Кэтрин Маккензи - Я никогда не скажу

— Ты прав. Мне нужно было поинтересоваться, как у тебя дела. Прости.

— Ничего, все в порядке.

Она видела, как напрягся каждый мускул его лица. Такого рода стресса она еще не испытывала — всю жизнь она рассчитывала на других, пусть другие несут за нее любую ответственность. Она, конечно, изо всех сил изображала взрослую, но если вдуматься, то не ходя на работу, снова как бы вернешься в школу. А на твое рабочее место возьмут другого — несколько недель — и приехали. Так же и с Марком: она буквально предчувствовала, как через те же несколько недель — в крайнем случае, месяцев — она в каком-нибудь фейсбуке увидит его на фото с новой девушкой. И они будут заниматься тем, от чего она все время так решительно отказывалась. Они купят загородный дом, будут бродить по торговым центрам, заведут ребенка.

— Надо продавать, — сказала Марго.

— Надо. Но вопрос ведь по-прежнему остается открытым из-за завещания.

— А почему папа так настаивал на его соблюдении? Там что, могло оказаться что-то незаконное?

— Сильно сомневаюсь, что оно вообще имеет законную силу.

— Тогда почему бы не оспорить его?

— Оспорить — значить, объявить всему миру, что я виноват в истории с Амандой. А это будет финиш для моей карьеры.

Она смотрела, как он потягивает кофе. Повисла тишина.

— Значит, выходит, единственный способ — убедить остальных, что ты невиновен.

— Похоже на то. Только эта миссия невыполнима.

— Почему?

— Слушай, Марго, давай поговорим серьезно. Всего одного голоса не хватало, чтобы прошлым вечером я оказался в изгоях. Что может измениться к завтрашнему дню?

— А если ты расскажешь им то же, что рассказал мне?

— С какого перепугу им мне верить?

— Потому что ты был не единственным, кто оказался на Острове той ночью.

— И?

— Кто-то же ведь ранил Аманду. Если это был не ты, по всей вероятности, это был один из нас.

— А как насчет тех парней из дома по ту сторону озера?

— Их бы было слышно. Разве не помнишь, как грохотала их лодка? Да и на скутерах они постоянно гоняли. Нет, это был кто-то из лагеря, один из нас. Я всегда это знала.

Райан задумчиво смотрел на свою чашку с кофе. Он выглядел как человек, у которого вдруг затеплилась надежда.

— Даже если твои предположения верны, какое это имеет значение?

— Да уж имеет, будь уверен. Для того, кто совершил этот поступок — определенно. Особенно, если ему будет угрожать разоблачение.

— И ты готова на это?

Марго почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Других членов семьи она любила так же сильно, как и Райана, но ради объективности, ради Аманды ко всем приходилось применять одни и те же мерки. Аманда заслуживала того, чтобы быть отомщенной, независимо от того, кто именно поступил с ней столь жестоко. Здесь не допускалось никаких исключений.

— Несправедливо обвинять человека в том, чего он не делал. Так-то. И пойми это правильно. Если за то, что случилось с Амандой, несет ответственность кто-то другой, ты не должен лишиться права на свою долю собственности.

— Но даже если они проголосуют за меня, это же не значит, что в итоге будет принято решение о продаже.

— Знаю. Но, по крайней мере, у тебя будет возможность взять кредит под залог твоей доли. Проблемы, если ты не в курсе, надо решать по мере их появления.

Райан встал и подошел к ней. Потом наклонился и крепко обнял ее. Запах спиртного все еще пробивался сквозь запах мыла.

— Спасибо тебе.

Он разжал руки.

— Что мы предпримем в первую очередь? — спросила она.

— Пока не уверен. Зато мне кое-что известно.

— И что же?

— Нам нужно быть предельно осторожными.

— Да он просто больной, — сказала Лидди, когда стало ясно, что их отец не просто шпионил за ними, а старательно вел полномасштабное досье, которое охватывало значительную часть их жизни.

— Просто ужас, — ответила Кейт. Земля, казалось, уходила у нее из-под ног. События, отраженные в ее хронологии, ничего хорошего ей не предвещали. Эми, Эми, еще раз Эми, а вдобавок — целый ряд безымянных женщин (кстати, и она сама не помнила их имен). Откуда ее отец знал все это? Одно дело — когда все они были в лагере, так что следить за ними было гораздо проще. Но как быть с тем, когда она покинула лагерь? Откуда он мог получать о ней сведения, если только не следил за ней систематически? А может, он даже нанял кого-то для слежки? Но какой цели он при этом добивался?

— Есть соображения? — поинтересовалась Лидди.

— Никаких.

— Паршиво.

Кейт рукавом свитера вытерла вспотевший лоб. Находиться здесь было ей уже не по силам, как в особенно душные и влажные летние дни, когда воздух можно было буквально выжимать руками. Страдал ли ее отец от какого-то психического расстройства? Может, причина всему именно в этом? Почему его так настойчиво обуяло желание шпионить за разными людьми? И о чем сейчас думала ее близняшка, которая, как было известно вплоть до нынешних времен, была главной шпионкой в семье?

— Ну, — сказала Кейт, пытаясь говорить непринужденно, — по крайней мере, теперь, когда ты все это вытащила на свет божий, мы кое-что знаем. Например, что это сделала не ты.

— Ой, как смешно. Ха-ха-ха. Я ничего подобного отродясь не делала.

— Но была почти готова сделать, так?

— Вроде бы, Кейт, мы обе с этим согласились.

Разум Кейт переполнили воспоминания. Вот они тихо скользят по черной глади озера. Вот видят человека, плывущего на каноэ — он так низко пригнулся, что можно было подумать — он скрывал, что в лодке есть еще кто-то. Стуча от страха зубами, они вновь пересекли озеро, ошеломленно молчали и пытались понять, что же они на самом деле увидели и как теперь с этим быть.

Она покачала головой. Они поклялись никогда не говорить об этом, никогда никому не говорить. Она повернулась, чтобы уйти, но остановилась — вновь громко зазвонил колокольчик. Это были не привычные восемь ударов, возвещавших о том, что пора завтракать — нет, это был тревожный сигнал, череда быстрых звяков. Означал он только одно — немедленно явитесь на веранду.

— Это что, пожарная тревога? — спросила Лидди.

— Думаю, нам лучше пойти туда и все выяснить.

Через минуту все собрались на веранде. Шон стоял на балконе, все еще держа в руке колокольчик. Райан и Марго прибыли вместе, явившись со стороны дома. Эми вышла из кухни с завязанным на талии фартуком, лоб ее был покрыт потом. Мэри в своих неизменных галифе стояла, небрежно прислонившись к стене.

— Что случилось? — спросил Райан.

— Завтра здесь появится целая сотня людей, — ответил Шон.

— Да, мы знаем.

— Нужно подготовиться.

— А разве это не забота персонала? — спросила Кейт у Эми.