Алина Горовенко - Дневники пропавшей девушки

Статус мужчины требовал, чтобы я всё сделал сам, мужественно и без колебаний. Я выбросил сигарету и начал действовать. Достал тряпку из багажника и решительно направился к стеклу. Девушка поспешно отошла от машины и, будучи на безопасном расстоянии от этого кошмара, закурила. Я накинул тряпку на туловище совы, собрался с силами и ухватился за голову. Преодолевая отвращение и тошноту, я рванул на себя, но клюв воткнулся слишком глубоко в стекло. Я предпринял ещё попытки и, наконец, у меня получилось. С мерзким скрипом я извлёк клюв из лобовухи. С отвращением я швырнул тряпку с останками птицы в сторону деревьев. Присутствие Аны придавало мне уверенности, я не мог поддаться слабости и выглядеть трусом. Стекло по-прежнему было всё в крови, перьях и ошмётках плоти. Я включил дворники, но они только размазывали эту жижу, катая куски мяса туда-сюда. Достал из бардачка бутылку воды и выплеснул её содержимое. Вооружившись салфетками я усердно отмывал стекло. Меня конкретно передёргивало, когда приходилось трогать ещё тёплые останки птицы, пусть и через микрофибру салфеток.

– Можем ехать, – сообщил я, наконец, девушке.

Она поспешила к машине.

В её лице по-прежнему была та некрасивость, которую вызвала волна жалости к птице.

Дворники оставались включенными, и нам приходилось слушать, как они поскрипывают по стеклу, цепляясь за то место, где только минуту назад торчал окровавленный клюв ночной птицы. Я развернул машину на 180 градусов и поехал обратно, в сторону пригорода.

– Вот это приключение, – вымотано улыбнулся я, стараясь подбодрить спутницу.

– Не то слово.

Она приходила в себя довольно долго, гнетущая тишина наполняла салон. Я включил радио, на рок-волне звучала AC/DC – Highway To Hell. Пожалуй, одна из самых известных композиций из репертуара группы. И мне повезло, Ана приободрилась, и мы даже немного подпели припеву. Чем дальше мы удалялись от злополучного места, тем спокойнее становилось девушка. Я старался не думать о том, как собирал останки мёртвой птицы руками, но так или иначе картинки сами по себе всплывали в сознании. И это мерзкое ощущение в пальцах, словно ты трогаешь внутренности ещё секунду назад живого существа.

– Думаю, на утро мы забудем об этом инциденте.

– Надеюсь.

Вот и разговоры о смысле жизни. В который раз я убедился в её скоротечности и осознал, что порой не мы решаем, как всё сложится, а воля случая.

Когда мы пересекли черту пригорода, всё произошедшее показалось дурным сном. Да и замечали ли вы, как меняется восприятие, когда слушаешь музыку? Ты приходишь в себя.

И я понадеялся, что в скором времени перестану видеть эти мерзкие картинки. Девушка попросила отвезти её «домой», и я покорно двинулся в направлении тихой улочки спального района.

Остановившись у дома, плотно заросшего с одной стороны плющом, мы вышли из машины.

– Рад был познакомиться, Анабель, – сказал я, протягивая руку.

– Взаимно, Девин, – сказала она, отвечая на моё рукопожатие.

Она больше не выглядела угнетённой внезапным убийством. Её лицо разгладилось, и я даже подумал, что она симпатичная.

– Прости за то, что пришлось пережить, – пытался я оправдаться, хотя в этом не было моей вины.

– Спасибо за памятную прогулку, – сказала она, устало улыбаясь.

Она пошла по узенькой дорожке, выложенной из крупной гальки, в сторону парадного входа. Я проводил её взглядом и сел в машину, как только она скрылась в темноте прихожей.

Двигаясь в сторону дома, я всё размышлял.

Определённо, эта ночь стала особенной в нашей жизни. И не только в нашей.

В комнату проникал лунный свет и нежно падал на кровать. В широко открытое окно врывался тёплый ветер, слегка касаясь полупрозрачных занавесок. Пахло сырой землёй, впитавшей щедрые дары пролившегося неба. В приятной полудрёме я вслушивался в тишину ночи, которая баюкала и обещала покой.

