Джейн Шемилт - Пациент

– Да, лучше перестраховаться, чем потом жалеть. – Муж одну за другой складывал косточки в аккуратную горку. – Только не удивляйся, если они не помогут – трудно вести расследование, если заявитель сам ни в чем не уверен. – Он выпрямился. – Оба раза это было вечером, в темноте. – Нейтан рассек лимон пополам выверенным движением ножа. Превосходный кулинар, он, в отличие от меня, всегда подходил к делу с точностью и терпением. – Ты сама говорила, что галлюцинации случаются чаще, чем люди это осознают. – Он выдавил лимонный сок на розовую мякоть.

Я как-то сказала ему, что галлюцинации могут быть вызваны гормональными изменениями: беременностью, родами, менопаузой. Привела в пример пятидесятилетнюю пациентку, которая утверждала, что в ее квартире прятался злоумышленник, которого никак не могла обнаружить полиция. Симптомы исчезли после назначения гормонозаместительной терапии. Теперь эту интересную историю Нейтан примерял на меня.

– Хорошо, что ты скоро едешь во Францию, – продолжал он тоном учителя, которым и был. – Передышка и немного солнца – именно то, что доктор прописал.

– Не надо разговаривать со мной как с маленькой, Нейтан. Я уверена в том, что видела.

Но было совсем не так, в этом и заключалась проблема.

Нейтан мыл руки, я не поняла, услышал ли он. Если бы услышал, то был бы недоволен – он любил, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним. Я пошла наверх, чтобы принять душ.

Мои глаза сверкнули на меня из зеркала в ванной. Я вспомнила, что Люк поверил и побежал посмотреть, кто прятался в тени. Я стянула мокрую одежду, оставив ее грязной кучей на полу, и шагнула под душ. Струи горячей воды застучали по моему телу, и через некоторое время я почувствовала себя спокойнее. Я подумала, что странные типы постоянно шастают то здесь, то там. Прячутся в укромных местах, следят за женщинами просто из любопытства или скуки, но никогда не причиняют настоящего вреда. Поэтому не стоило заявлять в полицию. Какой в этом был смысл? Даже если они решили бы провести расследование, этот человек давно уже скрылся.

Конференция стала для меня шансом взять себя в руки, сменить обстановку, встряхнуться. Эти слова Нейтан постоянно повторял своим ученикам. Возможно, после небольшой разлуки я стала бы больше ценить мужа, его тщательное внимание к мелочам, его верность, его дружеское отношение – все то, что я воспринимала как должное. Я простояла под душем много времени, гораздо дольше, чем обычно. Я смывала грязь, но мне казалось, что я смываю что-то еще, прилипшее ко мне, – какой-то незнакомый запах, запретный, экзотический, тревожащий.

Май 2017 года

Стеклянные двери библиотеки Солсбери вели в главный вестибюль, внутри здания кипела жизнь. За столами расположились школьники, старик с седой бородой читал газету на диване, три матери с малышами устролись на креслах-мешках в детском отделе. Одна из них тихонько читала вслух, ее мальчик, положив руки на колени, смотрел ей в лицо, не замечая ничего вокруг.

Лиззи сидела за стойкой на втором этаже, беседуя с небольшой группой студентов, которые делали заметки в своих блокнотах. Позади группы высокий темноволосый парень в очках раздавал бумагу и ручки тем, у кого их не было. Студенты слушали с восторженным вниманием. Я не могла разобрать слов, но в голосе Лиззи чувствовались интонации хорошего гида, ее слушатели были явно заворожены. Во время разговора она радушно поводила вокруг руками и, бесспорно, находилась в своей стихии. Ее обязанностью было объяснять посетителям, как получить доступ к библиотечным ресурсам, и она превращала это в увлекательное путешествие к новым открытиям.

Она стала выглядеть по-другому в новой кожаной куртке и красивой юбке. Ее волосы отсвечивали мелированными прядями, а ногти вспыхивали красным лаком, когда она указывала на экран. Лиззи прежде не красила ногти. Я прислонилась к стене и с одобрением наблюдала, понимая, что поступаю не слишком хорошо. Сама я, глядя в маленькое зеркало в своем больничном кабинете, видела неухоженные волосы и смазанный или вовсе отсутствующий макияж. Трудно хорошо выглядеть, когда ты так занята, да и по сравнению с работой, с необходимостью спешить от пациента к пациенту, это казалось мне неважным. И все же я обрадовалась, что дочь обеспокоилась своим внешним видом. Я подумала, что годы спустя она увидит себя в зеркале и обнаружит, что былая красота исчезла. Наверное, ей будет трудно поверить, что усталое лицо перед ней – ее собственное. И тогда она порадуется, что максимально использовала свою внешность, пока еще могла.

Минут через пять студенты поблагодарили ее и ушли, а темноволосый парень – видимо, молодой преподаватель – задержался и что-то говорил ей с серьезным видом. Лиззи проводила его до двери, а затем обернулась с улыбкой, которая длилась до тех пор, пока взгляд дочери не уперся в меня.

– Что ты здесь делаешь, мама? – спросила она, когда я приблизилась. – Шпионишь за мной?

Это звучало как шутка, но ее губы сжались.

– У меня перерыв. Ты отлично разобралась с этими ребятами…

– Мне некогда. – Лиззи взглянула по сторонам, а затем снова на меня. – Я работаю.

– А мне захотелось пригласить тебя пообедать вместе. – Я начала жалеть, что пришла. Я ее смущала. Мне тоже не понравилось бы, если бы моя мать подсматривала за мной на работе. Я поступила глупо. – Завтра я уезжаю…

– Счастливого пути! – Дочь не отрывала взгляда от стола.

– На конференцию в Париж, – продолжала я, хотя она не спрашивала. – Надолго. Меня не будет десять дней, поэтому я подумала, что мы могли бы пообедать сегодня.

– У меня уже назначена встреча.

«Вот причина мелирования и макияжа», – догадалась я.

Лиззи села перед компьютером и уставилась в экран.

– Лиззи…

Я уже собралась предложить ей съездить куда-нибудь на выходные после моего возвращения. В любое модное место. Я бы все устроила. Девчачий уик-энд, это было бы весело. Только мы. Но тут она вскинула брови и подняла взгляд, в ее глазах читалась враждебность.

– Что?

– Э-э… Да так, мне показалось, кто-то следил за мной вчера на пробежке. Вокруг постоянно ошиваются всякие странные типы, будь осторожна.

– Спасибо. Я сама могу о себе позаботиться.

Она давно уже уклонялась от моих поцелуев. Некоторые матери подходят и обнимают дочерей, не обращая внимания на то, что те против. Я шагнула вперед, но Лиззи придвинулась ближе к столу, ножки стула скрипнули по полу. Старик оторвал взгляд от газеты. Я пошла к двери и обернулась помахать на прощание, но Лиззи стучала по клавиатуре и не поднимала глаз.

По дороге домой мне встретились две женщины. Одна была в годах, другая много моложе. Возможно, это были мать и дочь. Они ели чипсы из одного пакета и болтали с набитыми ртами, прижимаясь друг к другу, полностью поглощенные разговором. Я наблюдала за ними, чувствуя зависть. Я была вечно занята, когда Лиззи нуждалась во мне, и не могла ожидать от нее отклика теперь. Я не заслужила подобной близости.