Ремигиуш Мруз - Безмолвная

Я пристально и долго смотрела на Дамиана, чтобы тот не заметил, как разбегаются мои мысли. Он нервно поерзал, глотнул пива и произнес:

— Не очень понимаю, как найденное тобой средство могло помочь…

— Потому что не знаешь, что за все эти годы я научилась манипулировать Робертом. По крайней мере, до определенной степени.

— То есть?

— Я понимала, что если ночью разозлю его и спровоцирую на бо́льшую жестокость, то днем смогу рассчитывать на бо́льшие уступки с его стороны. Он был как маятник, а я научилась придавать ему нужное направление.

— Звучит малость пугающе…

Я пожала плечами. Со стороны, конечно, так оно и воспринималось. В последнее время единственным способом воздействия на мужа стало побуждение его к тому, чтобы он бил меня чаще и сильнее. Пожалуй, это было лучшим из всех подтверждений того, в каком токсичном, патологическом мире мне пришлось жить.

— Однажды ночью я стала предъявлять ему претензии в отношении секса, — не задумываясь, продолжала я.

Дамиан с трудом сглотнул, а до меня только теперь дошло, что его воображение работало в данный момент на полных оборотах.

— Он был асексуальным, — пояснила я. — Удовлетворялся только насилием.

Вернер кивнул.

— Я использовала данный прием, чтобы посильнее разозлить его, когда он начинал свой ежедневный ритуал.

— Думается, это было не трудно.

— Да, не трудно.

Мне не хотелось даже мысленно возвращаться к тем событиям. Когда я стала упрекать Роберта в импотенции, в неспособности заниматься сексом и еще в тяге к мужчинам, он сделал все, чтобы доказать мне, что это не так. Это было обычное изнасилование, которому предшествовало битье. Битьем все и завершилось.

Я не думала, что муж зайдет так далеко. Сексуальное насилие никогда не входило в список его предпочтений. Казалось, что он вообще не нуждается в нем для утоления своей извращенной жажды. Однако в тот раз я сумела подтолкнуть Роберта к нему.

Я должна была это сделать, так как иного выхода у меня не было.

— На следующий день все было как всегда, — продолжила я. — Он не просил прощения, поскольку понимал, что не заслуживает его, а умолял меня, чтобы я отплатила ему тем же. Хотел получить садомазохистское удовлетворение. Хотел мести.

— Или старался произвести такое впечатление…

— Нет, — ответила я твердо. — Это было реальное сожаление. Реальное чувство вины.

— Как-то он не показался мне тем, кто…

— Я хорошо его знала, Верн. А вернее, их — двух разных, по сути, Робертов Рейманнов. И сейчас описываю тебе того, другого.

— О’кей.

Его голос звучал неуверенно. Впрочем, это и понятно.

— Утром я воспользовалась результатами ночного «труда»…

— Каким образом?

— Принудила его пообещать мне выезд. Кратковременный, однодневный.

В глазах Вернера появилось понимание.

— На концерт во Вроцлав?

— Да. Я начала планировать еще за несколько месяцев, едва узнав, что будут выступать «Фу файтерс». Знала, что там наверняка появится Блицер. Он не мог пропустить такой случай. — Я глубоко вздохнула и откинула челку со лба на висок. — И я тоже…

— Ты никогда не была фанаткой этой группы…

Я улыбнулась.

— Но Роберт-то об этом не знал. Более того, он был уверен в моей исключительной любви к данному коллективу.

— Даже так?

— Я «мучила» их альбомы с момента, когда узнала о предстоящем концерте. И когда подошло назначенное время, Роберт уже ничуть не сомневался, что мне действительно очень хочется увидеть их вживую.

Дамиан, подняв брови, тяжко выдохнул, словно мой рассказ начал его утомлять.

— В тот день я сделала заказ в магазине одежды, — довольно сообщила я. — Купила для Роберта серую блузу с капюшоном…

— С надписью «Нечего терять» и логотипом «Фу файтерс»?

— Точно.

— А для себя — футболку, которая навела меня на твои подсказки?

Наконец-то я почувствовала в его голосе признание.

— Это был единственный способ добиться своего, не вызывая подозрений. Роберт скрупулезно контролировал все мои покупки. Именно он всегда решал, что я могу заказать.

Вернер даже вздрогнул, все отчетливее представляя, до какой степени моя жизнь была подконтрольна. Для меня было важно, чтобы он это понял. Я хотела добиться, чтобы благодаря этому Дамиан почувствовал: мы сможем вернуть хотя бы часть из тех прошедших впустую десяти лет. Но не была полностью уверена, что достигла своей цели.

— Итак, мне осталось только заказать билеты, — добавила я.

— И рассчитывать, что Блицер заметит тебя?

— Нет. Наоборот, я боялась привлечь его внимание и не желала рисковать. Ведь я была там с Робертом.

— Ну да…

— Но на концерте находился и Глазур. Он должен был заснять меня и разместить снимок на интернет-сайтах и страницах, связанных с «Фу файтерс». Я знала, что Блиц появится не в одном, так в другом месте.

Вернер неопределенно кивнул.

— Если речь шла о съеме девчонок, на него всегда можно было рассчитывать, — заметил он каким-то чужим голосом. — И не только…

Дамиан не договорил, но я догадалась, о чем он хотел сказать: что и в других делах на него тоже можно было положиться. Я не хотела думать о Блице, поскольку мысль о нем вызывала у меня угрызения совести. Он никак не должен был погибнуть. Мой план не предусматривал это.

Однако я не могла предвидеть все.

Чтобы сосредоточиться, я сделала глоток просекко. Хотя для ясности мысли мне требовалось еще несколько.

Верн, выжидающе глядя на меня, произнес:

— Вообще-то, Фил Брэдди должен был удостовериться, что Блицер пойдет намеченным тобой путем…

— Глазур, — поправила я.

— Ну да. Откуда, кстати, эта кличка?

— Из-за шрама на лице [8] Glazur (польск.) — глазурь; намек на характерный вид шрама. .

— Соответствует.

Я пожала плечами, прикидывая, в каком месте перехватить, принять нить рассказа. Решила все-таки следовать хронологии. Начала говорить о том, с каким нервным напряжением отслеживала действия Блица, как ждала, что где-то появится знак того, что Дамиан тоже включился в поиск.

И как была изумлена реакцией полиции.

— Прокоцкий действительно повел себя, скажем так, ответственно, — отметила я. — Сразу побеспокоился об исчезновении всех снимков и следов. Хотел сделать как лучше.

— Возможно.

— Несомненно. Его единственного я не подозревала ни в чем. Он берег меня все эти годы.

— Однако откуда-то произошла утечка. Необязательно от Фалкова, — буркнул Вернер. — И именно эта утечка привела к смерти Блица.

Я с сожалением покивала.

— Знаешь, кто это сделал?

— Нет, — ответила я. — Наверняка кто-то посторонний, нанятый людьми Каймана. Сомневаюсь, что тот использовал бы для убийства своих людей или продажных полицейских.