Мио Вик - Тест на отцовство

Наконец увидела меня. Звонко смеётся и идёт ко мне. Я подхватываю её на руки и глажу по волосам, вкладывая в эту ласку самые нежные чувства. Обнимаю, вдыхаю её запах и внутренне наполняюсь до краёв. Я самый счастливый человек на земле!

– Родная моя… Ангелочек мой… Ты такая красивая… Моя принцесса…

– Папа… Почему ты плачешь? – гладит малышка меня по щеке.

– От радости. Я радуюсь тебе. – удивительно, как она быстро пошла ко мне на руки, не боится меня. – Как тебе нравится, когда тебя зовут по имени?

– Имя? Анна-Мария.

– Это я знаю, родная. А какое имя ты больше любишь?

Мадам Бланш мягким голосом поясняет ей:

– Мама и бабушка называют тебя Марусенька, Машуля, Машенька. Как ты хочешь, чтобы папа тебя называл?

– Машуля, Маша, Мушка, ― загибает она пальчики, перечисляя.

По гостиной разносится лёгкий общий смех после Мушки.

– Покажешь свою комнату? ― подмигиваю ей.

– И игрушки! – радостно подхватывает дочка, указывая пальчиком на выход из гостиной.

Несу свою девочку на руках по коридорам, она мне подсказывает путь и вдруг ручкой тянется в сторону:

– Мамина комната! Мамуля отдыхает.

Господи! Ника-Николь там… Окидываю взглядом белоснежную роскошную дверь ― вход в ЕЁ мир. Внутри меня всё в один момент падает в тёмную бездну. Ника не вышла ко мне. Не хочет видеть. Может и к лучшему… Сегодня по крайней мере.

Бурсин

В детской комнате уютно и светло. Убранство и атмосфера по-особенному волшебные. Отпускаю дочь с рук на пол, и она в чудесном нежно-малахитовом платьице, в бархатных босоножках порхает, как маленькая птичка.

– Папа-папуля, смотри, смотри, это Белла. Она умеет говорить.

– О-у, говорящий пупс. Как интересно, я таких ещё не видел. – улыбаюсь от уха до уха, рассматривая игрушку в розовой одежде и чепчике.

– Не-а, не пупс, а Белла! – дочка поднимает бровки домиком. Взгляд один в один, как у мамы.

– Извини, родная. – сажусь на ковёр рядом с ней, чтобы быть пониже. – Покажи, как работает Белла.

Не могу налюбоваться на своего маленького ангела. Моя дочка! Она очень красива. Моя…

Хочется крикнуть: «Ущипните меня! Не могу до конца поверить, что это не сон… Нет! Лучше не щипайте. Если это сон, я не хочу просыпаться».

Её улыбка, милый голосок, жесты, мимика – всё это вызывает слезы на глазах. Я до сих пор в шокированном состоянии. Я ПАПА-ПАПУЛЯ! Вот это подарок – сегодня самый лучший день.

Мадам Бланш принесла поднос с чаем и угощениями, помогла разложить декоративные подушки, и мы устроили чаепитие прямо на полу за кукольным столиком.

– Папочка, ты огромный. Великан. Тебе не хватит одной чашки. Ещё налью. – малышка моя поднимает фарфоровый заварник. – Ой, горячо!

У меня сердце оборвалось:

– Обожглась?!

– Нет-нет, – успокаивает няня, – Мы не носим кипяток в детскую. Чайник тёплый.

– Не-а не обожглась, но ты всё равно подуй, – дочка подставляет маленькие ладошки и смотрит так хитро-хитро. До боли знакомый взгляд. Мамины повадки. Ника так же смотрела, когда уловками хотела привлечь к себе внимание.

– Пфууу-пфууу, – обдуваю крохотные ручки и целую, – Тцмок-тцмок.

– Хи-хи-хи, папа, как рыцарь из мультика.

– А ты, как принцесса.

– Анна-Мария, пора принять витамины, – мадам Бланш подаёт детскую мармеладную пастилку.

