Кэтрин Маккензи - Я никогда не скажу

— Я пойду, — сказала Марго.

— Лады, — сказал Джей-Эф. — Я почти закончил.

— Я уже вляпалась в это дело… А почему вы не разговариваете друг с другом? Или нет?

Подавшись назад, Марго приподняла руки и пожала плечами, словно говоря «Вы уж меня простите». Когда Марго проходила мимо Мэри, та сразу узнала этот жест: сколько раз она его видела, когда была еще маленькой. «А сейчас я заберу твою игрушку. А сейчас пойду и наябедничаю про тебя маме с папой. Упс. Извини. Ну, и что ты теперь мне сделаешь?»

Джей-Эф спустился по лестнице позади нее. Потом подошел ближе к Мэри, и та пошла в открытую.

— Тебе не обязательно оставаться здесь, — сказала Мэри, вставая. Ростом она была ему до подбородка. — Я знаю, что я кто-то вроде…

— Исчезнувшей?

— Ага.

— Да ничего, все нормально. Думаю, мы не были серьезными. Если бы реально все мутили, то ты наверняка не вела бы себя и на четверть так мило. А мне бы не хотелось представлять тебя другой.

— Да ну?

Он шагнул к ней. От него всегда исходил странный запах прохлады, словно он только что выбрался из холодильника. Этот запах понравился Мэри, он мог дать прохладу и ей. И никакой это не сленг, речь именно о температуре. Он был таким надежным, таким уверенным. И всем собой он заставлял ее почувствовать себя в большем бешенстве, чем Корица, которую напугал Бастер. Ей просто отчаянно хотелось встать на дыбы и забить копытом.

— Нам же так было хорошо всегда, разве не так?

— Так и было.

— И мы можем снова это повторить.

— Вокруг же полно народу.

Он улыбнулся.

— Я не хотел сказать — прямо тут, на месте.

Мэри опять уставилась на него, вспомнив, как они в былые времена вдвоем катались по земле. И как же ей хотелось заняться этим снова. Не то, чтобы прямо на дороге, но в каком-нибудь хотя бы сарае.

Поэтому она и прекратила с ним встречаться. Потому что он сводил ее с ума. И в ее голове тогда словно поселялся ее собственный безумец.

— Ты просто душка, — он провел пальцем от ее подбородка до ключицы. — Встретимся позже?

— Да.

— Где?

И она сказала первое, что пришло ей в голову.

— На конюшне.

Когда кризис миновал, а Кейт и Эми устроились рядышком в кресле-качалке, хоть оно и предназначалось для одного человека, Шон проскользнул наверх в свою комнату. Он почувствовал, что сюда заходила Марго — совсем ненадолго, только чтобы забрать одеяла с его кровати. Но и этого было достаточно, чтобы пробудить в нем беспокойство. В конце концов, вторглись в его личное пространство. Эта крошечная комнатка, восемь на одиннадцать метров, была его и только его. Иногда она вообще казалась ему единственной реальной вещью в мире.

В зимние месяцы он обитал в общей зале, которая располагалась в конце коридора. Ставил под окном столик и собирал крохотные модели кораблей, а потом прятал их в бутылки. Несколько лет назад он попытался продавать их в сети, и на удивление быстро у него появилось множество поклонников. Его могли бы завалить заказами на годы вперед, если бы он того захотел. И ему платили бы столько, что оказалось бы более чем достаточно для того, чтобы покинуть это место, этих людей, и тогда он мог бы забить на эту работу.

Но сначала…

Он удостоверился, что дверь не только плотно закрыта, но и заперта; затем полез под кровать, чтобы вытащить коробку. Старый ящик из-под молока оказался единственным подходящим вместилищем, когда он зашел в лавку ремесленных изделий и обнаружил, что на одной из стен красуется в буквальном смысле его жизнеописание. Причем не только его — там были все Макаллистеры, Эми и даже Оуэн Бауэри, этот малолетний оболтус, ставший потом рок-звездой. Были там и сведения о других людях, но у него уже не было времени проверять.

Он понял, что именно находится перед ним, еще до того, как всмотрелся. Вот они, бумаги мистера Макаллистера, о которых он как-то рассказал Шону, но показать почему-то не удосужился. Вот то, над чем он трудился поздними вечерами, всегда готовый сразу все убрать, если кто-нибудь войдет.

— Всему свое время, сынок, — любил говаривать он.

Мистер Макаллистер толковал подобным образом о множестве самых разных вещей. Как и о том, что Шон со временем получит часть лагеря (включая Остров) в собственность и отныне будет уверен в своем будущем — он сможет по желанию либо остаться здесь, либо же уйти по собственной воле и с высоко поднятой головой.

— Всему свое время.

Только вот это время почему-то упорно не желало наступать. А теперь, несмотря на голосование, которое они устроили прошлым вечером, Шон понимал, что, так или иначе, проиграет. Но он не собирался терять того, что по праву должно принадлежать ему. Он не допускал даже мысли об этом. Он продолжал следить за ней , но все, что в итоге ему досталось — объедки с барского стола. Между прочим, Аманда поступала так же, как и он, только слежка в ее понимании была местью кому-то неизвестному.

Шон рассортировал бумаги по стопкам. Честно говоря, он не понимал, какая сила заставила его забрать все эти документы, когда он увидел, что Лидди и Кейт делали. Понимал он только одно — нужно действовать быстро.

Он шел с пляжа, когда увидел Бастера. Тот стоял рядом с лавкой — верный признак того, что внутри кто-то был. Потихоньку Шон приближался, пытаясь заглядывать в боковое окно, в то же время знаками подавая Бастеру сигнал «лежать». Он наблюдал за ними достаточно долго, чтобы понять, чем они занимаются, и, наконец, принял решение. Ему нужно было пробраться туда в одиночку и посмотреть, что же это за бумаги. Может быть, они таят в себе некую опасность, а может, все это ерунда, пустышки. Путь уж девчонки сами их разберут, а он потом сам решит, как поступать. В любом случае он справится.

Он вспомнил о том неудачном заплыве и позвонил в колокольчик. Бастер удалился в лес, а все Макаллистеры собрались на веранде. Когда остальные пошли переодеваться, он как можно осторожнее собрал со стены документы и сунул их в ящик из-под молока. Затем он вылез из заднего окна и обогнул дом по опушке, чтобы не попасться у черного входа. Бумаги он оставил в своей комнате, а затем поспешил обратно к озеру, делая вид, что хочет снова окунуться.

Его решение было ошибкой — вода была слишком холодной, и им повезло, что только один из них пострадал от переохлаждения. Но с Кейт все будет в порядке. Кстати, в известном смысле она сама была виновата. Или виновата была Лидди. Не стала бы она совать нос не в свои дела, не копалась бы в вещах, которые ее не касаются, все могло бы пойти совершенно иначе.

Мистер Макаллистер шпионил за ними. Этот факт Шон уже осознал. Он даже сопровождал его в «разведывательных поездках», как это именовал мистер Макаллистер.