теперь она для него все, эта тридцатилетняя дамочка. Секс. Наслаждение. Физическая потребность.

— Вас это нисколько не беспокоит?

— Это не имеет ко мне отношения. Если вдуматься хорошенько, все очень просто. Кларк нуждается в том, к чему я потеряла интерес. Вот и идет на сторону. — Соня заметила выражение лица Мэтта, вздохнула, сложила руки на коленях. — Позволь привести пример. Если бы, допустим, Кларк любил покер, а я не хотела бы играть…

— Перестаньте, Соня, это не одно и то же.

— Почему нет?

— Секс и покер?

— Ладно, давай сосредоточимся на физических удовольствиях. Раз в неделю Кларк ходит в клуб к массажисту Гарри…

— И это тоже иное.

— Как ты не понимаешь? Одинаковое! Секс с девушкой, здесь нет глубинной любви, настоящей близости. Физиология. Как массаж или рукопожатие. Так почему это должно меня оскорблять?

Соня посмотрела на Мэтта.

— Я не смог бы с этим смириться, — сказал он.

На ее губах заиграла улыбка. Соня любила интеллектуальные игры. Ей нравилось бросать вызов. Интересно, подумал Мэтт, вдруг она говорит все это, желая испытать его?

— Что ты намерен делать? — спросила Соня.

— Оливия прилетает завтра.

— Полагаешь, сумеешь ее спокойно дождаться?

— Попробую.

Она не сводила с него глаз.

— Мы ведь не можем избежать этого, верно? Я тут подумала… — Она не закончила фразу.

— Что?

Их глаза встретились.

— Знаю, это ужасно банально, но ощущение было, словно находишься в кошмарном сне. Ну, когда мы узнали о Стивене. Потом суд. И мне все время чудилось, я вот-вот проснусь и пойму, что это был сон, чья-то жестокая шутка, и все по-прежнему хорошо.

Мэтт чувствовал то же самое. Тогда казалось, ему снится страшный сон, и он ждал, что проснется и увидит Стивена улыбающимся, живым и невредимым.

— Но теперь все наоборот, верно, Мэтт?

Он кивнул.

— Вместо того чтобы думать, что все плохое — ночной кошмар, от которого можно пробудиться, — продолжала Соня, — ты думаешь, что все хорошее — это иллюзия. Раздался звонок, и ты увидел изображение, присланное по мобильному телефону, и оно пробудило тебя от сладкого сна.

Он был не в силах говорить.

— У меня никогда не получится переступить через то, что случилось, — сказала Соня Макграт. — Это просто невозможно. Однако я думала… надеялась, что у тебя получится.

Она вдруг резко поднялась, словно спохватившись, что наговорила лишнего, и они с Мэттом направились к выходу. Соня поцеловала его в щеку, они обнялись, и на сей раз объятие длилось дольше, чем обычно. Мэтт, как всегда, ощутил ее опустошенность. Смерть Стивена была с ней каждую минуту, сквозила в каждом жесте и движении. Он всегда был третьим в их компании, и избавления никакого.

— Если вдруг понадоблюсь, позвони, — шепнула Соня. — Звони в любое время.

— Хорошо.

Мэтт смотрел ей вслед. Думал о ее словах, о тонкой грани, разделявшей хорошие и плохие сны, а когда Соня скрылась за углом, отвернулся.

Мэтт вошел в приемную, и Роланда сказала:

— Сингл ждет тебя в кабинете.

— Спасибо.

— Середняк просил сообщить, как только ты появишься. — Роланда подняла голову. — Так ты пришел или нет?

— Дай мне минут пять.

Она отвернулась к компьютеру и застучала по клавиатуре. Мэтт шагнул в кабинет. Сингл стояла у окна и смотрела на улицу.

— Красивый отсюда вид, — произнесла она.

— Правда?

— Не-а. Просто так говорю, для поддержания светской беседы.

— Что ж, ты в ней преуспела, — отозвался он.

— Я думала, ты просто помощник юриста.

— Так и есть.

— Тогда к чему все эти роскошные прибамбасы?

— Это моего брата.

— Неужели?

— Да. Погоду здесь всегда делал Берни.

— Вот как? — Сингл обернулась к нему. — Не хочу показаться бесчувственной, но он умер.

— Похоже, прежде ты себя недооценивала. Ты настоящий спец по части ведения светской беседы.

— Ты не понял. Я просто хотела сказать, его нет… вот уже года три? Просто не верится, чтобы бывший заключенный, всего лишь помощник юриста, обитал в таком шикарном кабинете.

Мэтт улыбнулся:

— Теперь я сообразил, куда ты гнешь.

— Так почему?

— Может, тем самым они отдают дань памяти покойному брату.

— Эти твои юристы? — Сингл скроила насмешливую физиономию. — Я тебя умоляю!

— Вообще-то, — заметил Мэтт, — они вовсе не против моего присутствия здесь. Такое у меня впечатление.

— Все потому, что ты славный парень?

— Потому, что я бывший заключенный. Этакая диковина.

Сингл кивнула.

— Все равно что пригласить на официальный светский прием пару лесбиянок?

— Ну, что-то в этом роде, только еще экзотичнее. Я в некотором смысле даже служу своеобразной приманкой. Напившись, все спрашивают меня, дескать, строго между нами, каково это парню из их круга, — тут Мэтт многозначительно приподнял палец, — сидеть в казенном доме.

— Да ты у нас просто местная знаменитость!

— Как ни странно, да.

— И именно поэтому они не выкидывают тебя из этого кабинета?

Мэтт пожал плечами.

— Наверное, они тебя боятся, — сделала вывод Сингл. — Ты ведь у нас убиваешь людей голыми руками.

Он вздохнул и занял свое место за письменным столом. Сингл уселась напротив.

— Извини, — промолвила она.

Он отмахнулся.

— Ну, что там у тебя?

Сингл закинула ногу на ногу. Мэтт знал, на мужчин это всегда производит впечатление, и делала она так почти бессознательно.