Джули Кларк - Последний рейс

– Спасибо за помощь! – летит мне вслед.

Он спускается с крыльца и растворяется в темноте. А я судорожно осматриваюсь по сторонам, пытаясь обнаружить следы его присутствия. Однако все лежит на своих местах: и сумки, и их содержимое. Я принюхиваюсь. Одеколоном не пахнет, значит, внутрь он не заходил. Меня не было дома не больше пяти минут. Я прижимаю ладони к лицу, стараясь взять себя в руки и мыслить спокойно, несмотря на панику.

Иду на кухню и чуть не наступаю в лужу диетической колы, которая пролилась из упавшей банки и растеклась по всему полу. Даже под стеллаж затекла, а там… Мой взгляд цепляется за странные металлические колесики. Я наклоняюсь, стараясь не испачкаться в липкой жидкости, и заглядываю под нижнюю полку, где скопилась лужа. Так-так, очень интересно.

Встаю и толкаю стеллаж, чтобы проверить свое предположение. Он медленно откатывается в сторону, открывая дверь, запертую на замок.

– Какого черта, Ева? – бормочу я про себя и снова достаю связку ключей.

Справившись с замком, я нащупываю в темноте выключатель. Загорается свет, и внизу начинает гудеть вентилятор. Я спускаюсь по небольшой лестнице в крошечный подвал, который, судя по всему, раньше был прачечной.

Теперь там что-то другое: у стены стоит длинный рабочий стол с маленькой раковиной, в углу виднеется компактная посудомоечная машина. На полках расставлены большие контейнеры с хлоридом кальция и не менее тридцати бутылок с микстурами от простуды и кашля. На столе – походная плитка, рядом с раковиной лежит несколько силиконовых форм для таблеток, словно только что вымытых и оставленных высыхать. Под потолком заколоченное окно со встроенным вентилятором.

Слева от лестницы на столике лежит стопка бумаг и диктофон. Мне не хочется ничего здесь трогать, поэтому я наклоняюсь поближе, чтобы разобрать написанное. Судя по заголовку, нотариально заверенное письмо некому агенту Кастро.

«Меня зовут Ева Джеймс, и это мое признательное показание. Я хочу рассказать о событиях, начавшихся двенадцать лет назад и продолжавшихся до 15 января текущего года». Я переворачиваю страницу и дальше уже не могу оторваться: перед моими глазами разворачивается трагическая история женщины, которая хотела удержаться на плаву и схватилась за единственную, как ей тогда казалось, возможность, предложенную ей человеком по имени Декс. Он заманил ее обещаниями, которые не собирался выполнять. Нормальная жизнь, счастье, свобода – всего этого она лишилась, когда поверила ему. Это история женщины, загнанной в угол и готовой на все ради того, чтобы из него выбраться.

Ева – не мошенница и не воровка, а такая же несчастная женщина, доведенная до отчаяния, как и я.

Беру со стола диктофон и включаю его. Крошечное пространство подвала заполняет шум стадиона: крики болельщиков, объявление комментатора, музыка и песни – и вдруг звучит знакомый голос Евы: «Вообще достаточно рискованно избавляться от парня, который вывел Бриттани на меня. Могут возникнуть подозрения». Ей отвечает мужчина – тот самый, который десять минут назад предупреждал меня держать дверь закрытой: «Они его никогда не найдут. У Фиша есть склад в Окленде, а в подвале – печь для сжигания отходов».

Я останавливаю запись, меня трясет, а перед глазами один за другим мелькают образы, которые постепенно начинают складываться в целостную картину. Теперь понятно, откуда у нее взялись наличные на покупку дома и почему она без колебаний сунула мне свою сумку и не стала отдавать телефон. Я помню, какой отчаянный взгляд у нее был в аэропорту. Неудивительно, что она не сказала правду и не хотела возвращаться в Беркли.

И мне тоже надо уезжать отсюда. Немедленно.

Я собираю документы и диктофон, прижимаю их к груди и взбегаю вверх по лестнице.

Беркли, Калифорния

Февраль

За два дня до крушения

Агент Кастро назначил встречу в закусочной «Раунд Хаус» у въезда на мост Золотые Ворота со стороны Сан-Франциско. Ева припарковалась у пляжа Крисси-Филд и, пока шла по тенистым дорожкам парка Президио, все время оглядывалась через плечо: не следит ли за ней кто-нибудь. В город она приехала не по мосту, а кружным путем через Сан-Рафаэль и Милл-Вэлли, надеясь сбить с толку возможных преследователей.

В кармане у нее лежало письмо, полученное от Лиз пару дней назад. Она достала его и еще раз перечитала.

Ева!

Мне очень жаль, что мы не попрощались. Я надеялась, что нам удастся поговорить перед моим отъездом. Мне хотелось извиниться. Я была не права и считаю своим долгом исправить ошибку и все прояснить. Я не хочу тебя переделывать и останусь твоим другом, что бы ни случилось. Каково бы ни было твое прошлое, я готова его принять. Кем бы ты ни стремилась стать в настоящем, я все равно буду любить тебя.

Чтобы стало легче, порой достаточно поделиться с кем-нибудь своими проблемами. Знай, что я рядом, и расстояние тут не имеет значения. Я всегда готова тебя выслушать. Звони мне в любое время.

И номер телефона внизу.

Ева сунула письмо обратно в карман, где носила его, не вынимая, как талисман, с момента получения. Если бы только тогда у общежития она встретила Лиз, а не Декса… Какой бы стала ее жизнь? Признаться в одной идиотской ошибке, совершенной по глупости и молодости, было бы гораздо проще, чем в многолетней преступной деятельности. В конце концов, Ева – не первая дурочка, вляпавшаяся в неприятную историю из-за парня. Лиз наверняка поняла бы ее и простила. Но теперь уже слишком поздно. Лиз уехала, и скоро Ева тоже исчезнет. Так что, может, все это к лучшему.

Кастро ждал ее за столиком в глубине зала, подальше от гигантских окон, выходящих на мост.

– Я заказал тебе гамбургер и картошку фри, – произнес он вместо приветствия.

Ева бросила сумку на диванчик и села напротив. Красные виниловые кабинки были заполнены туристами, делавшими селфи. На стоянке из автобуса выгрузилась группа приезжих, которым предстояла экскурсия по мосту.

Вот бы выйти отсюда, сесть в первую попавшуюся машину и уехать – исчезнуть навсегда. Тревога опутывала Еву незримыми нитями и стягивалась в тугой комок – справляться с ней становилось все труднее, она прорывалась наружу непроизвольным подергиванием колена, судорожным стуком пальцев по столу.

– Спасибо, – ответила Ева, – но мы не на свидании. Давай сразу к делу, если ты не против.

Кастро кивнул.

– Руководство отказалось включать тебя в программу защиты свидетелей.

Ева чуть не задохнулась. Мир вокруг словно навалился на нее всей своей враждебной тяжестью. В голове зашумело от звона тарелок и непрекращающегося, равномерного гула человеческих голосов.