Синтия Суонсон - Стеклянный лес

Мой взгляд упал на прикроватную тумбочку. Открыв ее, я обнаружила деревянную коробку и несколько брошюр. Пролистав одну из них, я поняла, что имею дело с антикоммунистическими призывами. Это совсем меня не удивило. Пол тоже всегда высмеивал коммунистические идеалы: «Только посмотри, что происходит в России и Восточной Германии. Хорошо, что у нас есть Джон Эдгар Гувер. Он-то не допустит такого в нашей стране». [23] Гувер Джон Эдгар – американский государственный деятель, занимавший пост директора Федерального бюро расследований на протяжении почти полувека, с 1924 г. до своей смерти в 1972 г.

Когда Пол вел подобные разговоры, я лишь кивала. Со мной было бесполезно говорить на такие темы, поскольку я не имела своего мнения на этот счет. Пол принимал тот факт, что я сочувствую демократам и поддерживаю Кеннеди. Снисходительно улыбаясь, он говорил, что это неотъемлемая часть брака с католичкой, и заявлял: «Я поддержу любого президента, лишь бы оставил Гувера на посту главы ФБР. Если он сделает это, мне не будет никакого дела до прочих его деяний».

Я убрала брошюры назад в тумбочку, поставила на кровать деревянную коробку и сняла крышку.

В коробке хранились письма Пола за последние год-полтора, адресованные Генри. Скорее всего Пол писал брату и раньше, но, очевидно, те письма Генри хранил в другом месте.

Я развернула одно из писем и улыбнулась, поняв, что Пол писал обо мне.

10 июня 1959 года:

Ты был прав, Генри, я встретил чудесную девушку. Очаровательная, точно нераспустившийся бутон, и готова целовать землю, по которой я хожу. Ну и с готовностью отдается любовным утехам. Соблазнить ее не составило труда. Словом, я очень доволен.

25 августа:

Мы так благодарны, что ты сможешь приехать на нашу свадьбу. Энджи не терпится с тобой познакомиться. И с Руби тоже.

Еще одно письмо пришло в ноябре:

Я почти закончил утеплять коттедж. Как раз вовремя, так как холода в наших местах наступают рано. Мне нравится семейная жизнь. Энджи славная девушка. Она с удовольствием и легкостью переносит беременность. Словно создана для того, чтобы рожать детей. Узнав о том, что у нее в семье шестеро детей, я сразу понял, что из нее получится прекрасный производитель!

Я поморщилась, ибо прочитать такое о себе было не слишком приятно. Но мужчины нередко бывают грубы в беседе с другими мужчинами.

В следующем письме Пол писал о рождении Пи Джея:

Я стал отцом. У меня появился сын – Пол Уильям Гласс-младший. Уверяю тебя, имя выбирал не я. На нем настояла Энджи. Она легко перенесла роды, и теперь и она, и младенец чувствуют себя хорошо.

Я нахмурилась, почувствовав себя так, словно потерпела фиаско. Я помнила, как Пол не хотел, чтобы ребенка назвали в его честь: «У него должно быть собственное имя. Не стоит взваливать на него чужой груз».

Но я стояла на своем. Моего старшего брата назвали в честь отца, а моего отца – в честь деда. Я сказала, как важно, чтобы имя переходило от отца к сыну, ведь это означало преемственность поколений и непрерывное продолжение рода.

Пол продолжал возражать, но потом наконец сдался.

Я развернула следующее письмо, датируемое маем.

С живописью все обстоит неплохо, а вот жить здесь, должен признаться, ужасно скучно. Я чувствую себя так, словно мир вокруг меня сжался до микроскопических размеров. Знаю, ты скажешь, что это нормально, что каждый мужчина чувствует нечто подобное, обзаведясь женой и ребенком. Но я больше себя не узнаю. Словно этой жизнью живет кто-то другой, а не я.

Эти слова заставили меня поморщиться. Неужели Пол действительно так себя чувствовал, когда писал это письмо? И чувствует ли он то же самое сейчас? Если и так, то он никогда этого не показывал. Мне бы очень хотелось, чтобы он поделился своими чувствами со мной. Так что я решила непременно поговорить с ним об этом по возвращении домой.

Далее следовало письмо, датированное июнем.

Ужасно не хочется говорить этого, Генри, но я считаю, что твоя жена действительно опасна. Я согласен с твоим дальновидным решением разделить банковские счета и оформить паспорта себе и Руби. Я буду счастлив хранить некоторую сумму твоих денег у себя, если хочешь. Так что дай знать.

Не теряй бдительности, братец. Твердо стой на своем и будь начеку.

Опасна? Меня передернуло, когда я представила содержание писем Генри к Полу. Я сомневалась в том, что Пол вел переписку с Руби, но знала наверняка, что с братом он переписывался регулярно. Пол хранил письма Генри в своей студии – в металлической банке на скамье в дальнем углу комнаты. Я никогда не интересовалась их содержанием. Когда приходило письмо от Генри, я просто клала его на стол, чтобы Пол прочитал, когда придет с работы. Муж уносил письма в студию, и я забывала о его существовании. Я всегда предполагала, что в письмах содержится обычная болтовня двух мужчин, обсуждающих, например, события в мире спорта. Но, если честно, я вообще никогда об этом не думала.

Как же это глупо с моей стороны!

А вот что написал Пол в конце лета:

Генри, я совершил огромную ошибку. Правда состоит в том, что я тут задыхаюсь. Немного скрашивают мое существование удовольствия в постели. Должен признаться, что эта девчонка невероятно сексуальна. Но секс я могу получить где угодно, к тому же без всех этих обязательств.

Не знаю, как долго я еще выдержу. Этот крошечный дом и эта крошечная жизнь совершенно не по мне.

Дрожащими руками я развернула последнее письмо. Оно пришло всего несколько недель назад – 18 сентября 1960 года.

Мой муж писал:

Дорогой Генри, я наконец-то получил твое письмо.

Мы только что вернулись из церкви. Какой же все это обман. Да ты и сам это знаешь. С твоей стороны было очень умно жениться на девице, которой, в отличие от Энджи, совершенно плевать на религию. Конечно же, мы знаем, куда это тебя привело, так что, возможно, твоя женитьба оказалось не таким уж умным ходом.

Я ценю твои советы относительно того, чтобы построить собственное бомбоубежище. Ты прав: возможно, у меня появится какая-то цель в жизни, что-то помимо мазни и тягостных размышлений, – но это означает, что мне придется остаться здесь. Хотя, если честно, Генри, я не считаю, что приму правильное решение, оставшись в этом Богом забытом месте.

Я попал в западню. Женился на девушке, которую не люблю, и теперь живу жизнью, которая мне совершенно не по нраву.

Хотел бы я знать, как мне выпутаться из всего этого. Но я пребываю в недоумении. Извини, что втягиваю тебя в свои проблемы, но все, что я говорю, правда.

С любовью, твой брат Пол.

– Святая матерь божья! – выдохнула я, прислонившись к спинке кровати.