Катрина Лено - Не упусти [litres]

– Идем, – сказала Сорока, взяв Клэр за руку. Сжала ее и позволила себе на мгновение ощутить благодарность за то, что с ней Клэр, а не Эллисон. Это место не заслуживало ее. А она не заслуживала Сороку.

Сороке не нужна была Эллисон. Точнее, больше не нужна.

Они пошли вниз по склону.

Солнце Близкого висело высоко в небе, легкий ветерок дул с вершины холма и мягко кружил вокруг них, пока они шли к городу.

Минут через пятнадцать сарай наконец исчез из поля зрения. Но они знали, что он еще там, просто слишком далеко, чтобы его разглядеть. Они его чувствовали, словно это был магнит, который тянул их к себе и одновременно заставлял чувствовать себя спокойнее.

Теперь они были ближе к городу, ближе к Близкому , и здания в пределах видимости становились все больше и больше. Как при снижении самолета, когда мир сначала кажется размером с кукольный домик, но постепенно снова становится настоящим.

Наконец всего в двух шагах от нее Клэр остановилась и прищурилась. Сорока наблюдала за ней, пытаясь понять, в чем причина.

– Это детская площадка, – сказала Клэр и показала пальцем.

Сорока перевела взгляд туда, на окраину города. Ярко-красная горка, карусель, детский игровой городок в виде пиратского корабля, с флагом и штурвалом.

– Совсем как в начальной школе, – сказала Клэр. – Иногда по выходным я вожу Тедди на детскую площадку. И она… она точно такая же.

– Хм, – ответила Сорока. Конечно, она это уже знала. Просто посчитала, что будет лучше позволить Клэр сделать собственные выводы.

– И здание напротив… – продолжила Клэр. – Это наша школа. Весь комплекс. Старшая школа, средняя, начальная, детская площадка. Видишь?

Клэр осмотрелась. Сорока наблюдала, как ее глаза движутся вдоль дороги, ведущей от школы к знаку «стоп» и заправке на углу.

– И вон там, – сказала Клэр, показывая пальцем, – вон наша заправка.

– Да?

– Неужели ты не понимаешь? Это Далекий. Вот только… не он. Этот город какой-то другой. Например, тут чище. – Клэр повернулась к Сороке. – А, так ты знала…

– Я хотела, чтобы ты сама это увидела.

Клэр повернулась обратно к городу и показала на другие здания:

– Торговый центр. Аптека. Старая мельница. Мэгс, это безумие!

– Знаю.

Близкий был идеален. Как будто туда не пускали ничего грязного, выцветшего или изношенного. В этом смысле город был не похож на Далекий. Совсем не похож. И все-таки ошибиться невозможно. Это был он, точно так же, как сарай был в Близком. И одновременно нет. Как и многое в жизни Сороки, что одновременно было и не было . У нее была сестра и не было. Были родители и не было.

Они подошли ближе.

На автомобилях, припаркованных на обочине у местных бизнес-центров, не было ни пятнышка, ни птичьего помета. Мусорные баки на углах оживленных улиц безукоризненно чистые, на крышках баков ни единой жвачки.

Везде было чисто, воздух благоухал, а небо над ними было цвета голубой сойки. Они добрались до белого штакетника, окружавшего весь город, и Сорока протянула руку, чтобы открыть щеколду, но Клэр ее остановила.

– Погоди, – сказала Клэр. Маргарет замерла, а Клэр оглянулась на холм, который теперь казался просто холмом, без малейшего намека на магический портал на вершине.

– Что? – спросила Сорока.

– Может, не стоит?

– Мы ведь уже тут.

– Ты заметила, что здесь нет людей? – спросила Клэр.

Сорока заметила. И это было лучше всего.

На дорогах не было ни одной машины. Никто не выгуливал собаку, не проверял почту и не заканчивал послеобеденную пробежку. Город казался таким же тихим и безмолвным, как сердце самой Сороки. А поскольку она здесь все знала, то чувствовала себя умиротворенно. Целых полгода она мечтала и писала о месте, где с ней никогда не случалось того, что случилось в реальной жизни. О месте, где она могла бы вершить собственную историю и собственное будущее. И вот она здесь: в Близком, где наконец-то сможет быть свободной.

– Наверное, все на работе, – сказала Сорока. – Или в школе. Или спят.

– Сейчас ведь середина дня.

Сердце Маргарет затрепетало от внезапного осознания того, что если Клэр не пойдет с ней, если решит вернуться на холм, в полупрозрачный сарай, который приведет ее обратно на задний двор, то Сороке придется пойти с ней. Потому что, когда Клэр вернется в их мир, она не вспомнит ничего и не будет знать, куда ушла Маргарет. И что тогда делать?

А что, если Сорока опять все забудет?

Нет, они пока не могли уйти. Она должна увидеть остальное.

– Тебе стало бы легче, если бы здесь были люди? – спросила Сорока, а потом добавила: – Хоть они и ужасны?

Клэр слегка испуганно кивнула, чем напомнила Маргарет кролика.

– Люди не ужасны, – сказала она, и Сорока собралась было возразить, но они одновременно кое-что услышали – еле слышное шарканье ног.

По другую сторону забора стоял мальчик с красным мячиком в руках.

На нем были шорты бледно-розового цвета, белая футболка-поло с воротником, чистые белые теннисные кроссовки. Мячик, который он держал в руке, был совершенно новым, как будто они с мамой только утром купили его в магазине. Он не бросал его оземь, а просто держал и смотрел на Сороку и Клэр, как будто сам удивлялся тому, что там оказался. Он даже посмотрел вниз, на свои ноги, на руки, на мяч в руках, будто только сейчас заметил, что у него есть тело.

Сорока не поняла, кто этот мальчик, но Клэр сразу его узнала, распахнула калитку и бросилась навстречу, прежде чем Сорока успела протянуть руку, чтобы ее остановить. Она схватила мальчика за плечи и сильно встряхнула.

– Тедди? Тедди! – закричала она, встряхивая его каждый раз, когда называла по имени; в голосе Клэр слышалась паника.

Мальчик просто смотрел на нее, как будто и сам не знал, как его зовут. Клэр выхватила у него мяч и отбросила, а потом обхватила его лицо руками и спросила:

– Ринго?

Мальчик сразу расслабился, как будто выбранное прозвище освободило его от каких-то невидимых чар. Он улыбнулся и попытался сделать шаг к мячу, но Клэр крепко его держала.

– Ай, Клэр! Пусти! – пожаловался он.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Клэр, тон ее голоса поднялся до визга. – Как ты сюда попал?

– Пусти! – снова вскрикнул он. – Пусти, Клэр, мне больно!

– Каким образом ты сюда попал? – закричала Клэр, сжимая его руку так сильно, что Сорока увидела, как покраснела кожа.

Тедди прищурился, глядя на нее, и так резко рванулся из ее рук, что упал навзничь, тяжело приземлившись на спину, и, как рак, попятился назад.

– Я же сказал, пусти! – крикнул он, вскакивая на ноги.

Клэр хотела было побежать за ним, но Сорока схватила ее за руку и крепко сжала. Ринго отошел на несколько футов и остановился. Там, где его схватила Клэр, руки выглядели красными и воспаленными. Будут синяки. В его глазах стояли слезы, и он все время отчаянно глядел на мяч, будто это не просто мяч и ему жизненно важно его вернуть.