Анна Князева - Тени Старого Арбата [litres]

На столе в кабинете их ждал фуршет, состоявший из фруктов и вина. Самаров взял бокал и, приподняв его, провозгласил тост:

– За вас и за ваше удачное путешествие. Пьем до дна, не оставляя ни капли.

Все трое выпили и Самаров грохнул бокал об пол:

– На счастье!

Николай и Анна Сергеевна встревоженно переглянулись.

Она робко спросила:

– Зачем же вы это сделали? Бокалы бьют только на свадьбе.

– Попрощаемся и пожелаем друг другу счастья. – Самаров обошел письменный стол, сел в кресло и выдвинул ящик. Потом поднял глаза: – Да вы садитесь, садитесь… Вот, хоть на диван.

Они присели на обитый кожей диван с резной деревянной короной и стали ждать.

Самаров долго перебирал документы, раскладывал их по конвертам. Считал, ошибался и снова пересчитывал наличные деньги. Время от времени он поглядывал на жену и племянника. Минут через десять, когда их лица сделались одинаково красными, поинтересовался:

– Все нормально?

Николай ответил охрипшим голосом:

– Пить хочется, дядюшка…

– Ну, так выпей вина. И Анне Сергеевне предложи. Не пить же тебе одному.

Неровными шагами Николай подошел к столу, налил в два бокала вина и спросил:

– Вам, дядюшка?

– Пейте-пейте. А я пока деньги посчитаю. Денежки любят счет и трезвую голову.

Николай вернулся к дивану. Анна Сергеевна протянула дрожащую руку, чтобы взять бокал, но вдруг схватилась за горло, тяжело задышала и медленно сползла по дивану на пол. У Николая дрогнули ноги, он рухнул на колени, уронил бокалы, и они разбились.

Самаров смахнул документы и деньги в ящик стола, встал и медленно подошел к корчившимся на полу любовникам.

– Вот видите… Больно… Такую же боль, но только в тысячу раз сильнее вы причинили мне. Теперь вы уснете. – Он склонился над женой, заглянул в ее расширенные от белладонны зрачки и прошептал: – А когда проснетесь, будет темно… Тебе не будет хватать воздуха… Ты будешь задыхаться и молить бога о смерти.

Дверь кабинета отворилась. Самаров резко выпрямился и, увидев Фрола, спросил:

– Каменщик пришел?

– Кладет пятый ряд, – ответил Фрол.

– Предупредил, чтобы оставил в кладке достаточный проход?

– Да.

– А кирпичей, чтобы потом его заложить?

– Сказал все, как велели.

Профессор вернулся в кресло и, брезгливо скривив губы, кивнул на жену и племянника:

– Свяжи им руки и заткни кляпом рты. Когда каменщик закончит, перенесем их в залу и сунем в нишу. Да не забудь перетащить туда багаж наших голубков.

Фрол кивнул:

– Когда уйдет каменщик.

Фрол связал Николая и Анну Сергеевну, заткнул им рты и ушел. Вернулся в кабинет он только под утро. Вместе с профессором они поволокли любовников в музыкальную залу. Те уже отошли от дурманящего действия белладонны и с ужасом внимали происходящему. Глазами полными слез смотрела Анна Сергеевна на мужа, но тот действовал споро и по-крестьянски ухватисто. Втащив ее в нишу через узкий проход в кирпичной кладке, Иван Петрович снял с нее серьги и подождал, покуда Фрол перенесет туда Николая.

Окинув взглядом трясущихся от страха любовников, Самаров громко расхохотался и с чувством пожелал:

– Счастливой дороги в ад!

Фрол придвинул ведро с раствором и взял в руки мастерок.

Москва. Арбат

Наше время

– Что же вы не пришли на завтрак? – спросила Эмма Леонидовна, подавая Кречетову тарелку с ухой. – И на обед опоздали.

Принимая тарелку, он сказал:

– Мой первый обед в этом доме начинался с ухи.

– Вы не ответили…

– Ночью не спалось, пришлось добирать утром.

– Плохо себя чувствуете?

– Пожалуй, да.

– Хотите лечебного чая?

– Если не трудно.

Из кухни вышла хмурая Василина, поставила блюдо со стерлядью и многозначительно зыркнула на Кречетова.

Эмма Леонидовна ушла вместе с ней и вернулась с большой кружкой горячего отвара:

– Вот, пожалуйста. Выпьете и сразу под одеяло. Если вспотеете, немедленно переоденьтесь в сухое.

– Спасибо.

Усевшись за стол, домоправительница посмотрела ему в глаза:

– Мне кажется, вы что-то недоговариваете.

– Вроде нет… – неопределенно ответил Кречетов.

– И это касается меня, – продолжила Эмма Леонидовна.

– Вы ошибаетесь.

– Для чего вы побывали в моей комнате? – хладнокровно поинтересовалась она.

– Даже не знаю, что на это ответить.

– Вчера, после того как мы встретились у лестницы, я проверила свою комнату.

– И что?

– Вы неплотно прикрыли шкафчик с лекарствами. Я за этим слежу. Еще вы забыли положить ключ в ящик комода, и сейчас он наверняка лежит в кармане вашего пиджака.

Эмма Леонидовна протянула руку, но Кречетов отстранился.

– Не стоит этого делать.

Он взял со стола кружку, поднес ко рту и сделал несколько глотков.

Эмма Леонидовна крикнула в сторону кухни:

– Халид! Забыл подать зелень!

Вскоре оттуда появился Халид. Поставив миску с рубленой зеленью, повар неосторожно задел кружку с отваром и смахнул ее со стола.

– Что ты сделал?! – вскрикнула Эмма Леонидовна. – Уйди с глаз моих! И скажи Василине, пусть уберет осколки.

После этого она поднялась со стула и удалилась на кухню. Остаток обеда Кречетов провел в одиночестве.

Возвращаясь в свою комнату, он дважды останавливался на лестнице. Еще утром чувствовал себя хорошо, теперь же появилась необъяснимая слабость. Он чувствовал, как загорелось лицо и пересохло во рту.

Кречетов вытянул руки и увидел свои дрожащие пальцы. Однако то, что случилось после, окончательно выбило его из колеи: он снова услышал звуки знакомого вальса.

С каждым шагом музыка становилась все громче. Кречетов шел туда, откуда она доносилась и, заглянув в гостиную, увидел Ирину Владимировну, которая сидела за роялем и играла, глядя на ноты.

– Что вы делаете?! – Кречетов убрал ее руки с клавиш и захлопнул крышку рояля.

– А что в этом такого? – ответила Ирина Владимировна. – В библиотеке нашла ноты и решила развлечься.

Кречетов схватил с пюпитра нотную тетрадь и прочитал:

– Тенета любви… Чушь собачья. – Он перевернул страницу и рассмотрел экслибрис: – «Из собрания профессора медицины И. П. Самарова».

– А по-моему, прелестный вальс, – улыбнулась Ирина Владимировна.

– Идемте.

Кречетов заставил ее подняться и, пошатываясь, повел в библиотеку.

– Вам плохо? – забеспокоилась она и ринулась в сторону. – Сейчас принесу лекарства.

– Стойте! – Кречетов вытер вспотевший лоб, достал из кармана карточку следователя Филимонова и вложил в ее руку. – Если вдруг… со мной что-нибудь случится… позвоните ему и скажите, чтобы он допросил Василину. Еще найдите в моей комнате пакет с термосом и тоже передайте ему. Внутри лежит заключение и телефон эксперта-криминалиста.