Анастасио Д. - Смертельный сеанс. Миссия в Вашингтоне

Бразильское министерство иностранных дел – «Итамарат и» – предусмотрительно, от греха подальше, «развело» посольства ФРГ и ГДР. А вот миссии двух ядерных сверхдержав – приземистое, наполовину заглублённое в землю, видимо, из соображений безопасности, огромное здание посольства США, и, словно в пику янки, довольно высокий длинный дом советского посольства с красными бетонными решётками-щитами перед окнами на верхних этажах (шутники насчитали пятнадцать таких украшений, что дало им повод иронизировать: решётки символизируют-де «свободу» пятнадцати республик советской империи!), неосмотрительно разместили по соседству. Причём на одном из самых престижных и лакомых для застройщиков участков, недалеко от единственного тогда небоскрёба – здания Национального конгресса.

С появлением на широких, почти без перекрёстков, проспектах и улицах Бразилиа чёрных автомашин правительственных чиновников и шикарных лимузинов с зелёными дипломатическими номерами светская жизнь в новой столице забила ключом.

Редкий день в обеденные часы проходил без официальных коктейлей, а вечер – без приёма или званого ужина в каком-нибудь посольстве или торговом представительстве. Вольфгангу не нравилась эта пустая трата времени на болтовню, и особенно – необходимость иногда облачаться в смокинг. Но, как утверждают французы, noblesse oblige («положение обязывает»): имя представителя довольно известного германского концерна пополнило чуть ли не все списки приглашаемых. К тому же сверхсовременное здание театра ещё только строилось, а кинотеатров было маловато. В общем, как вздыхала Татьяна, «это нам не Европа, а Новый свет, и жить тут приходится по-новому».

Месяц сменялся месяцем, сезон дождей – периодом неимоверной сухости, позволявшим садовнику неделями не мыть представительский автомобиль Вольфганга. В комнатах в дополнение к кондиционерам приходилось постоянно держать включёнными увлажнители воздуха.

Стало веселее, когда Курт с семьёй тоже перебрался в столицу. Они с удовольствием общались, по-прежнему избегая затрагивать политические темы. Но вскоре новые друзья отправились в отпуск в ГДР.

По совету одного знакомого западногерманского коммерсанта, Вольфганг повёз Татьяну в Кристал ину. Этот крошечный поселок примерно в 130 километрах от Бразилиа покорил их обилием лавчонок, торгующих драгоценными и полудрагоценными камнями, а также ювелирными украшениями довольно высокого качества. Причём цены были не сравнимы с теми, что отпугивают покупателей, красуясь в витринах знаменитой ювелирной фирмы «Штерн» и других роскошных магазинов в крупных городах.

В первую же поездку они обошли почти все лавки, шутливо отбиваясь на единственной площади Кристалины от ватаг босоногих мальчишек и девчонок, наперебой предлагавших купить «камешки». Якобы добытые их родителями, но, скорее всего, украденные в находящихся по соседству шахтах.

В одной из лавчонок Татьяна облюбовала несколько кулонов и ожерелье с жёлто-коричневатыми топазами, сиреневыми аметистами, кроваво-красными гранатами и зелёными турмалинами. И не устояла перед россыпью-ассорти по названию «бразильские камни».

В следующие поездки – скорее развлекательные – она лишь разглядывала витрины и прилавки, явно охладев к коллекционированию самоцветов и украшений. Но Вольфганг на свой страх и риск выбрал одно из самых дорогих колец с бриллиантом и подарил Татьяне в день рождения, доставив немало радости.

А тут страна принялась лихорадочно готовиться к карнавалу. На «самый фантастический спектакль в мире», который ежегодно проводится на масленицу по всей Бразилии, но особенно бурно и пышно – в Рио-де-Жанейро, Вольфганг и Татьяна отправились в этот город на машине по прекрасной автостраде, большей частью петляющей в живописных невысоких горах.

Февральские «четыре безумных дня и ночи» потрясли и утомили их. Этот языческий праздник оголённой человеческой плоти, буйство красок, кричащую роскошь нарядов и какофонию звуков, извлекаемых из множества музыкальных инструментов, ст оит увидеть и услышать всего один раз и непременно – «живьём», чтобы навсегда запомнить и даже пресытиться уникальным зрелищем.

Ночное шествие по широченному проспекту имени Жетулиу Варгаса десяти так называемых школ самбы, объединивших в едином танцевальном порыве две-три тысячи богато наряженных и одновременно полуобнажённых мужчин и женщин каждая; жизнерадостность и легкомыслие, возведённые в дни карнавала чуть ли не в ранг добродетели; бесчисленные конкурсы красоты и балы в закрытых аристократических клубах Рио-де-Жанейро… И всё это – под зажигательные ритмы самбы, не мелодии, не танца и не песни, а целого явления жизни бразильцев. Некоторые из них отплясывают в удушающую февральскую жару до обморочного состояния, а случается – и до последнего вздоха, геройски погибая на глазах у тысяч зрителей.

После карнавала наступило тяжкое похмелье. Полиция подвела трагические итоги: сотни погибших и покалеченных в автомобильных катастрофах, павших в уличных перестрелках и многочисленных драках.

Но, как с юмором прогнозировали газеты, невидимый пока положительный эффект крупнейшего языческого праздника традиционно даст о себе знать ровно через девять месяцев. Когда на свет появятся сотни тысяч младенцев, зачатых благодаря безумным карнавальным ночам…

Уже на следующий день по возвращении из Восточного Берлина, Курт пригласил Вольфганга в немецкий ресторанчик недалеко от аэропорта – один из самых камерных и дорогих в бразильской столице. Пожалуй, только в этом заведении умели правильно готовить традиционный «айс-байн». После нескольких рюмок импортной советской водки «Посольская», Курт развеселился, остроумно шутил, рассказывая не столько о своей стране и отпуске, сколько о событиях в старушке-Европе. Но вдруг прервал очередную шутку на полуслове и значительно посмотрел на собеседника:

– Помнится, не так давно ты говорил о готовности быть полезным русским, чтобы искупить вину за былую ошибку. Похоже, такая возможность наконец-то появилась. Если ты, конечно, не передумал, а главное – достаточно смел.

Вольфганг насторожился, но промолчал, пожав плечами.

Курт расплатился с официантом, и жестом пригласил приятеля в свою тесную «фуску». Завёл мотор, включил довольно громко автомобильный приёмник и с заговорщицким видом сказал:

– Перейду к делу. Мне, а значит, и моим советским друзьям, очень нужен один документ, который можно купить у сотрудника американского посольства. Договорённость уже достигнута, но, как ты догадываешься, все представители соцстран находятся здесь под незримым колпаком местной спецслужбы, которая тесно взаимодействует с ЦРУ. Нас постоянно разглядывают даже не через лупу, а через микроскоп…