Максим Шанин - Урочище

– Спасибо! – только и смогла выдавить из себя девушка, ей почему-то стало очень жаль этого парня.

– Ленка-пенка, голая коленка! – крикнул безногий, как-то по-идиотски загоготал и запрыгал обратно к калитке.

– Это наш Ондрюшка-дурачок, – сказала подходя к крыльцу Зинаида Захаровна, – руки золотые, да башка дырявая. Как без ног остался, все, ку-ку!

– А что с ним случилось? – сочувствующе спросила Елена.

– Оно тебе надо? – ответила бабуся, – себе посочувствуй.

– Странная вы, – нахмурилась девушка, – то добрая такая, то как лед холодная.

– Уж какая есть, – проворчала старуха, – иди в дом. Для костылей две руки нужны, мальца-то носить как будешь? Научу сейчас тебя к спине подвязывать.

В доме, старуха показала, как из белой тряпки, похожей на шарф, длинной метров пять или даже шесть, делать подвязку.

– Вот так под ножки, вокруг спины, потом вокруг своей, малышу за шею и обратно к себе – учила премудростям ношения новорожденного Зинаида, – затем у себя сзади на шее завязываешь в два крепких узла. Так носят спереди. А вот как надо, если сзади хочешь носить, – старушка колдовала с белоснежным льняным шарфом, как фокусник на сцене, – раз-раз и вот уже завязываешь на груди. Спереди носить будешь, так сильно то не наклоняйся, а то выскочит, да укатится, как Колобок – захихикала пожилая женщина.

– Спасибо Зинаида Захаровна, большое спасибо!

– Ладно, ты тренируйся, до вечера свободна, по двору можешь погулять, осмотрись тут. Завтра работенку тебе придумаем какую-нибудь, у нас тут без работы никто не сидит. Сегодня балбес еще прискачет, понравилась ты ему.

– Какой балбес? – Лена не сразу поняла о чем говорит хозяйка дома.

– Ондрюшка-дурачок, – усмехнулась бабушка, – ты уж с ним помягче, он все-таки парень хороший, а если обидится так орать начнет, что хоть уши затыкай.

– Да у нас как-то не принято инвалидов обижать, – поспешила успокоить старуху Елена.

– Принято, не принято, мое дело сказать.

После странного диалога, молодая мама решила осмотреться. Погуляв по двору и обкатав новые костыли, от которых еще пахло морилкой, девушка подошла к калитке. Кое-как отворив деревянную дверцу, Лена протиснулась, и вышла за ограду. Тропинка от калитки вела вниз под горку. Метров через десять тропа упиралась в грунтовую дорогу. На другой стороне дороги стояли однотипные бревенчатые дома с бело-голубыми резными ставнями. Справа и слева от тропинки, утопая в зелени, притаились хозяйственные постройки других домов. Оказывается дом, в котором очнулась два дня назад Лена, стоял на пригорке и до пшеничного поля было метров сто или двести, хотя с крыльца казалось, что пшеница растет сразу за забором.

Оглядев деревню, молодая мама подняла голову. На ярко-голубом небе не было ни намека на облачко, теплый ветер приятно ласкал ее красивое лицо, на горизонте виднелись холмы покрытые темно-зеленой шерстью леса.

Опустив голову, девушка вздрогнула от испуга. Прямо перед ней, внизу метрах в пяти от калитки стояло человек двадцать народу. Мужчины и женщины, несколько детей, все они стояли молча, не шевелясь, и глядели прямо на нее. «Господи, да откуда же они взялись так резко-то?», – пронеслось в голове у Лены, – «Только голову подняла ведь…».

Почувствовав тревогу мамы Сергей Сергеевич проснулся и заплакал. Сзади послышался скрип калитки, Зинаида Захаровна дернула Елену за плечо.

– Быстро в дом! – скомандовала, бабуся, – чего выскочила за калитку?

– Да я так, посмотреть, – растерялась девушка.

– Сказано же, не любят чужаков здесь!

– Так не было никого! – попыталась поделиться своим удивлением Лена, – я только на минуточку голову подняла, опускаю – а они стоят тут как статуи.

– Все давай, давай – подталкивая ковылявшую на костылях мамашу, ворчала хозяйка, – дома посиди, шить вязать умеешь?

– Да не особо…

– Ладно, придумаем что-нибудь, польза от тебя должна быть какая-то.

– Так я вообще-то домой могу уехать, – запротестовала Елена.

– Ага, уедешь, – усмехнулась Зинаида Захаровна, – две недели ливни шли, всю дорогу размыло, хоть на лодочке плавай! И так тридцать километров почти до трассы. Иди лучше, деточка, в дом, не окрепла ты еще, я тебе свежего чайку заварила, целебного. Вот дорога подсохнет, а там видно будет, всему свое время.

Женщины поднялись в дом, хозяйка на кухне напоила Лену своим ароматным чаем из каких-то трав, девушка несколько раз зевнула, встала из-за стола и направилась к своей спальне.

– Я немного полежу с сыном, Зинаида Захаровна, – уставшим и сонным голосом промямлила Лена.

– Полежи, полежи, я тебя к ужину разбужу…

Проснулась Лена от того, что солнечный луч наглым образом топтался по ее нежному лицу. Не было в нем той вчерашней игривости, будто и не крался он с крыши в окошко, а появился из ниоткуда впился в глаз и, обжигая веки, словно пытался его открыть. Девушка поморщилась, попыталась смахнуть лучик с лица, открыла глаза. Солнце за окном заливало весь двор, тюль, скрывающая комнату от посторонних глаз с улицы, переливалась в его свете всеми цветами радуги, там и тут на ней блестели крупинки бриллиантов. «Из каких ниток сшили он эту тюль?» – промелькнуло в голове проснувшейся молодой мамы, – «Никогда не видела, чтобы так красиво было от солнечного света…».

Окончательно проснувшись, Лена обнаружила, что сына рядом нет. Она тут же заторопилась на кухню. В доме было пусто, девушка умылась, села за стол и принялась завтракать. Еще теплые творожные сырники нежились на тарелке под красивым медовым одеялом. Подцепив один сырничек вилкой, Елена долго крутила его, опасаясь, что медовая нить, тянувшаяся очень долго, запачкает белоснежную скатерть.

– Да ну нафиг! – психанула девушка, подставила левую ладошку под сырник и жадно откусила. Еда была настолько вкусной, что челюсти, будто судорогой свело, слюна из-каких-то там потаенных мест брызнула в полость рта, помогая процессу пережевывания.

«Что за мед?! Невероятно вкусный! Я такого меда в жизни не пробовала, янтарный, тягучий, но совсем не приторный и без резкого запаха!» – восхищалась про себя Лена, продолжая уплетать завтрак, – «Идеальный мед! Как и все в этом доме, все здесь просто безупречно, подозрительно безупречно, так не бывает! Может я сошла с ума и лежу в психушке, а мне все это кажется?».

Девушка опустила голову вниз, задрала подол белоснежной ночнушки и стала ощупывать остаток левой ноги.

– Хрена с два я с ума сошла! Это вы тут все шибанутые! – Лена бросила на тарелку недоеденный сырник, схватила костыли, подпрыгнула и встав, на правую ногу, устремилась на улицу. Только девушка собралась схватиться за ручку двери, как та приоткрылась и в дом вошла баба Зина с малышом на руках. То ли она стояла под дверью и слушала, то ли привычка у нее такая, внезапно появляться, но Лена, увидев ее вздрогнула от неожиданности.