Мио Вик - Тест на отцовство

Меня неистово колотит, выбрасывая в атмосферу всё напряжение, что давил и сдерживал в себе последние двое суток. Макеев держит меня за плечо, второй рукой хватает сзади за шею. Рвано дышу и выжимаю из себя:

– Я будто пулю словил в живот. Всё раскурочено внутри. Не знаю, что делать, Кир.

– Юр, давай выбираться к чёртовой матери из этого дерьма. – твёрдо чеканит он, отделяя слова, глаза в глаза. – Представь, ты на ринге. Последний раунд. Ты уже хорош, красавец, столько продержался. Да, ты разбитый вусмерть. Щи размазаны в кровь. Да, тебе больно. Прочувствуй боль! Прими её. Вспоминай, мать твою, для чего боль существует… Чтобы её побеждать. – Кир давит лбом в лоб и стучит кулаком мне в плечо. – Ты создан, чтобы побеждать! Ты Бурый! Вспоминай: «Не отступать и не сдаваться!» Ты всё преодолеешь. Кто, если не ты? Мы уже подобную хрень проходили. Да! Угадай что? Хуже не сейчас, а было тогда. Семь лет назад… У тебя в прошлый раз получилось. Ты уже поднимался. Ты, Бурый, блядь, долбанная Легенда! Помнишь? Не умирай раньше времени. Не становись чёртовым зомбаком. Оживай, Юра! Живи! – Макеев отстраняется и встряхивает меня за грудки. – Всё понял?

– Да, – отвожу его кулаки.

– Нормально? – хрипит посаженным голосом.

– Нормально. – выдыхаю и мотаю головой, стряхивая остатки напряжения.

– Идём.

– Погоди. Позвонить надо. – стараюсь отдышаться и набираю номер своего юриста. – Зураб, вечер добрый. Подготовь всё, что необходимо для развода… Да, развестись хочу. Как скоро? Вчера! Сегодня. Край – завтра. В общем, чем быстрее, тем лучше… Понял. Жду.

Пока Макеев набирает воздух в лёгкие, чтобы высказаться, я успеваю огрызнуться на него:

– Хватит меня стопорить. Хватит меня под столом толкать, чтобы я не рыпался…

– Юр, она же бешеная, без тормозов. Ты Ларе хоть слово скажи, она тут такую истерику бы закатила, мама не горюй! У вас дома, блин, апокалипсис на минималках. Ни одной тарелки целой нет. Из чего ты дома ешь?

– Я не ем дома. Ей психотерапевт посоветовал через битьё посуды эмоции вымещать…

– Брат Ники знатно Лару потроллил, аха-ха-ха! На него она не реагирует, как психичка. – Макеев задумчиво качает головой, как будто какую-то догадку нащупал. – Странный у неё депрессняк. Избирательный. Чисто против тебя работает.

– Знаешь, как я устал?! – выдыхаю со всей своей измождённостью и через паузу меня прорывает, начинаю рычать, задыхаясь от возмущения. – Я бы прямо сейчас Лару на улицу вытащил – вот такси, дуй в аэропорт! Не получилось с ребёнком, мне жаль. Очень жаль. Я бы его любил. Но то, как она себя ведёт, это борщ! Кир, я это терпеть больше не намерен. Пусть Грач ей ещё каких-нибудь мозгоправов наймёт. Я итак сделал всё, что Грачёвы от меня просили. Не собирался, но женился. Чтобы Лара Грачёва не рожала вне брака. Я же не отказывался от отцовства. И без штампа в паспорте помогал бы. Да ты же знаешь, я предлагал отцу Грача отдать мне ребёнка Лары, когда он родится. Я бы один его вырастил. Но нет! Им нужен был только брак. Ведь я обесчестил бесценную Лару… Блядь, я не помню этого! До какой степени мне надо было так нажраться, чтобы залезть на неё? Я до сих пор даже в голове это представить не могу. Никогда меня к ней не тянуло. Воспринимал её как сеструху Грача… Ладно, проехали! Она потеряла ребёнка. Я успокаивал. Терпел. Помогал. Но с меня хватит. Я ничего ей не должен! Развод и точка. Всё я сказал…

Мою тираду прерывает звон телефона Макеева. У него глаза на лоб полезли:

– Хренассе! Он что предсказатель, пророк? Нострадамус, блин? Грач звонит.

