Александр Варго - Татуировка (сборник)

Андрей переоделся, обулся, закинул телефон в карман и вышел на темную площадку, пропитанную бессмертным запахом сырости, но не успел закрыть дверь, как Семен окликнул его.

Андрей повернулся. В руках Семен держал пакеты с мусором, а на его лице играла хитрая ухмылка.

– Пора бы выбросить это дерьмо.

Андрей кивнул, принял пакеты и направился к лифту. Пока ждал приезда, прислонился лбом к холодному металлу и стоял так, наслаждаясь, пока не приехал лифт.

Спустившись на первый, лифт мерзко запищал, ножом полоснув по воспаленному мозгу. Андрей вздрогнул, подобрался и вышел из кабины.

На улице он наконец смог вдохнуть полной грудью. Ливень закончился, оставив после себя огромные лужи.

Мусорный контейнер был переполнен. Андрей кое-как пристроил пакеты на верхушку кучи и боковым зрением заметил бородатого бомжа, роющегося в помойке. Рядом стояла грязная и проржавевшая детская коляска, нагруженная всяким хламом.

Заметив Андрея, бомж впился в него мутными глазами, едва различимыми на грязном, заросшем густой бородой лице. Андрей удивился. Обычно бездомные отводили глаза, завидев другого человека, или торопились уйти, но этот нагло глазел на Андрея, будто признав в нем старого приятеля. Андрей не выдержал:

– Чего уставился?

Бомж ничего не ответил и даже не подумал отвести глаза. Затем вдруг залился мерзким, булькающим хохотом.

– Ты дурак, что ли?! – огрызнулся Андрей, понимая, что сам провоцирует бездомного на агрессию. Но и на оскорбление тот никак не отреагировал, продолжив хохотать, словно видел самое забавное зрелище в жизни. Андрей даже оглядел свою одежду, подумав, что, может, в чем-то испачкался или к штанине прилип мусор. Но одежда была чистой.

«Не начудил ли я чего пьяным?» – подумал Андрей.

– ПАДАЙ! – прохрипел бомж и снова залился хохотом.

Не говоря ни слова, Андрей развернулся и торопливо зашагал к выходу со двора. Всю дорогу, пока он шел к арке, бездомный продолжал хохотать.

Срезав путь через парк, Андрей вышел к дороге и остановился на светофоре в ожидании зеленого сигнала.

У газетного киоска курила женщина, хмуро поглядывая на проезжающие машины. Внезапно она пристально посмотрела на Андрея и тот, все еще не отойдя от встречи со странным бродягой, решил было, что сейчас и она примется нести околесицу, но женщина только хмыкнула и отвернулась.

Загорелся зеленый. Андрей пересек «зебру». Сунул руки в карманы и, понурив похмельную голову, неторопливо побрел в сторону магазина, все еще прогоняя в голове странный случай с бездомным. «Падай», – крикнул он. К чему это? И сон… Эти странные совпадения наводили на жуткие мысли.

Пытаясь отвлечься, Андрей принялся вспоминать детали вчерашней попойки. Но они не проявлялись. В памяти всплывали только неясные обрывки разговоров, кислый вкус пива, перемешанный с сигаретной вонью… и Лиза. Почему она? Наверное, Рома ему все уши про нее прожужжал.

В магазин он вошел так же, не поднимая головы, и на автомате прошел через рамку, захватив корзинку. Только тогда он наконец вынырнул на поверхность из проспиртованных глубин памяти и осмотрелся. Внутри все похолодело. Ни посетителей, ни кассиров, никого… Магазин пустовал.

Андрей замер на месте и прислушался. Лишь тихо гудели лампы под потолком, больше ни звука. Он медленно побрел вперед, прошел мимо мясного отдела в кондитерский, затем к выпечке. Подошел к кассам.

– Есть кто? – выкрикнул он.

Никто не ответил.

То ли дурацкая шутка, то ли случилось что-то такое, из-за чего все вдруг разом покинули супермаркет. Но почему тогда двери остались открыты? Да и никаких признаков того, что здесь случилось нечто экстраординарное, не наблюдалось. Все было на своих местах, исправно работали холодильники, горел свет. Не хватало только людей.

Андрей дошел до овощного отдела, заметил проход в техническое помещение. «Посторонним вход воспрещен», – сообщала наклейка на двери. Сама дверь была приоткрыта, и оттуда вдруг послышалось приглушенное, неразборчивое бормотание. Подойдя ближе, Андрей заглянул в темный проем, и его накрыло гнилым запахом испорченных продуктов. Он невольно поморщился и прикрыл нос рукой. Света в подсобке не было, но магазинного освещения хватало, чтобы увидеть в конце небольшого коридора скопление коробок. Странное бормотание стало громче; оно доносилось откуда-то из глубины помещения. Звук был такой, словно человек с сильным дефектом речи разговаривал, уткнувшись в плотную ткань. Ни одного слова разобрать не удавалось, но это, без сомнения, была человеческая речь.

Чувствуя неладное, Андрей все-таки громко спросил: есть ли тут кто, и бормотание в тот же момент утихло. А еще через секунду сменилось тихим плачем.

– Эй! Кто там?

Вместо ответа из глубин помещения донесся новый звук, будто кто-то поскреб ногтями по стеклу, потом еще раз и еще…

Андрей позвал снова, с ужасом понимая, что в подсобке происходит что-то ненормальное. По-хорошему, стоило уносить ноги подальше отсюда, но Андрей все ждал чего-то.

Поскребывания прекратились, сменившись резким, чавкающим звуком удара, будто кто-то перерубил кусок мяса топором. Плач и бормотание сделались громче и, кажется, ближе.

Андрей больше не мог оставаться на месте. Резко развернувшись, он бросился прочь, но поскользнулся и рухнул на бок, вляпавшись рукой во что-то вязкое. Тут же подскочил и посмотрел на руку, по которой стекала темная, вонючая влага. Опустив взгляд, заметил раздавленный, почерневший помидор, в котором копошились мелкие белесые черви. А когда осмотрелся, понял, что все фрукты и овощи в отделе безвозвратно испорчены. Над гнилыми плодами, источающими мерзкий запах, громко жужжа, вились мухи.

За спиной что-то всхлипнуло и забормотало. Не оборачиваясь, Андрей кинулся к выходу и, вылетев на улицу, побежал к дороге. Но сделав всего несколько шагов, остановился и застыл в недоумении.

Первая мысль – вчера кто-то его чем-то напоил и теперь все, что он видит, лишь жуткая галлюцинация. На улице никого не было. По дороге не неслись автомобили: их грязные корпуса с выбитыми окнами и фарами, спущенными шинами и разломанными радиаторными решетками, похожими на выбитые зубы, ржавели на покрытом трещинами асфальте. Покосившийся светофор не горел, а полосы пешеходного перехода, еще недавно обновленные, были затерты и почти не видны. Примерно так же выглядели и дома вокруг. Грязные и обветшалые стены. Выбитые окна с гниющими рамами, крошащиеся, позеленевшие от мха балконы.

Когда Андрей обернулся, то увидел, что супермаркет выглядит так же, как и все остальное. Ветхий, будто минула не одна сотня лет.