Юрий Кривенцев - Секс с Люцифером. Фантастический мистико-психологический роман

В голове ослепительно сверкнуло что-то, вроде разряда молнии.

Все смешалось. Только теперь Александр понял, какие колоссальные перемены произошли с ним в последние часы.

Без единого слова, действия, битва была проиграна окончательно. В этот миг совершенного безмолвия мужчина обреченно понял, что влюблен, по-настоящему, бесконечно и навсегда.

Блондинка с любопытством осматривалась.

Короткий топ, тугие (в облипку), короткие же шорты и узкие ботфорты. Все антрацитово-черное, из чистейшей кожи. Woman in black 9 9 Woman in black (англ) – женщина в черном (прим. автора). .

Мр-ряу! – кошка прыгнула прибывшей на грудь, будто к родной, громко мурлыкая, тычась в шею.

– Шаурма, изменница! – Сашка обалдел. Ни к одному из немногочисленных посетителей этой квартиры его питомица не проявляла такую бурную симпатию.

– Ах ты, чудо мое, – гостья ласково прижала животное в себе, затем, вдруг, слегка придержав за загривок, пристально посмотрела ей в глаза. Обе замерли, будто меж ними происходило некое таинственное действо. Ни звука. Все это длилось минуты полторы. Вскоре девушка вздрогнув, будто выйдя из транса, опустила зверька вниз:

– Хорошая киса, правильная. И никакая она не Шаурма. Что за колбасный юмор? Она – Эхо.

Котяра тут же ответила, будто так ее и кликали всю жизнь.

Все это время хозяин квартиры стоял в коридоре, будто изваяние Командора, яростно борясь со своими бушующими чувствами (тут ему здорово помогла пауза знакомства с нареченной Эхо). Наконец, ему удалось частично обуздать смятение.

– Привет Лиза. Ты позволишь так к тебе обращаться?

– Конечно, лапик. Почему бы и нет? Так, а где тут у тебя спальная комната?

«Ничего себе начало!» – он вновь опешил. – Т-там.

Не разуваясь, красотка шагнула в уютную комнатушку, центральную часть которой занимала уже прибранная кровать-полуторка. Подойдя к ложу, она нагнулась под прямым углом, бесстыдно выставив на обозрение фантастически выпуклые, манящие, обтянутые черным ягодицы (Шура, в который уже раз, непроизвольно задержал дыхание), потянулась к краям кровати («Боже, какой изгиб!») и решительно сорвала покрывало.

«Неужели дождался?!» – бедняга, в полуобморочном состоянии, не знал, что и думать.

– Ну что рот раскрыл? – девица ехидно дернула бровью. – Не о том думаете, мужчина, – с этими словами, она изящно накинула плотное шерстяное кроватное покрывало себе на плечи, затем укуталась вся, от шеи до щиколоток, словно куколка насекомого и устроилась в стоявшем в углу глубоком кресле тут же, в спальне.

Шаурма, то есть переименованная Эхо, мягко вспрыгнула на колени к своей новой любимице и тихо запела свою мур-песню, устроившись в заманчивой ложбинке между бедрами и животом, нежно прильнув мордочкой, как влюбленная наложница.

– Ты чего это задумала? К чему это переодевание в индианку? Замерзла? – парень был в недоумении.

– Понимаешь, прошлая наша встреча в том кафе была малопродуктивна.

– То есть?

– Как я ни старалась до тебя достучаться, у нас так ничего и не получилось. Мы практически не узнали друг друга. И все из-за того, что кое-кто, свихнувшийся от вожделения, почти не был способен поддерживать адекватный разговор.

– Мне показалось…

– Ха, показалось ему, – закутанная по самые щеки, она немного напоминала совсем юную девчонку. – Может вчера ты этого не заметил, но у меня к тебе дело, очень важное. И хотелось бы его решить. Чем быстрее, тем лучше.

– Дело? – внутри полегчало, гормональная буря потихоньку стихала. Он убедился, что с собеседницей в таком необычном одеянии общаться было действительно легче. Ничего не отвлекало. – А я-то подумал, что наша встреча была случайной.

– Сашенька, я уверена, рано или поздно ты поймешь, что в этом мире не происходит ничего случайного.

Вот значит как? За ним охотились.

Пока он ничего не понимал.

– Поговорим? – плюхнувшись на кровать, он больно ударился локтем о полированную спинку.

– А почему бы и не поговорить. Я для того и пришла.

– Хорошо, у меня вопрос: кто ты такая, в конце концов?

– Александр, – выпростав узкую ладонь из под пледа, гостья принялась чесать животное за ушком. Та от удовольствия заурчала еще громче. – Ведь ты уже интересовался этим, вспомни (пекло, белые барханы, нестерпимая жажда). И я ответила тебе. Пойми, каждому ответу свое время. И если будешь достоин – получишь все, не только ответы. А пока соберись. Я точно знаю – ты далеко не глупый человек. Не разочаровывай меня. Есть еще вопросы? Продолжим?

– Вопросов множество. Вот, хотя бы твое чудесное воскресение в прозекторской. Перед глазами так и стоит то зрелище. Или ты и об этом ничего не скажешь?

– Ну, почему же? Помнишь милый, там, в кафе ты сказал, что я, будучи трупом, не могла помнить нашу первую с тобой встречу? Но потом ты усомнился в этом, вспомнив дальнейшее. Твою память до сих пор терзает ужас пережитого в тот миг.

– Вынужден согласиться.

– Хочешь знать правду?

– Несомненно.

Она мягко сгребла в охапку кошку:

– Признаюсь тебе. Я видела и помню ВСЕ. Не надейся, это не твоя галлюцинация. ЭТО БЫЛО. Назад не вернешь. Постарайся принять то, чего уже не изменить.

Алекс застыл в полуступоре. Только теперь он понял, насколько все реально.

Как-то быстро и легко он принял правду. Сейчас Саша был уже почти уверен, что даже те бредовые полусны прикованного к постели доктора имели прямое отношение к происходящему с ним в этом мире суровой действительности.

Быстро и неотвратимо хрустальный дворец его мировоззрения материалиста-естественника, убежденного, что все вокруг давно познано и просто, рушился, рассыпаясь звенящими осколками, среди которых, из холодной земли вырастали пугающие лианы, расцветающие мрачными бутонами новых неразгаданных тайн.

– Ну и ладно, – голос Елизаветы стал жестче. – Я вижу, ты движешься в верном направлении. Тебе трудно, но ты справишься, уверена в этом.

Она по-кошачьи потянулась в своем коконе:

– Ну а сейчас – время моих вопросов. Ради этого я, собственно, и здесь. Прошу, чтоб ты отнесся к ним самым ответственным образом. Скажу больше: в данную минуту на этом шарике не происходит ничего более значимого, чем наш диалог.

– Хм, даже так?

– Абсолютно.

Она встала, шагнула к нему, не снимая накидки, и прожгла таким взглядом, что мужчина почувствовал себя бабочкой, нашпиленной на булавку. Алекс понял: этой женщине он не сможет соврать никогда.

– Ты меня пугаешь.

– Не стоит бояться, – она вновь опустилась в свое уютное гнездышко, – тебе ничего не грозит. В худшем случае, вернешься к своей постылой жизни и будешь существовать как все, иногда, с пронзительной тоской вспоминая произошедшее.

– Ладно, хватить тянуть. Начинай.