Вячеслав Мирошников - Письмо

– Чисто и мокро, – оглядываясь вокруг, проговорил Майкл, – как будто ничего и не происходило.

– Посмотрим вокруг дома, – добавил Сэм Лэнг, словно не услышал слов своего помощника, – может, что-то и найдём. Не думаю, что нападавший унёс с собой средство, которым ударил Джона Уорта по голове.

– Врач сказал, что это быстрее всего был кирпич или камень.

Мы разошлись в разные стороны, внимательно всматриваясь в мокрую переливающуюся от света траву. Вокруг этого дома стояло ещё пять домов, территории которых соприкасались с территорией дома помощника врача морга. Молодой парень не особо баловал себя зеленью, и от этого на его участке росло лишь четыре дерева, несколько кустов у дороги и ухоженная коротко стриженая трава. Больше половины территории занимала выложенная плитка. Я подошёл к декоративному невысокому забору и, пройдя вдоль него, сразу обратил внимание на какой-то отблеск, который можно было увидеть только вблизи. Взяв аккуратно за края, я приподнял его вверх и сразу увидел, что в моих руках находился раскладной нож.

64

– Шериф, у меня кое-что есть! – Обратился я к Сэму Лэнгу, стараясь, чтобы он и Майкл как можно быстрее подошли ко мне.

– Надеюсь, это не резиновая женщина, как это произошло с обыском у Робби? – Довольно громко проговорил помощник шерифа, вспоминая старую историю.

– Ну, да, – сразу поддержал его шериф, слегка улыбнувшись, – у нас, Чак, на соседней улице живёт Робби. Так вот ему показалось, что кто-то вечером долгое время наблюдал за ним через окно. Он взял биту, и, выйдя тихо через двери, прямо из-за угла замахнулся ею по стоявшему человеку, даже не проговорив к нему. В общем, это оказалась резиновая кукла. Она свистнула, легла на биту и вместе с ней вошла в окно, разбив стекло. Робби громко начал кричать, а соседи сразу вызвали нас. С тех пор между собой мы его и называем, Робби сдутая резина.

– Кто-то удачно подшутил над ним, – добавил Майкл, пропуская вперёд шерифа.

– М-да…, – еле слышно проговорил Сэм Лэнг, рассматривая находку, – а теперь оба отойдите на плитку.

Мы сделали пару шагов назад и стали сзади шерифа, который пальцами ощупал траву вокруг себя, а после внимательно стал водить рукой, словно искал булавку. Через минуту он повернулся к нам, показывая на место около забора:

– Я просто уверен, что этот предмет того, кто избил парня. Он нашёл здесь камень и нагнулся, чтобы поднять его, но не заметил, как раскладной нож выпал у него из кармана или руки. Быстрее всего у него не было времени на поиски, поэтому эта вещица и осталась здесь валяться.

Сэм Лэнг оказался полностью прав. Уже через минут пять он нашёл и тот камень, который идеально ложился в выдавленную в земле выемку у самого забора. Сложив все находки в кульки, и сфотографировав определённые участки двора, мы сразу же направились обратно в больницу. Джон Уорт подтвердил предположение шерифа, что этот нож не его, и сразу же побелел от одной только мысли, что его хотели подрезать. Майкл спокойным тоном объяснил ему, что если бы у преступника была такая цель, то никто камнем по голове его бы не бил. После чего парень немного успокоился и мы ушли.

Вернувшись, домой, я долгое время никак не мог уснуть, пытаясь найти связь мужа Рейчел и этого молодого человека, а также своих родственников, которые покинули этот дом и тот переворот, который ещё присутствовал в комнатах. Для меня это была одна цепочка, в которой я не видел связи. Если одно преступление происходило за другим, значит, кто-то продумал целую комбинацию, в которой нужно было найти хоть какую-нибудь логику. И мне ничего не оставалось, как привязать несчастного парня к тому, что его избиением хотели отвести взгляд от того, что на самом деле должно было произойти в будущем. Возможно, что будет ещё один ни в чём не виновный человек, который может пострадать. Мне не хотелось в это верить, но всё могло быть, и я не знал, что в дальнейшем можно будет ожидать от преступника.

65

Поднявшись утром, я принял душ, поел и сразу же стал наводить порядок в доме. Всё, что было разбросано – пришлось расставлять по полкам на своё усмотрение. Чтобы навести порядок, у меня ушло несколько часов беспрерывной работы. Зато теперь я знал, где мне не стоило искать рисунки, о которых мне писала тётя Ханна. Именно их поисками после наведения порядка я и хотел заняться. Я уже перебрал весь дом и осматриваясь по сторонам, даже не мог найти той полки или того угла, где можно было бы их найти. Я был уверен, что именно за ними кто-то и приходил. Они кому-то нужны, и нашёл тот человек их вчера или нет, я не знал. Оставалось внимательно осмотреть те места, где я ещё не был. Уже через полчаса я вышел из гаража с приподнятой головой и недоумением на лице. От злости мои губы были сжаты, а руки изредка выказывали мою раздражённость. Они стали настоящим проводником моего возмущения и неудовлетворения, и от этого я постоянно что-то брал в ладони, переставляя эту вещь на другое место.

Понимая, что я уже обошёл буквально всё, мне ничего не оставалось, как попытаться успокоить себя надеждой, что эти фотографии не единственная ниточка – за которую можно распустить весь клубок. Обессиленный и озлобленный я сразу же из гаража направился в кухню, чтобы сделать себе кофе и попытаться успокоиться. Войдя в дом, я прошёл мимо зала и лестницы, повернув к плите. Неожиданно меня словно что-то остановило, и я обернулся назад. Это было как озарение.

– Как же я сразу не подумал об этом? – Еле слышно спросил я сам себя, слегка, улыбнувшись.

Мой взгляд остановился на небольшом узком и лёгком кухонном шкафу, стоявшем у стены, за которой шла лестница на второй этаж. В зале лестница была обшита деревянными широкими рейками под цвет паркета. И возможно, что именно под ней и была та небольшая кладовка, где хранился всякий хлам. Долго не раздумывая, я без особых усилий развернул шкаф и увидел за ним узкую дверь. С чувством внутреннего удовлетворения от долгожданной находки я включил свет рядом с ручкой и сразу же открыл двери. Это было место, где на небольших полках лежал всякий хлам. Войдя вовнутрь, я почувствовал в этом месте застоявшуюся пыль, которая сразу же стала раздражать мой нос, от чего я несколько раз чхнул. Здесь лежали какие-то журналы, старые инструменты, картонные ящики, а сверху на одном из них была цветная жестяная коробка. Та коробка, ради которой мне пришлось осмотреть весь дом. Взяв её в руки, я вышел из кладовки и сразу же придвинул шкаф на место, понимая, что оставлять эту дверь на виду было просто бессмысленно. Она занимала место, а за ней лежало то, что могло пригодиться один раз в месяц. Направляясь в зал, я почувствовал, как недавнее холодное и неприятное ожидание превращалось в волну тёплого удовлетворения. Своим потоком оно утопило меня от пальцев ног до макушки, наполняя горячей волной некой победы.