Кэтрин Маккензи - Я никогда не скажу

— Да, давненько. Я открою тебе сарай.

— Вот и чудненько.

Она прошла мимо него к сараю, наполовину скрытому деревьями. Ключ от него висел на общем кольце, словно пережиток всех тех лет, в течение которых она отвечала за получение доставок. Так она и познакомилась с Джей-Эфом. Хотя Кейт и управляла лагерем, Мэри по-прежнему появлялась раз в неделю, чтобы удостовериться в том, что еда доставлена в соответствии с заказом, и ее родителей никто не надул. Но все это прекратилось, когда Кейт покинула это место, а все управление взял на себя Шон; правда, их родители продолжали вести себя так, словно все делали сами.

Она никогда не понимала до конца, почему не отдала эти ключи и все такое. Может быть, она надеялась, что когда-нибудь ей вновь придется воспользоваться своими старыми тайниками, если припечет?

— Ждете завтра целую толпу? — спросил Джей-Эф. — На поминки?

Он стоял прямо за ней. Прошло два года с тех пор, как она в последний раз видела его, но ей казалось — клише, клише — что это было словно вчера. Впрочем, можно сказать и так. Даже когда она вела себя совершенно невинно, его поведение всегда поражало ее. Его взгляд. То, как он реагировал на ее запах. То, как однажды он в потрясающе верный момент погрузил в нее свой палец. И как сосал ее грудь, пока она не кончила.

— Точно так, — сказала она, отбросив в сторону эти фривольные мысли. — Места достаточно?

Она не стала смотреть на него. Зрительный контакт с Джей-Эфом всегда таил в себе угрозу. Вместо этого она повернула ключ, сняла замок и толкнула дверь в сарай. Внутри тот был усеян полками с продуктами длительного хранения. Вот банки соуса для спагетти. Вот картошка, которой достаточно, чтобы накормить целую сотню людей. Вот консервированные персики.

— Не парься, я разберусь, — сказал он.

Вот в чем была проблема с Джей-Эфом — даже в его повседневных интонациях было что-то гипнотическое.

— Отлично. Если все на месте, Марго придет и сама кончит с проверкой. Она покраснела, когда произнесла слово «кончит». Поэтому она и старалась порвать со своим прошлым. Чтобы окончательно не стать призраком — где-то она слышала такое выражение. Призраком чужой, иной жизни.

— Въехал.

Она прямо почувствовала, как он отошел в сторону. И до чего же было приятно находиться в холодке сарая, в прохладе леса, ни за что не опасаясь.

— Я принесла список, — услышала она голос Марго. — Мэри? Ты где?

Мэри вздохнула и отправилась за ней к грузовику. Джей-Эф открыл дверцы и принялся выгружать упаковки хлеба и булочки для гамбургеров. У него были сильные, мускулистые руки, но впечатления перекачанного он не производил.

— Как думаешь, сколько примерно будет гостей? — спросила Марго, протягивая сестре накладную и ручку.

— Человек сто, сто двадцать.

— В основном наверняка «долгожители»?

— Ага.

— Прикольно. Они никогда не хотели отсюда уезжать, а мы только к этому и стремились.

— Кроме Кейт, — сказала Мэри.

— Да, кроме Кейт.

— А может, нам стоит продать лагерь кому-то из завтрашних гостей? Наверняка среди них хватает толстосумов.

Мэри пометила несколько пунктов из списка. Огромная упаковка майонеза. Совершенно непристойное количество горчицы и кетчупа.

— Не все же они из таких.

— Ну, ты же понимаешь, о чем я. Бьюсь об заклад, многие из них прямо рвутся вложиться в это место, пусть даже вскладчину.

— Вложиться или купить его?

Похоже, Мэри раздражало, что Марго так поверхностно формулирует свои мысли, но особо над этим она не задумывалась. «Долгожителями» они называли тех визитеров, которые провели в лагере по меньшей мере десять лет подряд. Теперь среди них были и банкиры, и управляющие юридическими конторами, и режиссеры среднего пошиба — в итоге у них образовалось что-то вроде клуба, в который, впрочем, ее никогда не приглашали, хотя она провела в лагере больше времени, чем кто угодно из них. Эти типы стали отправлять в Макау и своих детей, когда те достаточно повзрослели. А униформу вожатых — если им доводилось становиться таковыми — хранили как реликвии. Выходит, они любили лагерь сильнее, чем большинство Макаллистеров. Мэри была уверена, что многие из них с удовольствием приняли бы бразды правления над ним, если только выпадет такой шанс.

— Они могут организовать акционерное общество или что-то в этом роде, — сказала Мэри. — Таким образом, мы по-прежнему сохранили бы за собой контрольный пакет и к тому же смогли бы заработать.

— Все может быть.

— Думаешь, я несу чушь?

— Я думаю, что это отличная идея, — сказал Джей-Эф, загорелые предплечья которого оттягивало мясо, которое он нес. — Это куда, в холодильник?

— Да, спасибо… — ответила Марго.

— Жан-Франсуа, — подсказала Мэри.

— Джей-Эф, — поправил он. — Рад знакомству!

Марго смотрела, как он вносил мясо в домик через заднюю дверь, туда, где стояли большие холодильники. Мэри знала, что напортачила, и проклинала себя за это. Надо было дать заняться всем этим Марго. Не стоило вызываться.

— А он симпатичный, — сказала Марго, когда он удалился из пределов слышимости.

— Ага.

— Ты его давно знаешь?

— Лет десять.

— Да, в мире полно сюрпризов.

— Ты это о чем?

— Как о чем? Взять тебя и этого парнишку. Или Эми и Кейт. Я всегда думала, что знаю все о нашей семье, а оказалось, что не знаю о ней почти ничего.

— Все, говоришь? Да ладно.

— Ну, хорошо, хорошо, я же сказала — далеко не все. Но… черт, даже не знаю, что и говорить. Марго с усталым видом уселась на ступеньку крыльца. Вот этого посетители Макау никогда не понимали. Для них лагерь был одним сплошным и счастливым воспоминанием. Но для Макаллистеров… Им иногда казалось, что сбежать отсюда — едва ли не вопрос жизни и смерти.

Мэри села рядом с Марго.

— Я перестала встречаться с Джей-Эфом пару лет назад.

— Вот и хорошо.

— Не будь такой.

— Какой — такой?

— Я же пытаюсь рассказать тебе о том, что ты хотела узнать, а ты ведешь себя так… странно.

— Извини. Но, пожалуйста, расскажи о нем, я правда хочу об этом узнать.

— Я люблю подолгу гулять по пляжу, люблю «пасту» и старый добрый футбол. Кроме того, я никогда не садился верхом на лошадь, — сказал Джей-Эф, появляясь из главного входа.

У Мэри внутри все словно оборвалось, а Марго, закинув голову, рассмеялась. Потом встала и повернулась к нему.

— Какой же ты забавный. Милый, веселый. Почему же ты расстался с моей сестрой?

— А вот и нет. Это не я с ней расстался.

И, как всегда, все мгновенно перешло от смеха к неловкости. Мэри уставилась в землю. Она понимала, как странно выглядит со стороны, повернувшись спиной к происходящему, но не могла заставить себя смириться с этим. Что за эмоции отражаются у нее на лице, она даже не подозревала. Зато прекрасно осознавала свои чувства. Ее переполняла злоба.