Кэтрин Маккензи - Я никогда не скажу

Они пересекли поле. В воздухе витал запах свежескошенной травы. Какой же позор , с удивлением подумала она, пытаться заменить всю эту благодать кондоминиумами, автостоянками, толпами людей. Все равно, что мостить камнем рай . Конечно, рай был покруче лагеря, но ненамного.

Она открыла дверь в лавку и включила свет.

— Вот же дерьмо. Они исчезли.

— Что исчезло?

— Папины записи насчет Аманды. Мы их нашли, привезли сюда, пришпилили все бумажки к этой вот стене, а теперь их нет. Кто-то спер.

Лидди подошла к стене, на которой всего несколько часов назад красовалась физическая проекция лабиринтов разума ее отца. Канцелярские кнопки по-прежнему торчали на своих местах; под ними кое-где торчали обрывки газетных статей и распечаток. Но обнаруженные ими хронологии и подсказки — если, конечно, стоило принимать за подсказки обнаруженное ими — пропали. Какого, собственно, черта?

— Папа что, вел досье и на Аманду? — спросил Райан.

— У него даже была папка под названием «Райан», веришь? Всем нам досталось по серьгам.

— И что в этих записях было?

— Фотки, газетные статьи, распечатки твитов… да что угодно. Если информация о нас становилась доступной для общественности, можешь считать, что у папы она была.

Отдельным текстом Лидди поведала Райану и кое о каких других «увлечениях» их отца. Фотографии, сделанные во время слежки. Отчеты, которые выглядели так, будто их писал полицейский. Сведения о том, где, когда и с кем они были. И документы, которые она, к счастью, тогда спрятала в карман и которые теперь лежали в ее чемодане в хижине учителя-француза.

— Все это очень странно.

— А я тебе о чем. Но все это вполне имеет смысл.

— То есть?

— Все зависело от того, к какому мнению о каждом из нас он приходил.

Райан повернулся к ней.

— А про меня что у него было?

— Такая, знаешь ли, потрепанная коллекция фенечек от девушек, с которыми ты спал. По одной от каждой.

Он сидел на одном из маленьких пластиковых стульев, которые явно были сделаны под кого-то вдвое меньше его размерами.

— Тьфу ты.

— И про Стейси тоже много чего было.

— Слушай, да тебя же просто прет от всего этого, а?

— Может, самую малость.

— Знаю, в ваших глазах я был не самым симпатичным типом, а вчера… Мне от этого так хреново. Но неужели ты думаешь… До меня просто не доходит — отчего вы решили, что это сделал я?

Неужели вся ее семья была поражена одним и тем же недугом? Провалами в памяти?

— Ты соображаешь, что несешь? Ты хоть понимаешь, каково это было для меня и Кейт — помнить о той ночи все эти годы?

— Мне очень жаль.

— Примерно так ты и тогда сказал.

— Но мне в самом деле очень жаль. Правда. Может, сначала я этого и не понимал, но последние десять лет только этим и занимаюсь. Ради Кэрри, ради моей семьи, ради вас, чтобы вы вновь приняли меня, а вы только отталкиваете. Не отвечаете на мои звонки, не рассказываете о себе. И ты, и Кейт, и вы все.

Лидди почувствовала себя уязвленной. Неужели она заслуживает таких нападок? И от кого? От Райана?

— У всех нас своя жизнь. Вот так.

— Но это же неправильно. Мои девочки постоянно спрашивают меня — а где тетя Лидди? Почему она больше не приходит?

— Они, вероятно, путают меня с Кейт.

— Вряд ли, если только Кейт не обзавелась телом, сверху донизу покрытом татушками.

Эта фраза заставила Лидди улыбнуться. Действительно, в последний раз, когда она видела его дочек, то взяла их с собой поплавать в местном общественном бассейне. Паутина покрывавших ее татуировок и тайный смысл их значений просто очаровали девчонок. Однако многочисленные мамаши и папаши, находившиеся в том же бассейне, так и сверлили ее взглядами. Похоже, тату-революция так и не добралась до границ Вестмаунта. Лидди прикрылась, ненавидя за это с одной стороны себя, а с другой — Райана, за то, что он вынудил ее к этому. Выходит, никто из них не был справедлив к остальным. Но, с другой стороны, она уже была не в силах повлиять на ход событий. Ответственность, в конце концов, лежала не на ней. Она просто была кем-то вроде стороннего наблюдателя.

— Твои девчушки — просто прелесть.

— Тебе бы нужно почаще с ними видеться.

— Я постараюсь. Только вот…

Лицо Райана омрачилось.

— Это твое «только вот» наверняка относится к Аманде? Думаешь, это все-таки я?

— Ладно тебе, Райан. Я же точно знаю, что это был ты.

— Не делал я этого, клянусь богом!

Лидди следила за тем, как менялось выражение его лица. Хотела бы она наконец понять, кто же здесь кого обманывает? Если бы она и раньше столь же внимательно наблюдала за Райаном и почаще обращала внимание на его физиогномику, то, может быть, теперь знала бы побольше. Однако она не удосужилась это сделать, так что пока приходилось довольствоваться следующим — вот тебе брат, который говорит одно, а вот тебе твоя память, которая утверждает совсем другое.

— Но если ты этого не делал, то чем ты занимался на Сикрет Бич тем утром?

Цвет лица Кейт вернулся к нормальному, когда грузовик с едой, треща, остановился перед домиком. Мэри коснулась плеча Эми, чтобы привлечь ее внимание. Она все еще сидела у ног Кейт.

— Нам доставили еду. Хочешь, я займусь этим?

Эми посмотрела на нее с благодарностью.

— Ты правда можешь это сделать? Список на кухне.

— Конечно.

— Я помогу тебе, — сказала Марго. — Я схожу за списком. А ты займись этим парнем.

«Его зовут Жан-Франсуа», — хотела сказать Мэри. Хотя сам он предпочитает, чтобы его называли Джей-Эф . Впрочем, разве это так важно? Ее семья никогда особо не торопилась прибегать хоть к чьей-нибудь помощи — разве что Шон. Хотя, если подумать, может, и Кейт теперь являлась исключением из этого правила. Она уже наверняка поняла, насколько важно, чтобы рядом был кто-то, кто мог бы помочь.

Кейт и Эми. Когда это случилось? Много лет Кейт была единственным членом семьи, допущенным к управлению лагерем, если, конечно, не считать родителей. Мэри и остальные приходили и уходили, но Кейт была единственной, кто руководил этим местом, что бы ни думали об этом отец и мать. Но все-таки, когда же это произошло? Когда успело зайти так далеко? Может, Эми была кем-то вроде Хищника из того старого фильма, или человеком из породы учителей, которым нравится спать со своими учениками?

— Мэри?

— Что?

— Я думала, ты собираешься поговорить с доставщиком?

— Ах да, точно. Прости, я отвлеклась.

Мэри поспешила на улицу. Большой белый грузовик практически заблокировал подъездную дорожку. Джей-Эф стоял на ступеньке, листая документы. Отвлек его от этого занятия звук открывающейся сетчатой двери. Он подарил Мэри широченную улыбку.

— Привет, Мэри. Давно не виделись. Его английский был безупречен, хотя в нем и слегка слышался легкий оттенок франко-канадского, да и словечки оттуда же он использовал нередко.