V.S. - Гражданин Ватикана (вторая книга казанской трилогии)

– Ага. И что с ней стало? – последние пять минут Муся не открывала глаза.

– Ничего. Видел недавно, кассиром в Пятёрочке работает.

Спустя вечность. Спустя полчаса я завёл машину и поехал. Я боялся кого-нибудь сбить. Я боялся, что меня остановит ГИБДД. Я боялся попасть в ДТП. Я боялся слушать ДДТ. Я боялся всех аббревиатур. «Не сходи с ума, тёмная ночь; не порть мне песню мою, я ещё её пою, я ещё её пою». Что-то мне всё равно страшно. Ну же Надежда, давайте петь вместе: «Не сходи с ума,

Тёмная ночь,

Не порть ты мне мои слова,

Не сходи с ума ты,

Не сойду с ума я».

Спустя пять тысяч лет я, наконец, припарковался около своего жилища. Впереди был путь от машины до подъезда, путь длинной в столетия. Я думал, что не доживу до того момента, когда приму душ и сяду в кресло перед компьютером.

К сожалению, на кухне я повстречал маму. «Лишь в мир тоскующий верховных сил веленьем

Явился вдруг поэт – не в силах слез унять,

С безумным ужасом, с мольбой, с богохуленьем

Простерла длани ввысь его родная мать!» – вспомнилось ещё одно четверостишье.

Я вспомнил звук её голоса и, меня затрясло от злости. А потом я услышал её голос наяву.

– По телевизору про одного мальчика рассказывали…

– Всё! Хватит про это!

– Ты ведь ничего не знаешь. Не в курсе никаких новостей.

– Отвали-ка от меня срочно, – прошипел я сквозь зубы.

– Начинается…

– Твоё дело несложное – знай, переключай кнопки на пульте. Жри, сри, смотри Малахова!

– А что у тебя с глазами?!

– Я накурился, понятно? Чёртова идиотка!!

– ?!

"Родила б лучше я гнездо эхидн презренных,

Чем это чудище смешное… С этих пор

Я проклинаю ночь, в огне страстей мгновенных

Во мне зачавшую возмездье за позор!»

День явно затянулся, поэтому я решил не чистить зубы.

Глава 20

Если отбросить излишнюю чувственность мировосприятия, то всё упирается в деньги. Для ощущения полноты жизни и чувства полноценности мне необходимы некоторые материальные ценности: квартира, хорошая машина, доход и, свободное время. Доход и свободное время… Алкоголизм и здоровая печень.

У Команданте сегодня день рождения. Папа: «Тебя позвали на банкет?» Я: «Шутишь?! Даже многих судей не позвали. Я думаю, к нему приходили только Боги, даже Полубогов не было». Ну да, Боги, которые с трудом говорят на русском. Папа заставил меня купить Джонни Уокера Блэка, обещав вернуть деньги; я купил Блэка, засунул его в подарочный пакет и, дождавшись аудиенции, вручил Команданте. Папик закинул на мой мобильный две тысячи рублей.

Среда – тот день, когда стала очевидна моя профнепригодность; все начинают меня тихо ненавидеть. Мне пора увольняться. Папик расстроится…

Вечер среды. Мы встретились с Тони.

– Как дела на работе?

– Не будем об этом, знаешь, что я бы сейчас хотел? Сидеть в пивной, где пиво стоит двадцать рублей за пол-литра, да ещё сухарики бесплатно, и пить это пиво пока живот не лопнет.

– Так всё плохо?..