– Как раз вовремя. Дай, я поговорю.

– Я сам.

Кир отмахивается и отходит на пару шагов.

– Мальчики, вы там что курите? – моя мама цокает каблучками по дорожке в темноте. С шумом выдыхаю. Нацепляю на лицо маску нормальности. Включаю фонарик на телефоне и подсвечиваю ей путь.

– Мам, мы здесь. Не волнуйся, мы не курим, мы же спортсмены, – улыбаюсь и поддерживаю её за локоть.

– Сынок, я потеряла тебя. Убежал в тонюсенькой кофточке, а Кирилл в одной рубашке. Брр, холодрыга! Зима ведь на улице. Накинь пальто, я принесла.

– Мам, ну зачем ты? Всё нормально, – послушно натягиваю протянутое пальто, – На улице плюс три. Не холодно.

– Что случилось? Кирилл с кем-то по телефону разговаривает?

– Да, мам, с Грачём.

– Кирилл, возьми куртку, а то простудишься! – мама отдаёт ему верхнюю одежду. – И передай привет от меня Паше.

– Ух! Спасибо большое, Лидия Петровна, не стоило беспокоиться. Тепло на улице. Вам тоже привет от Пашки.

Макеев одевается и снова отходит в сторону. Мама пристально смотрит на меня, подходит ближе и вкрадчиво начинает разговор:

– Так что происходит? Сынок, расскажи мне. Почему ты ушёл? Расстроился из-за того, что Ларочка сказала? Я же тебя знаю. Вижу, как ты сдерживаешься. Послушай, она же молоденькая совсем. Делай скидку на возраст.

Раздраженно втягиваю воздух, стискиваю зубы и шумно выдыхаю. Цепляюсь взглядом за спину Макеева, как за спасательный плот в бурлящем потоке маминых слов. Она не знает о глубине депрессии Лары, о её выходках. Я никогда не рассказывал. При маме стараюсь проявлять максимум контроля с Ларой. Не дай бог, она из себя выйдет. Моя мама очень впечатлительная. Будет переживать обо мне. А я не хочу её расстраивать.

Мама держит паузу, гладит меня по плечу, мягко сжимает рукав и с приподнятым настроением выдаёт:

– Кстати, у меня для тебя хорошие новости, Ларочка со мной поделилась, что хочет снова забеременеть.

Фраза на столько режет слух, что не успеваю затормозить свои реакции. Дёргаюсь неаккуратно и вытягиваю руку грубее, чем стоило бы.

– Нет, мама, нет. Это не лучшая идея.

– Ну почему? – крайне удивляется мама и шагает за мной. – Вы такая красивая пара. Лара в тебе души не чает. Родит ребёночка и посерьёзней станет, повзрослее. Поженственнее, нежнее, мягче. Хм-м, вы могли бы сегодня начать попытаться зачать малыша, – мама подмигивает и улыбается.

– Мама! – изумляюсь сконфуженно.

– Ой-ой! Ты такой трогательный, когда смущаешься. Сынок, мне не нравится, что ты спишь в номере с Геной, а я с твоей женой. Надо поменяться.

– Ты хочешь переехать в номер Гены? – подшучиваю над ней.

– Ю-ю-рра! Не подкалывай! – даже в темноте видно, как краснеет мама. – Я узнавала. В гостинице есть свободные одноместные номера. Гена может переехать из двухместного в отдельный одноместный. И мне можно снять другой такой же. А ты наконец начнёшь спать со своей женой.

Вздыхая всей грудью, пытаюсь сообразить, сказать ей сейчас или потом. Лучше сразу. Чтобы от меня услышала, а не от кого-то другого.

– Не начну, мам. Я подаю на развод.

Получается слишком сухо, и я не могу ничего придумать, чтобы сгладить информацию.