Анна Князева - Тени Старого Арбата [litres]

– Божусь, – сказал Кречетов.

– Леся рассказала мне, что видела, как Эмма Леонидовна несла старухе молоко.

Он спросил:

– Старухе, значит, Полине Аркадьевне?

– Когда Леся увидела ее, то спряталась в пустой комнате. Но ей показалось, что Эмма Леонидовна заметила ее.

– Когда это было? – спросил Кречетов.

– В тот вечер, когда умерла старуха.

– Я говорю о времени.

– Минут пятнадцать десятого.

– Леся забрала поднос через пятнадцать минут.

– Все это время она пряталась в комнате. Ждала, пока уйдет Эмма Леонидовна.

– Зачем… – задумался Кречетов. – Ну, увидела она Эмму Леонидовну. Зашла, забрала поднос и ушла. Это ее работа.

– Все дело в том, что Леся сняла передник.

– Это криминал?

– Нам запрещено передвигаться по дому без передника и наколки в волосах. Если бы Эмма Леонидовна увидела Лесю без передника, она бы наказала ее, – сказала Василина.

– Но ведь не убила бы.

– Это – да… – Она отвернулась и проговорила с обидой в голосе: – Но потом-то все изменилось…

– Что именно?

– Яд вылили старухе в молоко? Так ведь?

– Вы откуда знаете? – удивился Кречетов.

– От прислуги в доме ничего не скроешь. Мы все видим и знаем. Когда вы расспрашивали Лесю про флакон, думали, она глупая и не понимает?

– Я так не думал.

– А про молоко она вам рассказала нарочно.

– Для чего?

– Чтобы вы поймали старуху.

– Старуху, значит, Эмму Леонидовну? – в очередной раз уточнил Кречетов.

– Не притворяйтесь, что не понимаете. Не стройте из себя дурачка.

Кречетов присел рядом с ней и заговорил спокойным, размеренным тоном:

– Послушайте, Василина… Вам нечего бояться. Я буду рядом.

– Ага… – недоверчиво проронила она.

– Сейчас вы должны сказать мне одну вещь.

– Ага… – повторила Василина, но теперь другим, утвердительным тоном.

– В то утро, когда увезли в морг тело Полины Аркадьевны, вы вместе с Лесей, Эммой Леонидовной и Юлией были на кухне…

На этом месте Василина протестующе возразила:

– Юлии Сергеевны там не было. Она так рано не выходит.

– Ну, как же… – Кречетов растерялся. – Вы сами мне рассказали, что Юлия Сергеевна приказала Лесе срочно помыть комнату Полины Аркадьевны.

– Нет, не так… – назидательным тоном проговорила Василина. – Это Эмма Леонидовна приказала Лесе от имени Юлии Сергеевны.

– Вот оно что… – Кречетов помолчал, потом встал. – Значит, так. Вы никуда не едете. Я сейчас уйду, а вы запритесь на ключ. Если боитесь, подоприте дверь кроватью. Ночь как-нибудь перекантуйтесь, а завтра мы во всем разберемся.

Остаток ночи прошел в ожидании утра. Ровно в семь Кречетов позвонил следователю Филимонову.

– Разбудил?

Тот спросил заспанным голосом:

– Кто это?

– Кречетов.

– Здравствуйте, товарищ полковник. Что-нибудь стряслось?

– Нет, ничего, – сказал Кречетов. – Хотел узнать у тебя номер квартиры свидетельницы, которая видела падение гражданки Ничипо-ренко.

– Так, влет не скажу… Второй подъезд, пятый этаж, налево. Подождите, кажется, я где-то записывал. – Следователь закряхтел, послышались его шаги, и вскоре он снова заговорил: – Сороковая квартира.

Через пять минут Кречетов покинул дом Самаровых, пересек двор и подошел ко второму подъезду дома напротив. Осталось подождать, пока кто-то выйдет на улицу.

Но в то утро сама фортуна помогала ему. Дверь открылась, из подъезда выбежал живенький фокстерьер, а за ним вышла та самая гражданка лет семидесяти в темном пальто и шапке-чалме. Посмотрев на Кречетова, она собралась уйти, однако он остановил ее:

– Подождите!

– Чего вам? – В ее взгляде мелькнуло любопытство.

– Я – следователь Кречетов Максим Данилович. – Он развернул удостоверение.

– Ну…

– Можем поговорить про женщину, которая выпала из окна?

– Так я вроде бы все рассказала, – она выглянула из-за Кречетова и крикнула собаке: – Муся, ко мне!

– Может, еще что-нибудь вспомните?

– Идемте на собачью площадку, – сказала женщина и первой вошла туда. Закрыв изнутри калитку, она обернулась: – Спрашивайте.

– В комнате вы видели еще одну женщину. Так?

– Хозяйку той квартиры. Мы часто видимся во дворе.

– Можете описать?

– Зачем? – удивилась женщина. – Идите и посмотрите.

– Мне нужно знать, кого видели вы.

– Раз так, то – пожалуйста. Высокая, статная, волосы заколоты гребнем, одного со мной возраста…

– Стоп! – скомандовал Кречетов.

– Что такое?

– Вы сказали, что видели хозяйку, но описываете тетушку хозяина дома.

– А разве она не хозяйка?

– Обычно хозяйкой считается жена.

– Невелика печаль, – женщина махнула рукой. – Вы же все поняли?

– Я-то понял. А вот следователь по делу был введен в заблуждение. Он решил, что в комнате была жена хозяина дома.

– Ну, так передайте ему, что я ошиблась, и дело с концом.

Кречетов попытался уточнить обстоятельства, предшествующие падению, но не узнал ничего нового. Женщина подтвердила, что Эмма Леонидовна была рядом с Лесей и, когда она умерла, уже выходила из комнаты. Вот и все.

Однако, несмотря на это, вернувшись в дом Самаровых, Кречетов уже знал имя убийцы.

Москва, Арбат

1903 год

После танцев и ужина гости разошлись по гостиным.

Мужчины играли в штосс в курительной комнате. Иван Петрович был банкометом, сидел напротив понтера и записывал на зеленом сукне стола долги и ставки. Играли на мелкие деньги, поэтому все оставались приятными друг другу людьми.

Дамы поднялись на третий этаж и в малой гостиной затеяли игру в сладкий алфавит. Сначала на гранях сахара-рафинада пером написали буквы, потом уселись за стол и стали бросать сахарные кубики словно кости. И так до тех пор, пока не складывалось какое-нибудь слово. Но это случалось редко.

Анна Сергеевна не играла. Ее тревожили мысли о предстоящем путешествии, о том, как пройдет отъезд. Она всем сердцем ждала момента, когда останется наедине с Николаем. Но время тянулось мучительно долго.

Гости разошлись за полночь, и профессор Самаров распустил прислугу со словами:

– Идите в свои комнаты и отдыхайте. Уборка подождет до утра.

В музыкальной зале остался лишь Фрол. Он сидел на хрупком канапе и, казалось, чего-то ждал.

А Иван Петрович взял под руки жену и племянника и повел к себе в кабинет.

– Ну что ж, мои дорогие… Завершающим аккордом нашего собрания явится вручение круговых билетов, наличности и всех необходимых документов, которые обеспечат вам безбедное и беззаботное путешествие.

Прислушиваясь к мужу, Анна Сергеевна подумала, что сегодня он изъясняется слишком велеречиво. Это ее насторожило. Иван Петрович никогда прежде не менял своих манер, всегда говорил просто и грубо.