Марика Девич - Не Господь Бог [litres]

Настроение у Кати резко поднялось. Она даже хотела назвать Диму «любимым», но не осмелилась. Кстати, и он называл её только по имени, без сокращений, без ласкающих слух суффиксов. Её небольшой опыт подсказывал, что в отношениях должно быть что-то ещё, кроме кольца и ключей. Редкие бывшие, даже те, кто был с ней не слишком надолго, называли в нежностях – «котёнок, малыш, солнышко». После того, как она единожды отважилась назвать жениха Митей и получила отпор, не осмеливалась больше экспериментировать.

Она поцеловала жениха в щёку.

– Тогда до вечера? Жду тебя у тебя, да? – ещё не до конца веря своему счастью, подтвердила она, как будто уточняла детали перевода.

– Совершенно верно, – по-деловому ответил Дима.

«Конечно, он не хочет на работе показывать свои чувства. Достойный мужчина всегда занят», – повторяла Катя про себя, как мантру, услышанное на женских вебинарах про то, как выйти замуж. Катя умела себя уговаривать. Особенно, когда такой шанс – махнуть ключиками перед лицом этой красивой всезнающей секретарши. И уж, конечно, узнавшей ключи от служебной квартиры Росгаза. Она видела, как та изменилась в лице. Да, жизнь Кати напоминала американские горки, и она надеялась их покорить. Вот тебе, бабушка! Твоя невзрачная Золушка оказалась в дамках. Ну, или почти.

Вика потрясённо смотрела вслед этой моли. Она бы поняла, если б это была красотка, секси, но эта? Почему он выбрал её? Этот вопрос не давал Вике покоя. Но спросить она, конечно, не осмелилась бы. Когда Дмитрий Алексеевич велел ей дать поручение в транспортный отдел, чтобы Екатерине помогли с переездом, на Вику жалко было смотреть. Она ещё помнила каждую плиточку в ванной комнате, её руки помнили, как включить кофеварку, чтобы подать кофе обитателю квартиры. Теперь это будет делать моль. И не только раз в неделю, как Вика.

Едва не столкнувшись с Катей, влетела запыхавшаяся офис-менеджер Света.

– Ты теперь тут?! Ну и новости! Все так стремительно! Опоздала. Нам с Лехой дату наконец в ЗАГСе назначили! Теперь-то он не свинтит! – радостно сказала Светка.

– Поздравляю! А вобще это ты зря опаздываешь, тут вздохнуть боишься, – мрачно сказала Вика.

– Тебе-то чего бояться? Ты вроде его уже прикормила? – Света подмигнула в сторону кабинета начальства.

– У него тут моль была, – сообщила Вика.

– Да, я уже слышала по пути, так её ж уволили? На встречу выпускников свозил и уволил, как одноразовую, – хихикнула Светка. Она от Вики была в курсе всех происходящих событий. – Всё-таки он очень странный этот Ушаков.

– Тсс, – шикнула Вика и наклонилась к уху Светки. – Уволил. Только с колечком на пальчике. И ключи крутила, угадай от чьей квартиры.

Светка ахнула.

– Он её невестой назначил, она к нему переезжает. На повышение пошла, тварь, – завершила Вика.

– Офигеть! Давай кофейку, – предложила Светка.

В кои-то веки она обошла первую офисную красотку и теперь могла проявить сочувствие. Самые красивые тоже плачут. В любовницах держат, замуж не берут.

– Я бы сейчас выпила чего покрепче, – сказала Вика.

Она встала и открыла шкафчик, добавила им обеим в стаканчики с кофе по хорошей порции коньяка, который остался ещё от дарителей старого начальника.

Чокнулись стаканчиками.

– За нас. У тебя остался Костик, запасным вариантом, – утешила Светка.

– Там тоже всё непонятно, – мрачно сказала Вика, махнув рукой.

Костик помог грузному отцу сойти с лестницы и сесть к нему в мерседес. На переднем пассажирском Павел Андреевич ездить не привык. Что сын шофёром тоже.

– Служебную не прислали, – констатировал Корзунов.

– Ты в порядке, пап, уверен? – спросил сын. – Может, домой?

– Есть ещё порох, – пристегнулся Павел Андреевич.

– Пап, он совсем берега потерял, как в игрушки играется, – пожаловался Костик по дороге на Лахту.

– Понятное дело, до власти дорвался, – Корзунову ли было не знать, что такое власть.

– И что делать будем? С той информацией? – Костик бросил взгляд на отца, ведя машину.

– Идти на поклон, что, – хмыкнул старший Корзунов.

– Это тебя инфаркт так изменил? Это не твоём характере, – посмотрел сын на отца. «Неужели сдаёт», – мелькнула мысль. И стало страшно. Без отца Костик жить не привык.

– Это в наших интересах, сынок, а характер, он не меняется. Поверь мне, этот Ушаков остался всё тем же мозгляком, что и был, – отвалился на спинку кресла отец.

И Костик успокоился. Папа всегда знал, что делать. Такой папа нужен всем.

Вика с горя накатила ещё рюмочку виски, на этот раз уже без кофе. Вику отпустило. Ведь оставил же её Ушаков при себе. Может, потому он эту дурочку и уволил, чтоб глаза не мозолила. Жена может из неё хорошая, петербурженка, или петербуржка, чёрт её знает, корни, и всё такое, зато наверняка в постели она так себе. Вика приободрилась.

Когда Ушаков вызвал к себе Антона, она уже была куда веселей.

Савельев было ринулся подслушать следом за Антоном в дверь. Но Вика загородила грудью.

– Вы следующий, Савельев, ожидайте.

С момента переезда этажом выше Вика стала всем сотрудникам говорить «вы».

– Вик, кого в начальника отдела? Ну колись, – было по-старому подкатил Савельев.

– Ожидайте, – откатила вежливостью Вика.

И Савельев сел ожидать, ерзая на диванчике. Хороший знак или плохой, что Антона вызвали первым? По правде, несмотря на свою браваду, он боялся. Память у него была хорошая, и у Ушакова, он знал, она тоже отменная. Зачем? Зачем так недальновидно он смеялся над Ушаковым, зачем сваливал на него работу и насмехался над мамиными жилетками и новыми джинсами? Чуйка отказала, а она ведь никогда не подводила Савельева.

– На, хлебни, – протянула Вика стаканчик, оттуда заманчиво пахнуло виски.

– За что? – распахнул Савельев глаза, как щенок в мультике.

– Просто так, – ответила Вика и вернулась на своё рабочее место.

Чуйка у Вики работала отменно. Или она уже что-то знала?

На этот вопрос Вика не ответила, а надела очки и приняла отстранённый вид. Это хороший знак, решил для себя Савельев.

– Митяй, поздравляю! Я всегда знал, что ты займешь это место! Я даже не сомневался! – Антон фамильярно уселся в кресло, не дожидаясь приглашения, на правах старого друга.

Дима с интересом наблюдал за Антоном. Антон не замечал, что говорит только он один.

– Ты помнишь, как мы начинали, мы ж почти одновременно пришли, десять лет за одним, считай, столом.

– Да, – кивнул Дима.

– У тебя тут, небось, полный бар, – намекнул Антон и потёр руки.

Антон считал дело решённым, осталось только отметить.

– Антон, – Дима заглянул в личное дело, – я всегда ценил тебя, как коллегу.

– Не, ну всякое бывало, сколько ты моих косяков прикрывал, – застеснялся Антон.