Сквозь приоткрытую дверь бесшумно проскользнула она. На ней была тонкая сорочка, облегающая юное девичье тело. Девушка подошла к кровати, и лунный свет, соперничая в белизне, скользнул по её молочной коже. Силуэт девушки неестественно белел на фоне чёрной ночи. Рыжие волосы крупными кудрями спадали на грудь, что вызывающе торчала из-под шёлковой ткани. Она провела руками по своим бёдрам, скользя вверх по тонкой талии. Легко коснулась груди. Провела рукой по шее и запустила бледные пальцы в ярко-рыжую копну волос. С её страстных губ сорвался стон, она закатила глаза и медленно спустила сорочку на пол. Шёлковая ткань скользнула по телу с едва уловимым шуршанием. В лунном свете её обнажённое тело словно мерцало. Искрилось.

Я никогда не видел Лилит столь соблазнительной и решительной. Она возлегла на кровать у моих ног, её медные волосы рассыпались по белой простыни. Полная желания, она принялась себя ласкать. Я не мог отвести от неё глаз. Странная похоть овладела мной. Девушка облизала губы и простонала. Её округлая грудь соблазнительно приподнималась при каждом её вдохе. Белая кожа переливалась на свету. Она насладилась тем, с каким вожделением я наблюдал за её ласками, и устремилась ко мне. Горячими губами она обхватила мою каменную плоть. Она прервалась, чтобы смахнуть медовые кудри с лица, а затем резко села на меня. В позе наездницы она быстро двигалась, постанывая от удовольствия и прижимая мои руки к своей груди. Я был уже на грани, но она, предчувствуя это, замедлилась. Потом снова ускорилась, и волна оргазма накатила вновь. Когда она была уже на пике, я внезапно почувствовал могильный холод и едкий запах: ил с примесью перегнивших водорослей. Лицо Лилит стало серо-зелёного цвета, кровоподтёки покрывали её кожу. Из гениталий сочилась кровь. Руки приняли синюшный оттенок от бесконечных гематом. И глаза! Самое кошмарное – это глаза. Они были покрыты белой плёнкой и мутно пялились на меня.

Я в ужасе отшвырнул её, но тут же проснулся и понял, что это был всего лишь кошмар.

Комната была полна утреннего света, вызывающего тёплую истому. За окном распевались птицы, и день обещал быть жарким. Я протёр глаза, убеждая себя в том, что это был просто кошмар. Но яркие образы не давали покоя. Смесь отвращения и ужаса тошнотой подкатывала к горлу. Но, как и любой кошмар, с наступлением утра, полного солнечного света, он показался не таким уж и страшным. Переживания из-за импульсивного ночного похождения, да и после того, как мы сбили сову, могли и не такие кошмары вызвать. Зато бодрое пробуждение было гарантировано.

Я натянул тёмно-синие слаксы, белую рубашку-поло и кеды. Взъерошил непослушные волосы перед зеркалом и зашагал на кухню. Включил фоном телевизор, по которому показывали «Шоу Опры Уинфри» 11 11 «Шоу Опры Уинфри» (англ. The Oprah Winfrey Show) – американское синдикационное ток-шоу, созданное и произведенное Опрой Уинфри. , и приступил к готовке. Достал бекон и яйца, поставил вариться кофе в турке: чёрный, щедро сдобренный сахаром. Хлеб закинул в тостер. Завтрак чемпиона, как говорил мой отец. С разницей в том, что теперь его готовила не мама, а я сам. Не сказать, что я плох в готовке. Но, по правде говоря, женской руки недоставало. Промелькнула мысль, что, если бы у нас с Лилит по-прежнему было бы всё хорошо, рано или поздно она бы переехала ко мне. После экзаменов, естественно. Куда уж она без своей профильной литературы и уютного тихого уголка, где можно спокойно заниматься. В моём доме спокойствие было на вес золота. Бэккер и Кетон проводили здесь уйму времени, пора было уже с них брать арендную плату. Но это было вряд ли возможным. Как и то, что Лилит мечтала разделить уют этого маленького домика со мной. В её планы входило завоевание мира. Не то чтобы у неё были замашки как у Гитлера, но тем не менее.