Дочка послушно открывает рот, жуёт и морщится:

– У-ф-ф, витамина неспелая. Кислая! Бе-е. – высовывает язык, а затем запивает чаем. – Папа, я ещё наряды не показала! Наряды мои!

Бежит к шкафу, и сама двигает дверь-купе, обводя ручкой цветные сарафаны, юбочки, кофточки. Тянет самое пышное платье, щедро украшенное перьями по верху и вдоль подола. Шёпотом на ухо мне говорит:

– Бабушка назвала меня в нём – чудо в перьях!

– Аха-ха-ха, бабушка-шутница. Ты же модница, красавица! Умница!

– Да я не умная. Я просто всё знаю! – с деловым видом махает ручкой дочка. Так интересно за ней наблюдать.

Моё сердце расширяется до размеров с целую вселенную и заполняет собой всё космическое пространство.

Весь мир я готов обнять. Бесконечно счастлив. Переполнен любовью. Большей радости и представить не могу.

Немногим позже малютка Маша начала засыпать на ходу. Няня Бланш её умыла, переодела в пижаму и предложила мне уложить дочку спать.

Беру за ручку своё счастье. Она сама забирается в кроватку и глядя сонными глазами шепчет:

– Папочка, не уходи.

Моя душа от восторга и одновременно от боли разрывается. Как долго я ждал этих слов! Как тосковал и хотел в своей жизни маленького родного человечка. Умирал, как хотел ещё раз услышать в свой адрес: «Папа!»

Помню, что перед сном Тёмушке читал сказки. Оглядываюсь в поисках детских книг. Ничего под рукой не нахожу. На полках много игрушек, но за книги глаз не зацепляется.

– Папуля, расскажи сказку. – сладко зевает дочь.

– М-м, сейчас, родная. Жили-были… – сочиняю, что первое в голову взбредёт. Маша улыбается и смотрит в окно. Вечерняя уличная подсветка бликует, оттого что ветер треплет ветки деревьев. На дворе холод, а нам уютно и хорошо.

– Папа, а снежинки закрывают глазки от страха, когда с неба падают?

– Гм? Они лёгкие, пушистые. Танцуют и парят. Им не страшно.

– Уфф, – улыбается она, засыпая. – Папа, а ты завтра придёшь?

– Обязательно. И завтра, и послезавтра… – целую её в голову и повыше накрываю одеялом.

Мне столько всего надо будет пересмотреть, столько сложить в своём мозгу. Вся жизнь теперь заиграет новыми красками.

От волнения меня лихорадит до дрожи в руках и коленках. В мыслях своих взлетаю, планируя ближайшие дни. Внезапно теряю нить, связывающую с реальностью, и начинаю мечтать о будущем. Сколько всего впереди! Сколько надо успеть.

Сердце бьётся учащённо, крутит живот, лёгкая тошнота подступает и дышать приходится глубокими рывками, шумно выдыхая.

«Успокойся, Юра!» – торможу сам себя. Заземляю.

«Всё прекрасно. Всё успею. Всё решу».

Сканирую свои эмоции, которые необходимо обработать и привести в равновесие.

Вдох-выдох. Ещё и ещё…

Прощаюсь с няней Бланш, накидываю пальто и выхожу на улицу. Иду по дорожке к машине. Слышу за спиной хлопает входная дверь, и кто-то бежит за мной:

– Юрий Владимирович, подождите, – догоняет брат Ники.

– Вот что, Елисей, переходи на «ты» и по имени. Давай оставим официальный тон?

– Хорошо. – быстро пожимает накаченными плечами. Молодой ещё. Не заматерел, но видно, что спортом занимается. Голос басист. В первую нашу встречу он явно выглядел младше. Сколько ему сейчас? Двадцать один с хвостиком.

– То, что случилось полный трэш, конечно, очень печально. Я про то, что кто-то вас рассорил с Никой. – я смотрю на него не двигаясь, он показывает большим пальцем за дом за спиной и поясняет: – Нам Петруха всё рассказал… Я, кстати, ещё тогда говорил Нике ― что-то здесь не вяжется. Не могли вы бросить ребёнка. Не по-пацански это.