Сара Пирс - Санаторий

– Счет у тебя?

Элин достает из сумки последний счет и протягивает его Айзеку. Его взгляд с болезненной медлительностью скользит по странице. Айзек не узнает номер.

– Я сейчас туда позвоню.

Айзек вытаскивает из кармана телефон.

Его волосы падают на лоб, и лицо накрывает тень.

– Куда позвонишь?

– На ее второй телефон. Номер наверху страницы.

Пока он набирает номер, Элин грызет ноготь, сгорая от ужасного нетерпения. Ее взгляд привлекает огромная люстра прямо над ними. Абстракция из сотен острых фрагментов стекла, подвешенных на разной высоте. На первый взгляд это красиво, но сложность, отсутствие симметрии – все это как-то слишком. Чересчур резко. Айзек убирает телефон от уха.

– Включился автоответчик. Голос робота. – Он снова берет в руку счет, сжимая его так сильно, что скрипит бумага. – Попробую номер, на который она названивала.

Через несколько секунд он дозванивается.

– Алло? – Молчание. – Алло? – повторяет Айзек. – Вы слушаете?

Он отводит телефон от уха и кладет на стол. Элин видит в его глазах смятение. Не злость. Только отчаяние.

Лора ему лгала, а он понятия не имел.

Растрогавшись, Элин опускает взгляд. Айзеку не нужна ее жалость.

Никогда не была нужна.

– Взяли трубку, но повесили, как только я заговорил.

– Попробуй еще раз.

Но на этот раз он почти сразу же опускает телефон.

– Теперь даже гудков нет.

– Наверное, отключили телефон. Это не имеет значения, Айзек. Если что-то случилось, полиция может навести справки. По обоим телефонам. Сотовый оператор даст список всех, кто ей звонил за последние полгода.

Айзек молча барабанит пальцами по столу. Элин не уверена, что он ее слышал.

Темноволосая официантка протирает соседний столик. Элин вдыхает лимонно-хлорный запах чистящего средства. Вытерев стол, официантка с улыбкой поворачивается к ним.

– Хотите что-нибудь еще?

Элин уже собирается ответить, но Айзек успевает первым.

– Нет, – резко говорит он. – Все равно еда дерьмовая.

– Айзек…

Элин улыбкой извиняется перед официанткой.

– А что? Говорю как есть.

Официантка выпрямляется и краснеет.

– Я могу принести вам что-нибудь другое, если хотите, и, конечно, передам ваши слова поварам.

– Нет, спасибо. – Элин предупреждающе смотрит на Айзека. – Все прекрасно, честное слово.

Когда официантка уходит, Элин хмурится:

– Ну почему ты всегда такой? Зачем набрасываться на людей? Она не виновата в пропаже Лоры.

У него такая особенность, вечно срывается на людях. Элин вспоминает, как однажды он потерял игрушку, которую отец подарил за успешно сданные школьные экзамены, длинноногого металлического робота, который произносил, если надавить на антенны: «Я в твоем распоряжении, но обращайся со мной осторожно!» Айзек сорвал злость на Сэме – перевернул его комнату вверх дном и стянул у него фигурку пирата.

После этого Сэм несколько недель не отходил от Элин. Они стали щитом друг для друга – каждый раз, когда на Айзека что-нибудь находило, держались рядом.

Неловкая пауза затягивается, Айзек поглаживает затылок.

– Ты права, – наконец говорит он, – но я не такой. Просто… Все пошло наперекосяк. Если сегодня вечером она не вернется, я снова позвоню в полицию.

– К тому времени она может уже вернуться, – без убежденности отвечает Элин. – И все окажется ерундой.

– Или ты изменишь мнение, увидев вот это, – Айзек вытаскивает из сумки пачку фотографий и бросает их на стол. – Посмотри и скажи, что все это ерунда.

Элин подвигает пачку к себе. Ее дыхание учащается. Все фотографии разные, но на них один и тот же человек.

Лукас Карон.

– Это же застройщик отеля… Откуда ты их взял?

Ее окатывает холодной волной страха. Что-то тут не так.

Айзек смотрит на ее бледное, без кровинки лицо и постукивает ногой по полу.

– Нашел в Лориной лыжной сумке. Ты только взгляни.

Лукас в натянутой на уши тонкой шапке идет к отелю, уставившись в телефон. Лукас разговаривает с кем-то из персонала у входа в столовую. Лукас сидит на террасе с другими людьми, потягивает вино.

Как будто Лора за ним следила.

Преследовала.

– Странно, правда? – спрашивает Айзек. Его нога двигается быстрее, колено стучит о крышку стола. – Скажешь, что это не кажется тебе странным? Не похоже на фотографии из отпуска, да? Выглядит так, будто он не в курсе, что его снимали.

Элин делает глубокий вдох.

– Трудно сказать, пока не узнаем контекст. Возможно, этому есть какое-то объяснение.

Но она неловко ерзает на стуле, понимая, как неубедительно звучат ее слова.

Какое здесь может быть объяснение? Зачем Лоре эти снимки?

– Например, какое? – сверкает глазами Айзек и яростно трет веко.

Элин берет его за руку и накрывает его ладонь своей. Машинальный, инстинктивный жест. Его рука расслабляется и замирает.

Время сворачивается. Элин снова девочка, и Айзек убаюкивает ее, после того как она проснулась от кошмара. Из-за этого они много лет спали в одной комнате. Айзек тянулся к ее кровати и брал ее за руку. Он успокаивал и Сэма, когда тот был совсем малышом.

Какое-то время у Сэма тоже были кошмары, даже страшнее, чем у нее, причем по ее вине. Они играли в переодевание. Сэм был солдатом, рыцарем, а иногда, если Элин его уговаривала, изображал овечку, натягивая сделанный вручную белый шерстяной балахон – ее творческую интерпретацию рождественского костюма.

Однако из-за этих костюмов Сэму начали сниться кошмары – ему казалось, что костюмы оживают на другом конце кровати и безголовые существа танцуют по комнате. Элин помнит, как мама тактично убрала костюмы, бормоча про то, что не стоит пока с ними играть.

Сэм.

Мысли о нем резко отрезвляют. С чувством острой тревоги Элин убирает руку. Неужели она снова на это купилась? Приняла все за чистую монету?

Все, что Айзек показывает ей и говорит, – это только слова, не более. Злясь на саму себя, Элин щурится и тянется к стакану с водой. Вопреки всему она забыла об осторожности. А не стоило.

Она совершенно забыла, как легко упустить из вида, что человек – сложное создание.

Только вернувшись в номер, она понимает, насколько устала. Элин трет глаза. В затылке зарождается головная боль.

Она открывает бутылку с водой. Пузырьки с шипением поднимаются к горлышку. Элин наливает себе стакан и делает большой глоток. Ей нужно отдохнуть, но она никак не может выкинуть из головы снимки, которые показал Айзек.

Что это значит?

Элин опускается в кожаное кресло у окна, берет телефон и набирает в Гугле «Лукас Карон». Но прежде чем узнать результат, видит имейл от Анны, старшего инспектора ее бывшего участка.

«Элин, ты не ответила на мое прошлое письмо. Не хочу тебя торопить, но к концу месяца нам нужно принять решение. Позвони, если захочешь поговорить».