Катрина Лено - Не упусти [litres]

– Все хорошо? – спросила она Клэр, скорее, имея в виду «Ты уже все?» Потому что было невыносимо слышать мерзкий плеск рвоты, льющейся на траву. Он слишком напоминал Маргарет о матери, а это место не стоило пятнать памятью об Энн-Мэри.

Клэр подняла голову, опустилась на колени и вытерла рот рукавом.

– Что за фигня? – спросила она дрожащим голосом. – Что это за место? Где твой задний двор? Где сарай?

Но потом Клэр увидела остальное и выпрямилась. Сорока поняла, что подруга пытается объяснить происхождение здесь сарая, который выбивался из привычной картины, но все-таки существовал . Абсолютно точно. А все остальное было внутри него. Из сарая выкатился целый мир.

Клэр диким взглядом разглядывала все вокруг, а затем ее глаза остановились на Сороке, хватаясь за единственное знакомое существо.

– Я бывала здесь раньше, только не помнила, – сказала Маргарет. Ее голос был спокойным и ровным. – А теперь вспомнила.

– Ты здесь бывала? Что это за место? – спросила Клэр, обнимая себя руками и пытаясь собраться.

– Разве ты не видишь? – спросила Сорока и кивнула в сторону города, единственного небольшого скопления зданий в пределах видимости, окруженного со всех сторон милями и милями нетронутой травы, простирающейся до самого горизонта.

Клэр перевела взгляд, прикрыв глаза рукой.

– Вижу что? – спросила она через мгновение.

– Это город.

– Вижу, – сказала Клэр, – но не хочу туда спускаться.

– Разве ты не видишь, что это такое?

– Не пойму, о чем ты говоришь. Я не хочу туда спускаться, – тихо повторила Клэр. Ее дыхание было прерывистым, неровным. Глаза стали еще шире.

Сорока смягчилась: она поняла, что ведет себя по-свински. Она так самодовольно радовалась тому, что снова в Близком, что все вспомнила и все взаправду, что забыла: она чувствовала себя точно так же, как сейчас Клэр, когда впервые шагнула в сарай.

Прошла сквозь него.

Клэр снова села на траву, подогнув ноги, и опустила голову к коленям. Она делала глубокие, судорожные вдохи, которые сотрясали воздух вокруг. А потом вдруг заплакала.

Сорока опустилась перед ней на колени:

– Клэр, ты в порядке? Все хорошо? Прости. Я бы тебя предупредила, но я не помнила. Клянусь, не помнила до сих пор. Я бывала здесь, но как будто… как будто все забыла. Тебе больно?

Клэр немного успокоилась и подняла голову. Тушь размазалась по щекам. Теперь она просто плакала, плечи дергались в такт прерывистому дыханию.

– Паника, – прошептала она, слово вышло тонким и скрипучим. – Паническая атака. Просто… дай мне минутку.

Сорока положила руки на колени Клэр, когда та снова опустила голову.

Они долго так сидели, Клэр плакала и дышала, а Сорока, положив руки ей на колени, сжимала и растирала их, надеясь, что хоть так сможет помочь.

Наконец дыхание Клэр выровнялось. Она подняла голову и вытерла щеки тыльной стороной ладони.

– Давно у меня такого не было.

– Прости, – сказала Сорока.

– Ты не помнила? Не помнила, что здесь было это место?

– Нет, пока снова сюда не попала.

– Хорошо, – ответила Клэр. – Я тебе верю.

Клэр провела рукой по волосам, сделала еще несколько глубоких вдохов, а потом снова оглядела мир, в который они вошли.

– Мы еще здесь, – сказала она. – Я думала, мне это снится, но у меня никогда не бывало панических атак во сне.

– Он настоящий, – сказала Сорока. – Я уже была здесь раньше. Сарай служит чем-то вроде… портала.

Клэр оглянулась на сарай, прозрачный и чужеродный под ярким солнцем нового мира. Она медленно кивнула:

– И что там за город?

– Я туда еще не спускалась. Все не могла собраться с духом, чтобы подойти ближе, – призналась Сорока. И затем, как будто раскрывая самую большую тайну, которую держала в сердце (а так оно и было), добавила:

– Он называется Близкий.

– Близкий, – сказала Клэр, пробуя слово на язык. – Подожди, если ты никогда не была внизу, то откуда знаешь, как он называется?

– Просто знаю, – прошептала Сорока.

– Как это «просто знаешь»?

– Я не могу это объяснить, – ответила Сорока.

Это легче, чем рассказывать Клэр о блокноте. Легче, чем пытаться объяснить, что она создала это место. И это она так его назвала. Наверное, она и так уже рассказала слишком много. Сорока внимательно наблюдала за Клэр, изучала ее и точно поймала момент, когда та решила, что у нее нет иного выбора, кроме как довериться. Клэр была доброй и стремилась видеть в лучшее в людях.

Сорока снова положила руку ей на колено.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Уже лучше, – медленно кивнула Клэр. Она поднялась на ноги и протянула Сороке руку.

Когда обе встали, Клэр повернулась туда, где по-прежнему виднелся сарай, такой же полупрозрачный и иллюзорный.

– Надо вернуться, – сказала она.

– Думаю, стоит взглянуть поближе, раз теперь нас двое.

Клэр посмотрела вниз, на город.

– Есть в нем что-то такое…

– Какое?

– Что-то знакомое.

Сорока, конечно, знала ответ. Она знала его, потому что сама его придумала , но он ускользнул куда-то глубоко в мозг, в укромное темное место. И второй визит вытянул из нее правду.

– Можно подойти чуточку поближе, – предложила она, – просто посмотреть.

Взгляд Клэр метнулся к сараю:

– Как думаешь, он там останется или пропадет?

– Если мы отойдем?

– Да, – сказала Клэр и оглянулась на город, на место, которое одновременно жило в сердце Сороки и окружало их сейчас.

– Думаю, останется. Разве ты… не чувствуешь, что он останется?

Клэр задумалась и сделала долгий, медленный вдох.

– Точно?

– Мы проделали такой долгий путь, – сказала Сорока, хотя весь путь был всего лишь шагом в сарай. – Думаю, он останется.

– Может, стоит проверить?

– Как?

– Вот так, – ответила Клэр. Взяла Сороку за руку и повела прочь от сарая: пять футов, десять, пятнадцать. Они не сводили глаз с сарая, и тот, хотя все мерцал и мерцал в ярком потоке солнечного света, но оставался на месте. Точнее, и оставался, и не оставался. Но не исчезал. [3] В одном футе 30,48 см ( прим. ред. ).

– Думаю, все в порядке, – сказала Сорока.

– Кажется, теперь я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала Клэр, – как ты это чувствуешь.

– Что сарай не исчезнет?

– Да. Я не знаю, как это объяснить.

– Так что, спускаемся?

– Может быть. Наверное, стоит заглянуть, – согласилась Клэр, – просто посмотреть поближе.

Сорока сделала вдох, чтобы представить, каким был бы этот момент, если бы перед ней стояла Эллисон, а не Клэр. У Эллисон не было бы приступа паники. Она бы этого не допустила. Эллисон вошла бы в дверь сарая без слез и тошноты, подняла бы голову к яркому, яркому солнцу и рассмеялась. Эллисон считала бы себя достойной этого мира, такого открытого, распростертого перед ней. Она стала бы его королевой.