Кэтрин Маккензи - Я никогда не скажу

Он попытался успокоиться, глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Откуда в нем возникла эта ярость, он не понимал. Подобное состояние обычно не было ему присуще. Но с появлением Лидди Шон осознал, что с прошлым покончено. И перестал беспокоиться, потому что его секрет остался нераскрытым. Никто не знал, что он был на Острове той ночью после того, как оставил вверенных его попечению отдыхающих. Никто не знал, что произошло между ним и Амандой.

Он закрыл глаза и вспомнил, какой она была на вкус. Как приятно было ощущать ее кожу. Каким блаженством было находиться внутри нее. Но одновременно он стыдился того, что переспал с ней. Ей было всего семнадцать, и он даже не был в нее влюблен. Когда он целовал ее, он знал, что она не хочет его. Он служил чьей-то заменой, суррогатом. Впрочем, думалось ему, это вполне нормально — ведь и она была для него кем-то в том же духе.

Когда той ночью он закрыл глаза, Аманда превратилась для него в Марго. Это были ее губы, ее волосы. Все происходило именно так, как он себе представлял, хотя и знал, что это неправильно. Он пытался заставить себя отвернуться.

И вдруг сзади раздался голос миссис Макаллистер. «Сердцу нужно лишь то, чего оно хочет», — сказала она. Он обернулся. На шее у нее, как обычно, висел фотоаппарат, и она сделала снимок.

— Что это значит? — спросил он.

Какое-то мгновение она смотрела на него, а потом ответила — это значит, что мы не всегда выбираем того, кого любим. «Зато…» — добавила она, — «Всегда можно выбрать, как поступать дальше».

Он понял. Смотри, но не прикасайся. И он никогда, никогда этого не делал.

До той ночи с Амандой.

Ведь все начала она. Вроде бы похоже на оправдание, но он понимал, что это вовсе не так. Когда все закончилось, и он почувствовал, как между ними повисло неловкое молчание, она села, оделась и произнесла те самые слова, которые он ожидал услышать.

— Это было ошибкой.

И хотя он согласился с ней, как же он был зол.

Следующие полтора часа Марго потратила на то, чтобы успокоить Марка, хотя на самом деле ей отчаянно хотелось придушить его. Она мобилизовала всю силу своей воли, чтобы не поссориться с ним прямо на стоянке. Его приезд после того, как она попросила его не делать этого, был типично «марковским» жестом, однако она умудрилась налепить на лицо улыбку и даже весьма убедительно сказала, как она рада его видеть.

Так что он был вполне счастлив. И следовал за ней повсюду, даже когда она проверяла, порядок ли на кухне и все ли благополучно у персонала кафетерия. Затем они направились в летний театр — именно там и было намечено проведение поминок. Она рассказала ему все о последних событиях, которые здесь произошли, начиная с утра субботы, когда они общались в последний раз. Неужели это было лишь сутки назад? А потом он помог ей расставить в аккуратные ряды порядка сотни складных стульев.

— Неплохое место для того, чтобы сыграть свадьбу, — обронил Марк примерно на середине этого занятия.

— Что?

— Думаю, наверняка здесь раньше справляли немало свадебных торжеств.

Она боялась даже повернуться к нему. Того и гляди он опустится на одно колено. И с облегчением вздохнула, когда заметила, с каким задумчиво-отстраненным видом он помогает ей. По случаю предстоящего «торжества» он надел пиджак и галстук, словно собирался исполнить свою традиционную роль учителя. Серый шерстяной пиджак, белая рубашка, консервативный галстук и темные джинсы. Этот его наряд, кстати, ей всегда нравился. Марк вообще отличался аккуратностью и выглядел так же, как во время их первой встречи, а прядь темных волос по-прежнему упрямо падала ему на глаза.

— Наверняка справляли. Только в последний раз это было давным-давно.

— И ты никогда не задумывалась об этом?

— Я не из тех девушек, которые мечтают о пышных свадьбах.

Тут она покривила душой. И она, и Мэри, да и близнецы тоже, пока были маленькие, любили разыгрывать здесь представления на тему свадеб, волоча за собой шлейфы из туалетной бумаги и отчаянно ругаясь с матерью из-за кражи кучи свечей. Иногда они вовлекали в такие представления Райана и даже Шона — как священника. Тот торжественно (хотя звучало это глупо) зачитывал семейные клятвы своим глубоким голосом, а они от смеха просто катались по земле.

— И что, продолжим?

Марго понимала, что в разговоре на подобные темы где угодно может затаиться подводный камень, так что относилась к нему соответствующе.

— Марк, нет… Тут же в час дня состоится панихида по моим родителям.

— Да, жаль. Неподходящее я выбрал время.

Она почувствовала прилив нежности. Он по-прежнему был тем человеком, с которым она провела последние пять лет. Он не менялся. А вот она — еще как. И она даже не знала, почему.

— В общем, сейчас не стоит думать о подобном. Лучше помоги мне расставить стулья, ладно?

— Конечно.

Они закончили со стульями, а затем отправились на веранду удостовериться, что для поминального обеда все готово. Поскольку он был запланирован на достаточно позднее время, было решено обойтись без перемены блюд. А на закате предполагалось устроить церемонию с фонарями, прямо как тогда. Всех приглашенных они предупредили, чтобы те принесли с собой китайские фонарики, если только хотели участвовать. Марго с легкостью представляла себе, как эти мрачные и давно повзрослевшие люди, которые были знакомы ей с детства, едут в лагерь, везя с собой на заднем сиденье эти хрупкие изделия из бумаги, чтобы потом поведать женам и детям о том, что им довелось пережить. Но и зажигание фонарей над озером, и ночь у костра все равно были только пародией на прошлое.

Марго не имела привычки четко следовать инструкциям. Даже построить в Макау сколько-нибудь приличный памятник своим родителям (хоть из картона) она так и не удосужилась. А ее родители определенно заслуживали лучшего.

— Мне нужно кое-что забрать, — сказала она Марку. — Подождешь меня здесь?

— Подожду.

Она пошла в кабинет и начала поиски, пока не обнаружила то, что нужно — салфетки и клей. В кладовке оказались еще и леденцы. Она взглянула на свои часы. Десять тридцать. Времени у нее достаточно.

Она вышла из кабинета. Марк стоял у доски для записей.

— Что это у тебя? — спросил он.

— Мы пытались выяснить, что случилось с Амандой, но вдруг Райан чуть не умер от сердечного приступа. С чего бы это?

Марк обернулся. Он смотрел на нее так, словно она вдруг стала ему чужой.

— Похоже, что все это — твоих рук дело.

— Что?

Оттолкнув его, она прошла за доску. И записи на ней были уже иными, чем те, которые они сделали накануне вечером. Кто-то заполнил пробелы во времени. Ее взгляд остановился на колонке, посвященной Шону. Оказывается, он был на Острове среди ночи. Вместе с Амандой, на Бэк Бич. Но что это? Что?