– Угу…

К вечеру четверга мои нервы расшатались настолько, что мне было всё равно над чем рыдать, – над «Завтраком у Тиффани» или над «Три метра над уровнем неба». Я думал об Эдгаре По, о Чарльзе Дарвине, о Фрэнке Делано Рузвельте с его кузиной Маргарет Стакли, о Сирано де Бержераке, о дальневосточных леопардах и других примерах умеренного кровосмешения. Тоска щемила сердце, но убежать от самого себя я не мог. Зависть от каждодневного лицезрения дорогих авто моих коллег усугубляла моё состояние. Я пытался развеяться остроумными разговорами с помощницей и судьёй, но от этого только терял последние силы. Вот бы сейчас оказаться в романе «Колыбель для кошки», большинство людей уже погибло, тебе остаётся только пуститься во все тяжкие эксперименты с алкалоидами и опиатами, впереди пустота. Есть ли мы как таковые? Или мы всего лишь совокупность мнения о нас других людей и, какое мнение перевесит, так мы и поступим, так мы и подумаем, так мы и почувствуем; думаете, я не знаю, что великое множество писателей (и других деятелей культуры) выносило этот вопрос на риторическое обозрение! Знаю-знаю… Впрочем, алкоголь бы сейчас порядком разгрузил мою психику, но утро придёт с вероятностью 99,99… процентов и, наступит сожаление что не умер ночью, плюс, в качестве бонуса, чувство вины, которое само по себе вреднее того, от чего оно наступает.

Глава от рассказчика

– Алло…

– …

– Алло, дядя Паша?!

– … Да!

– …Алллллоооо!

– Сейчас выйду на лужайку…

– Дядя Паша…

– Да, привет Дима, как сам?

– Нормально, работаю, жена, ребёнок и… её ребёнок.

– А! Понятно. Собираешься в Питер?

– Нет, я хотел поговорить кое о чём… Тут мой старый друг – Лексус – Алексей, может помнишь, дядя Паш?

– Тот, который тебя на деньги кинул?

– Да не то чтобы кинул, ну в общем да, это он. На него, в общем, завели уголовное дело, оно слушается в Центральном суде Казани… В общем.

– Отличная новость! И…

– Да, неплохая. Ты же знаком с председателем Центрального суда?.. Лёша просил поспособствовать ему в этом деле.

– Слушай Дмитрий, я ведь не ты, – я бесплатно работать не буду. Сто тысяч рублей – эта та сумма, за которую я могу приехать, оставив свои важные дела, в Казань и один раз встретится с Команданте. Естественно, что никаких гарантий я не даю, вообще не будем употреблять слово «гарантии» касательно этой ситуации.

– Я всё понял, передам.

– Ну, а как малышка? Растёт?

Глава 21

Пятница. Формально последний день груза ответственности. Теперь мне понадобиться ещё как минимум неделя, чтобы что называется «отписаться», – закончить и исправить все протоколы, сделать все запросы, разослать извещения и повестки, забить данные о ходе движения дел в специальную компьютерную программу, заполнить журнал по форме девяносто, по форме два и, чёрт знает ещё по каким формам. Я не питаю иллюзий, я знаю, что меня могут кинуть на новое испытание чуть ли не в самый понедельник первой недели, и уже не будет помощницы, которая половину работы делала за меня, не будет остроумца и обаяшки судьи Арбенина, музыкальные вкусы и чувство юмора которого мне так нравились (по крайней мере не раздражали). Дадут какую-нибудь судью с шилом в заднице и помощника, который будет меня посылать и проклинать по-татарски и я даже ничего не пойму. Как я и ожидал, у меня не возникает чувство важности и нужности проделанной мной работы. Зато имеется неотвязное чувство, что я портачу. Засыпаю. Пишу Аркадию: «От недосыпа мир делится на полосы, а потом эти полосы разъезжаются в противоположные стороны, как в видеоэффектах дешёвой камеры на заре формата VHS». Протокол судебного заседания. Протокол вашей никчёмной жизни: «Рождение: дата, время, дополнений нет. Ясли, сад, школа, дополнений нет. Первый секс, женитьба, последний секс, дополнений нет. Судебное заседание жизни объявляется закрытым такого-то числа, такого-то года, в пятнадцать часов тринадцать минут, по причине острой сердечной недостаточности. Дополнений нет…» Смотри помощница, я паралитик, Стивен Хокинг, мать твою. Джик-джик-жиииик. Катаюсь на кресле с колёсиками, делая вид, что около правой руки джойстик управления, как на инвалидном кресле. Так, что это? Смс-ка от Тони: «Что почитать из Мураками?» Я: «Из Мураками лучше почитать Довлатова». Тони: «Понятно». Я такой… Могу посоветовать «есличё». А если бы Тони спросил то же у Аркадия, то услышал бы уточняющий вопрос: «Рю или Харуки?»