Синтия Суонсон - Стеклянный лес

И все же написанные мужем брошюры заставили ее призадуматься. Они были ужасны, однако вовсе не из-за нелепого содержания. Силью поразило, насколько беден язык автора, словно их писал ребенок, которого плохо обучили грамматике. Силья вспомнила письма Генри с фронта. Они были короткими, лишенными деталей, но тогда она сочла, что во всем виновата окружающая обстановка и отсутствие времени.

Мать Сильи тоже когда-то изготавливала листовки и плакаты, которые отличал прекрасный слог и грамотная речь. Именно от матери Силья узнала не только о социализме, но и о том, как правильно и красиво строить фразы. Под ее руководством брошюры Генри выглядели бы гораздо лучше и солиднее, а слова заиграли, притягивая к себе внимание. Из них с Генри получилась бы отличная команда: если бы только они находились по одну сторону баррикад, – но говорить об этом слишком поздно.

Лучше бы Силья вообще никогда не узнала об этих брошюрах. Она твердо усвоила урок и отныне будет держаться подальше от комнаты мужа и не станет совать нос в его дела.

К июню убежище было готово. Силья не могла представить более неразумной траты денег и времени, но Генри трепетал от восторга.

– Идем, я покажу тебе, что получилось!

Когда она осторожно начала спускаться, лестница – а именно ряд металлических ступеней, закрепленных в бетонных стенах, – заставила ее почувствовать себя крайне неуютно, а с нижней ступеньки и вовсе пришлось спрыгнуть в темноту. Медленно, придерживаясь руками за твердые холодные стены узкого коридора, Силья двинулась навстречу тусклому свету и оказалась в основном помещении убежища.

Пройдя вперед, Генри зажег работающую на батарейках лампу. Силья огляделась и вынуждена была признать, что муж тщательно все продумал. Убежище получилось довольно просторным: чтобы пройти от одной стены до другой, потребовалось сделать четыре широких шага, – и все же казалось, что стены давят на нее со всех сторон, будто хотят поглотить целиком.

– Мы можем с легкостью прожить здесь целый месяц, – уверенно заявил Генри, постукивая рукой по бетонной стене. – Ничто не может проникнуть сюда извне. Мы в безопасности, как впавшие в спячку жуки.

А что потом? Силья очень хотела задать этот вопрос: «Что будет, когда мы выйдем наружу, а мира больше нет?» Она не желала бы оказаться одной из нескольких выживших. Лучше уж пусть бомба разнесет ее на куски. Смерть будет предпочтительнее. Наверное, Генри тоже понравился бы такой исход. Возможно, втайне он мечтал о том, чтобы, когда упадет бомба, жена находилась далеко от Стоункилла и его любимого убежища.

Однако при мысли о Руби Силья почувствовала угрызения совести. А что, если подобное действительно произойдет, а ее не окажется дома? Что, если она будет на работе или с Дэвидом? Тогда дочери придется позаботиться о себе самостоятельно, ведь рядом не будет никого, кроме Генри.

Эта мысль отрезвила Силью.

В августе они получили весточку от Пола. Он сообщил, что собирается жениться. Ни за что и никогда Силья не могла представить, что подобное когда-нибудь случится.

Как оказалось, Пол проводил лето в Висконсине, на каком-то местном курорте, который оказался просто раем для подающих надежды творческих людей. Отдыхающие неплохо платили за его акварели с изображением озера Мичиган и местных ландшафтов, хотя этих денег все равно не хватало, чтобы обосноваться в Бейлис-Харборе, и поэтому он устроился барменом в отеле, где и встретил девушку, в которую без памяти влюбился. Это чувство оказалось взаимным.

Они собирались пожениться через несколько недель, и Пол хотел, чтобы семья брата приехала в Висконсин и Генри смог стать свидетелем на его свадьбе.

– И как, скажи на милость, мы туда попадем? – спросила Силья, пробежав глазами письмо.

Генри насмешливо посмотрел на жену.

– На то существуют самолеты. Или ты о них ничего не слышала?

Силья почувствовала себя ужасно глупой, ведь она действительно думала, что самолеты не летают в такие отдаленные штаты, как Висконсин.

Она купила Руби туфли на низком каблуке и платье из голубой тафты, которое та отказалась примерять, и Силье оставалось лишь скрестить пальцы и надеяться, что оно подойдет по размеру.

– Совершенно все равно, что на мне будет надето на этой дурацкой свадьбе, – заявила дочь. – Но я жду не дождусь поездки. Мне просто хочется сесть в самолет и полететь.

Когда же Силья поинтересовалась, почему Руби так ждет поездки, та ответила:

– Потому что мы нигде не бываем.

Ответ застал Силью врасплох. Руби была права. Они вполне могли бы отправиться в путешествие, если бы захотели. У них было на это и время, и деньги. К тому же Руби была уже большой девочкой, а не малышкой, нуждающейся в постоянной заботе.

Конечно же, Силья предпочла бы путешествовать не с Генри, и постаралась представить, как познает мир вместе с Дэвидом. И Руби.

Только эта мечта была несбыточной.

Чтобы добраться до Бейлис-Харбора, потребовался целый день. Сначала они взяли такси до аэропорта Ла-Гуардиа, затем сели в самолет и полетели в Милуоки. Прибыв на место, арендовали автомобиль, на котором отправились в путь по Сорок первому шоссе мимо городков со странными названиями: Меномони-Фолс, Фон дю-Лак, Нина – и наконец под вечер оказались в городишке под названием Бейлис-Харбор, а проехав еще несколько миль на север, свернули на дорогу, ведущую к отелю «Гордон Лодж».

Бар, где работал Пол, располагался в отдельном здании, построенном прямо на берегу озера. Туристический сезон закончился, и гостей почти не было, поэтому хозяин отеля пошел на уступку и предоставил помещение для свадьбы.

Пол принялся рассказывать о своей невесте:

– Она из большой католической семьи. Католиков в Бейлис-Харборе не так уж много, так что церемония венчания состоится в единственной католической церкви в городе. Большинство местных жителей лютеране, поэтому лютеранских церквей несколько, но Дойлы – очень обеспеченная и уважаемая семья. У доктора Дойла своя практика. В семье шестеро детей. Энджи – самая младшая. У остальных свои семьи, и все они живут поблизости. Так много племенников и племянниц, что я никак не могу запомнить их имена. – Он перевел взгляд на Руби, и его глаза заблестели. – Но не волнуйся, дорогая, ты всегда будешь для меня номером один.

Улыбнувшись в ответ, Руби с шумом отхлебнула кока-колы.

Пол объяснил, что собирается жить со своей молодой женой в небольшом поселении под названием Норт-Бей, в коттедже, некогда принадлежавшем ее бабушке с дедушкой.

– Норт-Бей даже не город, – пояснил Пол. – Домики, в основном летние, но место очень симпатичное. Особенно там, где стоит дом Дойлов, – на самом краю залива. Отец Энджи родом из Чикаго, но лето его семья проводила здесь. А мать из местных. Они встретились на танцах чуть ли не сто лет назад. – Перегнувшись через стойку, Пол похлопал брата по плечу. – Хочу, чтобы ты задержался здесь на некоторое время, старина. Я собираюсь утеплить дом к зиме, проложить теплоизоляцию, вставить новые окна. А еще мне нужно что-то придумать, чтобы вода в колодце не замерзала. Твой опыт, Генри, очень пригодился бы.