Давид Кон - Заложник

Заложник кивнул.

— Все. В этом предложении говорится об изменениях, которые произошли с нашим праотцом Авраамом. — Заложник заметил, что Юсуф нахмурился, и быстро добавил: — Если хотите, с Ибрагимом.

Губы Юсуфа тронула едва заметная улыбка.

— Имя Аврам состоит из четырех букв, — торопясь, продолжил заложник. — Имя Авраам — из пяти. Творец добавил к имени нашего праотца всего одну букву. Он вставил ее в середину имени. И это была…

— Буква «хей»? — догадался Юсуф.

Заложник кивнул.

— Именно! Но вы же понимаете, доктор, это было не простым изменением имени. Творец изменил сущность этого человека. Дал ему возможность принимать энергию, обозначенную этой буквой. Ту самую, которая важнее всего для человека. В душе Авраама был создан сосуд для получения и хранения этой энергии. Эту способность принимать и хранить энергию, обозначенную буквой «хей», Авраам передал своему сыну Исааку, а тот — своему сыну Яакову, а дальше — его двенадцати сыновьям, от которых и произошли двенадцать колен еврейского народа.

Заложник выдержал паузу и, видя, что Юсуф молчит, произнес завершающую фразу:

— Это и отличает потомков Яакова от всех других людей в мире. У них есть возможность с самого рождения принимать эту энергию. Самую сильную и чистую из всех, доступных человеку. Ту, которая приходит с высших этажей духовного мира. Энергию, обозначенную буквой «хей».

Заложник замолчал. Юсуф отвел глаза в сторону, опасаясь, что взгляд на заложника не позволит ему сдержать возмущение. Неужели этот человек ничего не понимает? Неужели он не понимает, что все сказанное им сейчас во сто крат хуже того, что он говорил раньше. Юсуф почувствовал, как сердце наполняется тяжелой яростью, горло перехватывает спазм, а с языка готовы сорваться слова, о которых он впоследствии может пожалеть. Нет, он не может позволить себе сорваться. Он не должен забывать, что этот человек, нанесший ему обиду, через три дня закончит свой жизненный путь. Заложник не понял причину молчания собеседника, помедлил и добавил:

— В этом и заключается избранность нашего народа.

Юсуф хрустнул пальцами. Сдерживаться больше не было сил. Ярость превратилась в жилку, пульсирующую под глазом, и прорвалась. Избранность их народа. Их превосходство над остальными. «Почему ты злишься, ты же сам начал разговор на эту тему», — попробовал вмешаться голос разума. Да, он начал сам. Но в глубине души он надеялся, что этот показавшийся ему разумным человек опровергнет безумную идею их превосходства над остальными. Он рассчитывал, что их избранность — всего лишь плод больного воображения каких-нибудь негодяев-политиков, безмозглых горе-патриотов, выдумка лжецов-раввинов. Ведь этот человек говорил, что книга принадлежит всем. Как же в книге, принадлежащей всем, может говориться о чьем-то превосходстве? Самые чистые энергии, приходящие с высших этажей духовного мира, принадлежат только им. Мог ли Творец больнее уязвить остальное человечество?

Юсуф глубоко вздохнул и заговорил, стараясь оставаться спокойным. Он поздравляет еврейский народ с полученной от Творца способностью принимать энергии высшего порядка. Только как быть с остальными? Сохранить спокойствие не удалось. Голос Юсуфа загрохотал под мрачными сводами подвала. Какую участь уготовил Творец остальным народам? Участь рабов? Слуг? Быдла? Об этом говорит ваша книга, предназначенная для всех?!

— Доктор! Доктор! Что вы, доктор!

Юсуф осекся. Перепуганный вспышкой ярости собеседника, заложник тянул к нему руки, насколько позволяла цепь наручников.

— Вы все не так поняли, доктор!

Юсуф опустился на табурет. Конечно, потомки Авраама, безоговорочно принявшие путь своего отца, были вознаграждены. Но это вовсе не значит, что Творец обделил всех остальных. Ведь эта история имеет продолжение. Заложник тряс головой, словно укорял самого себя за то, что обидел доктора, и торопливо перелистывал страницы. Движения его были быстрыми, и в глазах читалась решимость. Юсуф покосился на часы. Осталось девять минут. Заложник, торопясь, вел пальцем по странице, пытаясь найти какую-то строку. Юсуф, не отрываясь, смотрел на его макушку. Сквозь коротко стриженные волосы проглядывала начинающаяся лысина. Заложник нашел то, что искал, поднял голову и разгладил ладонью разворот книги.

— Творец изменил имя не только Авраама, но и его внука Яакова. Вот послушайте, как здесь написано. — Заложник поднес книгу к глазам и, как обычно нараспев, произнес: — Не Яаков отныне имя твое, но — Исраэль.

Заложник осторожно закрыл книгу. Юсуф, стараясь выглядеть как можно более дружелюбным, заставил себя улыбнуться.

— Здесь одной буквой не обошлось.

— Не обошлось, — согласился заложник. — Но вот ведь какая странность. После изменения имени Авраама книга больше ни разу не назвала его прежним именем. А Яакова называет и новым именем, и прежним одинаково часто.

Юсуф недоверчиво взглянул на заложника, но не произнес ни слова.

— После изменения имени человек, которого звали Аврам, перестал существовать, — продолжил заложник. — Появился совершенно другой человек по имени Авраам. А Яаков и после изменения имени остался Яаковом. Но при этом стал еще и Исраэлем.

Юсуф не очень понимал, к чему клонит этот человек, но не произнес ни слова, решив дождаться конца монолога.

— Имя «Исраэль» состоит из двух слов, — продолжал заложник. — Первое можно прочесть как «яшар», второе как «эль». Первое переводится как «прямо». Второе — как «Творец в его абсолютном единстве и бесконечном могуществе».

Заложник замолчал, ожидая реакции Юсуфа. Но Юсуф нетерпеливо мотнул головой и кивнул на часы. Семь минут. Люди Тайсира выполнят его указание точно. Сказано полчаса, значит, будет только полчаса. Заложник понял взгляд доктора и заторопился.

— До смены имени Яаков был духовным отцом лишь своих сыновей, от которых произошли двенадцать колен еврейского народа. Сменив имя Яакову, Творец сделал его еще и духовным отцом всех, кто…

— Кто идет прямо к Богу, — догадался Юсуф.

Заложник кивнул.

— Именно так, доктор. С этого момента в книге одинаково часто говорится и о «сынах Яакова», и о «сынах Исраэля».

Заложник поднял глаза на Юсуфа. Голос его дрогнул, но усилием воли он придал ему максимальную твердость.

— Я — сын Яакова, доктор. — Заложник упрямо набычился, словно готовился к возможной вспышке ярости со стороны собеседника, но голос его продолжал звучать мягко и спокойно. — А вам придется стать сыном Исраэля. И получить сосуд для приема и хранения энергии, которая обозначается буквой «хей».

— Мне? — вырвалось у Юсуфа. Он посмотрел на заложника строго и вопросительно, как будто то, что тот сказал, было либо трудно различимо, либо крайне неприлично.