Синтия Суонсон - Стеклянный лес

– В самом деле, – пробормотала Силья, потягивая мартини. – Как интересно.

Однажды вечером она вышла из дома, чтобы взглянуть на сооружение. Генри в клетчатой шерстяной коф- те и рабочем комбинезоне стоял на краю ямы. Из его рта вырывались облачка пара. Обхватив себя руками, Силья подошла ближе.

– Толщина стен – восемь дюймов, – с гордостью поведал муж. – А крышу я сооружу из стальных балок и бетонных блоков. Никто и ничто не сможет проникнуть внутрь.

На губах Сильи заиграла едва заметная улыбка.

– Ты считаешь, это смешно? – спросил Генри.

Силья покачала головой.

– Нет-нет. Это очень серьезное дело, Генри. Я очень ценю твои попытки защитить семью. Правда ценю.

Конечно же, она лгала, ибо считала эту затею полным абсурдом.

Генри молчал, и Силья подумала, что он ей поверил, но потом муж произнес:

– Тебя это совершенно не волнует, верно?

– Да, не волнует. Потому что ядерного удара не будет и нам никогда не пригодится убежище. Никто не станет сбрасывать на нас бомбу, Генри. Это всего лишь пропаганда. Спекулирование страхом.

– Ах так? И какой же авторитетный источник сообщил тебе такую информацию? – Он принялся укладывать доски поверх ямы для защиты от зверей зимой. – Да что ты знаешь, проводя целые дни в своем роскошном офисе? Кто снабжает тебя секретными данными о том, что планирует советское правительство?

– Ради всего святого, Генри! – рявкнула Силья. – Мне не нужны никакие дополнительные источники информации. Я читаю газеты.

Генри бросил на жену испепеляющий взгляд, как если бы считал, что «Нью-Йорк таймс» – самая престижная национальная газета – не может публиковать сколько-нибудь ценную информацию. Впрочем, чему удивляться? О событиях в стране и мире Генри узнавал из издаваемой в Уайт-Плейнс газеты «Рипортер диспэтч» и местной «Стоункилл газетт», в которой, как однажды небрежно заметила Силья, работали не репортеры, а кучка наемных писак.

– Ты сама знаешь, что все крупные газеты принадлежат коммунистам, – сказал Генри, понизив голос, как если бы кто-то мог его услышать.

Не сдержавшись, Силья громко рассмеялась.

– Да ты окончательно сошел с ума.

– Черт бы тебя побрал! – Побагровев от ярости, Генри схватил доску и поднял ее над головой, как если бы доска была бейсбольной битой, а сам он намеревался совершить хоумран. [22] Хоумран – удар в бейсболе, при котором мяч перелетает через все игровое поле.

Генри гневно смотрел на жену и прицеливался, словно Силья была летящим на него мячом и он собирался ее ударить с такой силой, чтобы она отлетела далеко в лес. Силья сделала шаг назад и закрыла лицо руками. Судя по всему, этот жест ошеломил Генри и привел его в чувство. Он опустил доску на землю, и Силья с облегчением выдохнула.

– Делай что хочешь, – холодно и спокойно произнес он. – Но помни, что я присматриваю за тобой.

Однажды вечером в начале апреля сразу после ужина раздался телефонный звонок. Силья слышала, как Генри взял трубку и радостно вскрикнул, а затем, ничего не объясняя, прыгнул в грузовик и уехал.

– Что это было? – спросила Силья у дочери, но та лишь пожала плечами.

Руби продолжала хорошо учиться в школе. На последнем родительском собрании все учителя, включая и новую славную учительницу английского языка мисс Уэллс, расточали комплименты ее выдающимся способностям. К счастью, Генри не знал, что мисс Уэллс чернокожая, иначе его непременно хватил бы удар. Все учителя отмечали, насколько продуманно Руби выполняет задания и как часто поднимает на уроках руку.

– Идеальная ученица, – говорили они Силье, и та сияла от гордости.

И все же ее не покидало беспокойство.

Силья не раз пыталась поговорить с дочерью, чтобы та обзавелась каким-нибудь хобби или записалась в школьный театр или дискуссионный клуб. А может быть, легкая атлетика? Ведь у нее очень длинные ноги. Однако в ответ на каждое предложение Руби лишь пожимала плечами и говорила, что это не ее. После нескольких неудачных попыток Силья сдалась: слава богу, Руби не совершала правонарушений и созревала не слишком быстро, так что в этом плане беспокоиться было не о чем. К тому же Руби совершенно не интересовалась парнями. Силья была такой же в ее возрасте и не проявляла интереса к представителям противоположного пола до тех пор, пока не встретила Генри.

Муж вернулся через полчаса, и не один, а со своим братом Полом, которого Силья не видела несколько лет.

Тяжело дыша и смеясь, они вошли в дом, крепко обнимая друг друга за плечи. Поставив на пол небольшой кожаный саквояж и оглядевшись по сторонам, Пол присвистнул:

– Ба! Да вы действительно процветаете.

– Пол! Какой сюрприз! – поднялась ему навстречу Силья.

Внезапно из-за ее спины выскочила Руби и бросилась к Полу, едва не повалив его навзничь.

– Привет! – со смехом обнял племянницу Пол. – Осторожнее, а не то уронишь своего старого дряхлого дядюшку.

Руби уткнулась лицом ему в шею и прошептала:

– Ты вернулся. Наконец-то ты вернулся.

– Ты простишь меня? За то, что оставил несколько лет назад накануне твоего дня рождения?

– Ты вернулся. А все остальное неважно.

– Дай-ка на тебя посмотреть. – Пол осторожно отстранился. – Ты так выросла. Стала такой высокой и красивой. И похожа на…

Он перевел взгляд на Генри, и тот кивнул:

– На нашу мать. Я тоже это вижу. Особенно глаза. Как у нее.

Для Сильи это стало открытием, ведь она никогда не видела свекровь даже на фотографии и потому не имела понятия, что Руби имеет с ней какое-то сходство. К тому же окружающие всегда говорили, что дочь похожа на Силью.

Мать Генри и Пола скончалась несколько лет назад, в пятьдесят пятом или пятьдесят шестом году, Силья не помнила точно, но зато помнила, как Генри получил телеграмму, в которой сообщалось о смерти матери от пневмонии.

– Господи, тебе нужно ехать в Калифорнию? – сказала тогда Силья.

– Полагаю, да, – вздохнул муж. – Она мало что оставила после себя. Но, видит бог, Пол не управится без меня с ее делами.

– Хорошо, я не возражаю, – согласилась Силья, однако, не удержавшись, добавила: – Но если не брать во внимание практическую сторону, ты же наверняка хочешь отдать дань ее памяти, верно? Даже если Пол справится со всем самостоятельно, тебе необходимо там быть.

Генри прищурился.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Господи! – всплеснула руками Силья. – Даже если вы не были близки, она все равно твоя мать. Конечно же, ты должен быть там, чтобы исполнить ее последнюю волю. Наверное, нам с Руби тоже стоит поехать.

Генри одарил жену гневным взглядом и рявкнул:

– Вам с Руби нет никакой необходимости ехать вместе со мной. А ты лучше занимайся своими делами. К тебе это не имеет никакого отношения.